Убийство по-римски - Марш Найо - Страница 30

— Что вы говорите! Я весь внимание.

Аллейн изложил свою гипотезу. Вальдарно, слушая, смотрел прямо перед собой и поглаживал свои великолепные усы. Когда Аллейн закончил, он посмотрел на него с недоверием, но тут же решил перевести дело в шутку и погрозил Аллейну пальцем.

— Ах-ха-ха, вы меня разыгрываете, — сказал он.

— Да нет, не разыгрываю.

— Нет? Ну что же, посмотрим, — сказал квестор, обдумывая услышанное. — И все-таки я опасаюсь, ничего особенного мы не увидим, — прибавил он, дружески похлопывая Аллейна по плечу.

Они продвинулись дальше и глубже, к церкви на втором уровне. К первому улыбающемуся Аполлону и высокой женщине с разбитым ребенком, к белому Аполлону в венке из листьев, к Меркурию, за которым столь игриво прятался барон Ван дер Вегель. Агенты направляли лучи фонарей во все углубления и ниши. Теперь Аллейн осматривал их внимательнее. За белым Аполлоном он нашел свернувшуюся полоску блестящей голубой бумаги, которую поднял и завернул в носовой платок, что тотчас отметил Вальдарно, которому он в деталях объяснил причины своего интереса к ней. За Меркурием он нашел ярлычок, заклеивавший коробочку фотопленки, который, несомненно, оставил там барон Ван дер Вегель перед выходкой, так напугавшей леди Брейсли.

Дальше к огражденному отверстию в полу второй церкви, где баронесса Ван дер Вегель вглядывалась в подземелье и где Софи Джейсон и Аллейн, тоже заглянув вниз, увидели тень женщины, в которой признали Виолетту.

Аллейн сказал об этом Вальдарно, предложил ему встать туда, где стояла Софи, и сам взглянул через плечо квестора. Внизу не было освещения, оба они смотрели в темноту.

— Понимаете, синьор квестор, мы глядим прямо в колодец на нижнем уровне. Справа там — край саркофага с резной крышкой. Кажется, вы можете его разглядеть. Не мог бы один из ваших людей спуститься вниз и включить нормальное освещение? Или, может быть… — Он уважительно обратился к доминиканцу: — Брат Доминик, не могли бы вы сойти вниз? Будьте любезны! Вы знаете, как включить то же освещение, что было вчера? И если бы вы были добры пройти между источником света и колодцем… Мы были бы вам очень благодарны.

Брат Доминик так долго стоял, глядя прямо перед собой, что Аллейн подумал, не дал ли тот обет молчания. Тем не менее неожиданно и громко он ответил:

— Я это сделаю.

— Очень любезно с вашей стороны. И — надеюсь, я не прошу о чем-то недозволенном — не могли бы вы при этом надеть на голову капюшон?

— Ради чего я должен это делать? — спросил брат Доминик в неожиданном порыве общительности.

— Чтобы придать некое правдоподобие, — начал Аллейн, и, к его изумлению, брат Доминик немедленно подхватил:

— «Пустому и нелепому рассказу»?[39]

— Боже мой, брат Доминик! Так вы это сделаете?

— Я это сделаю, — повторил брат Доминик и зашагал прочь.

— Ох уж эти святые отцы! — сдержанно заметил Вальдарно. — Один заговаривает до одурения, а другой язык проглотил. Так что вы хотите мне показать?

— Всего лишь каким образом мы увидели тень.

— Ах, та тень. Вы на этом настаиваете?

— Сделайте мне одолжение.

— Мой дорогой коллега, а иначе зачем я здесь? Я весь внимание.

Они наклонились над перилами, уставились в глубину, и до них донеслось знакомое журчание подземного потока.

— Вы почти можете убедить себя, что видите мерцание воды в колодце, почти, — сказал Аллейн. — Вчера мне показалось, что я видел.

— Какой-то фокус освещения.

— Вероятно. Вот кстати и брат Доминик.

Скрытая лампа вспыхнула. Крышка саркофага, стена сзади нее и ограждение вокруг колодца вернулись к бытию. Сверху это была мешанина причудливых теней и двусмысленных форм, преувеличенных расстояний и подчеркнутых деталей. Это напоминало иллюстрацию к какому-нибудь викторианскому детективу, роману о тайнах и ужасах.

Словно подчеркивая ощущение жути, в картину вплыла новая тень: в капюшоне. Она упала на саркофаг, взметнулась на стену, выросла до гигантских размеров и исчезла.

— Искаженная, даже гротескная, но все же весьма отчетливая, правда? — спросил Аллейн. — Несомненно, монах. Можно было даже различить, что руки спрятаны в рукава. Брат Доминик нам очень помог. Тень, которую вчера видели мы с мисс Джейсон, была такая же отчетливая. Было видно, что левое плечо выше правого, что фигура женская и даже что с шеи свисало что-то вроде лотка. Я уверен, синьор квестор, это была тень Виолетты с открытками.

— Я не спорю с вами, мой друг. Я принимаю как рабочую гипотезу, что Виолетта обманула бдительность добрых отцов и спустилась туда. Для чего? Может быть, собираясь продолжить скандал с Мейлером. Может быть и может быть. Может быть, — язвительно проговорил квестор, — она испугала его, и поэтому он убежал. Или даже, как вы намекали, — но не лучше ли продолжить?

Аллейн перегнулся через перила.

— Спасибо, брат Доминик, — громко сказал он. — Это было великолепно. Мы спускаемся.

Его звучный голос отозвался раскатами эха:

— Спускаемся… каемся… аемся… аемся… а…

Они сошли по железной винтовой лестнице, миновали узкий коридор и увидели брата Доминика, недвижного возле колодца. Место было освещено, как накануне во время экскурсии.

Аллейн подошел к колодцу и взглянул вверх. Над его головой был сияющий квадрат света, а еще выше — отверстие в полу базилики. На верхнем уровне появился отец Денис и пристально посмотрел в глубину. «Если бы отец Денис имел привычку плеваться, как Виолетта, — подумал Аллейн, — плевок попал бы мне прямо в глаз».

— Эй, внизу, у вас все в порядке? — спросил отец Денис, голос его долетел вниз словно ниоткуда.

— В порядке, — не двигаясь, прогудел брат Доминик. Голова отца Дениса в верхнем квадрате исчезла.

— Прежде чем включить дневной свет, давайте проверим движения женщины в платке, — предложил Аллейн. — Брат Доминик, вы, вероятно, включили обычное освещение у винтовой лестницы, прошли по коридору и далее мимо света к тому месту, где вы сейчас.

— Так, — сказал брат Доминик.

— Мы можем предположить, что она прошла тем же путем?

— Конечно, — ответил Вальдарно.

— Но она прошла не точно так же. Тень Виолетты — в качестве рабочей гипотезы мы допускаем, что это была тень Виолетты, — появилась справа, как и тень брата Доминика, и, подобно его тени, переместилась влево. Но затем последовало продолжение. Она вновь появилась в поле зрения, упала на саркофаг и поднялась по стене. Затем помедлила. Повернулась в ту сторону и тут же метнулась вправо. Все это недвусмысленно говорит о том, что человек чего-то боится и ищет, где спрятаться. Такое же впечатление было и у мисс Джейсон.

— А что по этому поводу сказал Мейлер?

— Он посмеялся над мыслью, что это была Виолетта, и сменил тему разговора. — Аллейн огляделся. — Если мы разовьем нашу «рабочую гипотезу», которая, кстати, синьор квестор, хорошая альтернатива отвратительному слову «предположение», мы будем должны прийти к выводу, что здесь множество мест, где она могла спрятаться. К примеру, возьмите эту черную тень от саркофага.

У Аллейна был фонарик, и теперь он включил его. Луч побежал по перилам колодца, которые оказались временным сооружением из грубо струганных досок.

— Не включить ли рабочее освещение, синьор? — спросил один из агентов.

Но острый луч вдруг остановился и четко очертил круг. Аллейн наклонился над доской ограждения.

— Здесь застряло волокно какой-то материи, — сказал он. — Да, пожалуйста, включите свет.

Агент удалился по коридору, его шаги гулко отдавались на каменном полу.

Покинув перила, луч фонарика заплясал по крышке саркофага, подчеркнул выпуклости резных гирлянд, осветил край крышки. Остановился.

— Смотрите.

Вальдарно и двое агентов подошли со своими фонариками. Круг света на краю крышки сделался четче и ярче.

Саркофаг был закрыт неплотно. Из него высовывалось что-то черное, и от черного свисали три шерстяные нити.

39

Из оперетты У. С. Гилберта.