Психотехники счастья - Медведев Александр Николаевич - Страница 25

Представь себе ветер, дующий равномерно и устойчиво над этой поляной в течение часа, а теперь предположи, что весь этот гигантскийобъемвоздуха,прошедшийзачаснадполяной,спомощьюдостиженийсовременнойтехникиилипростоволшебстваудалосьсжатьтак,чтоонвесьпоместилсявбаллончикедлягазированнойводы.Еслизатемвгорлышкебаллончикапроделатькрошечноеотверстие,струявоздухасострашнойсилойвырветсянаружу,иееразрушительнаямощьбудетгораздобольшей,чемвозможностиветра,которымраньшебылзаключенныйвбаллончикевоздух.

Как и жажды, волевые эманации используются в подготовке воинов Спокойных, хотя и не так широко, потому что мощные волевые эманацииразрушительныдляорганизмаиихможноиспользоватьоченьограниченно,хотяэффект,производимыйими,весьмавпечатляющ.Спомощьюволевыхэманацийчеловекможетсовершатьсверхусилия.

...

К теме волевых эманаций Учитель возвращался еще много раз, используя для их пробуждения самые разные упражнения, в том числе сиспользованиемкриков,боли,внутреннихпереживанийивсевозможныхэмоциональныхпривязок.

Одним из излюбленных способов создания эманаций для Учителя оказалось чтение стихов. Однажды он заставил меня прочитать несколько моих любимых стихотворений,даваяимяркуюэмоциональнуюокраску,так,чтобыкаждоесловоикаждаяфразаотражалихарактернуюименнодлянихсмысловуюнагрузку.

– Ты должен читать так, чтобы человек, не знающий русского языка, почувствовал, о чем идет речь, – объяснил Учитель. —Настоящийактернетолькоумеетчитатькрасивоисвыражением,ноемуудаетсясоздатьсоответствующиемыслеобразыпроизносимоготекста.Великиеактерыспособныпередатьэтимыслеобразызалу,так,чтокаждыйзрительпомимосвоейволиначинаетощущатьтожесамое,чтоиактер,захваченныйпорожденнымииммыслеобразами.

Одним из стихотворений, чтение которого пробуждало у меня мощные волевые эманации, было стихотворение Гумилева «Камень», мистический настрой которого увлекал меняромантикойужасаибессилиячеловеческогосуществапередлицомневедомых,безжалостныхигубительныхсверхъестественныхсил.

Я читал стихотворение, представляя себя то камнем, то человеком, которого этот камень убивает, то сторонним наблюдателем.

В состоянии камня волевые эманации, пробуждаемые у меня чтением стихотворения, со временем стали формировать четкий и живой образ камня. Ядействительнопревращалсявнего.Моетелостановилосьчернымимрачнымобломкомскалы,испещреннымглубокимищелями,сквозькоторыевтемнотесиялизловещиеогни,красныеидикие,какглазахищногозверя.Холодныйикровавыйвнутреннийпламень,которыйпылалвнутрименя,былпорождениемтемныхдьявольскихсил,наполнившихегосознаниембеспощадногоинеотвратимого,каксамасудьба,убийцы.Яуничтожаллюбого,ктокогда-либоприкасалсякомнеиликогомневелелуничтожитьзвучащийоткуда-тоизмоихглубинголос.Ямоглетать,подчиняясьсилесобственноймысли,и,обрушиваясьнаврага,чувствовать,какеготелопрогибаетсяподмоимвесом,какхрустятегосминаемыекостиикакручейкитеплойкровиласкаютменя,стекаяпотрещинам.

Однажды я настолько погрузился в созданный мной мыслеобраз, что в ответ на прикосновение Учителя к моему плечу вскочил, словно подброшенныйпружиной,влекомыйнеистовымимпульсивнымжеланиемобрушитьсянанегоиуничтожить.

– Молодец, – похвалил меня Ли, плотно прижав к земле фиксирующим руку захватом. – Если ты используешь подобный мыслеобраз вреальномбою,тысможешьсделатьто,чтостанетдлятвоихпротивниковхудшимвоспоминаниемихжизни.

– То, что я почувствовал, когда бросился на тебя, было почти за гранью безумия, – сказал я. – По правдеговоря,то,чтопроисходитсомнойвмедитациях,иногдапугаетменя.Мнекажется,чтоястановлюсьсумасшедшим.