Крестовый дранг - Мельников Руслан - Страница 22

— … потом он отстал от войска. Во время битвы с богемским королем Венцеславом.

— Допустим. Ну, а ты-то сам откуда здесь взялся? Где по-русски говорить научился?

— Так я родился на Руси, — опустил глаза Бурцев. Уточнять дату рождения не будем… — Только скитался долго по миру. Странник я, княже, калика перехожий. Кличут Василием, а если на польский манер, то Вацлавом. Немцы под Сродо-градом меня живота лишить хотели, да юзбаши татарский Бурангул от лютой смерти спас. Так я и прибился к Кхайду-хану, а уж там попал в дружину к Дмитрию.

— Прибился и в большие люди выбился, калика, — заметил Александр. — Дмитрий и Бурангул в один голос утверждают, будто именно под твоим началом была разбита немецкая «свинья» у польского града Легница.

— Было такое, — не стал скромничать Бурцев, — за то мне ханская золотая пайзца дадена.

— Да, о пайзце я тоже наслышан. И о том, как крепость немецкую вы взяли…

— И такое было. Только не немецкая то крепость. На самом деле это замок пана Освальда. Крестоносцы его захватили. А мы отбили.

— А еще Дмитрий с Бурангулом говорят, будто в том замке вы самого великого магистра орденского порешили.

— Порешили, — согласился Бурцев.

— И еще кое-что говорят…

Он насторожился.

— Они так тебя расхваливали, что ненароком обмолвились о колдовском оружии, которым ты, якобы, владеешь. Какие-то там диковинные самострелы, снаряженные смертоносными невидимыми стрелами, железная труба, извергающая разрушительный гром и пламя, сосуды, начиненные магическим огнем…

Ну конечно! Переброшенные из будущего «шмайсер», ручные гранаты, фаустпатрон и пистолет эсэсовца-переговорщика — все это он действительно использовал в прошлогоднем бою за Взгужевежу.

— Юлдус, унбаши верного нашего союзника Арапши, — князь кивнул на незнакомого и невозмутимого степняка, — тоже добавил к словам твоих друзей много интересного. Он рассказал, как погиб отряд Домаша и Кербета. Рассказал о бое в Моосте. Рассказал о гигантской летающей птице, убивающей сверху, и о ползающем драконе-колеснице, за железным панцирем которого прячутся люди. Юлдус говорит, тебе знакомы эти твари.

Так вот оно что… Вот ради чего их пригласили в княжеский шатер. Да не их, собственно. Освальда, Сыма Цзяна и Ядвигу доставили сюда в качестве бесплатного приложения — до кучи. А основной разговор будет с ним, с Бурцевым.

— И потом, — продолжал князь. — Ведь именно ты пригнал в мой лагерь эту… уж не знаю, как сказать… Не то заколдованную самоходную телегу, не то зверя невиданного. Да еще привез на нем никчемного юродивого немца в странных заморских одеждах, который несет всякую чушь, а о ливонском войске рассказать толком ничего не может. Юлдус утверждает, будто немец тот побывал в чреве железного дракона-ашдаха. Должно быть, там бедняга и повредился в уме. Еще Юлдус говорит, что пригнанная тобой зверь-телега тоже способна извергать гром и метать невидимые стрелы. И будто бы она во всем послушна тебе.

Так-с, похоже, формальная часть допроса закончена. Князь приступал к основной — к тому, что его действительно интересовало и чего не могли объяснить ни Бурангул, ни Дмитрий, ни Юлдус, ни кто-либо другой.

— Скажи, Василий, ты колдун?

Тон князя переменился. Освальд, Ядвига и даже Сыма Цзян насторожились, почувствовали, что дело запахло керосином.

— Нет, княже, — тихо, но твердо сказал Бурцев. — Я не колдун.

Народ на лавках глухо зароптал.

— Тогда объясни нам, откуда взялась вся эта дьволыцина и как тебе удается подчинять ее своей воле?

Бурцев нутром почувствовал: вот он, момент истины! Сейчас необходимо убедить Александра, убедить во что бы то ни стало. Ибо другого шанса ему уже не дадут.

Он прикоснулся к биноклю. Когда Дружининки из лагерного дозора изымали у них оружие, этот нагрудный футляр с закрытыми окулярами Бурцеву оставили, однако личный страж Александра оказался более бдительным. Едва потенциальный колдун тронул свою коробку, как неприметный телохранитель кошкой выскочил из-за княжеской спины, прикрывая собой господина. Мгновение — и обнаженный меч уткнулся заточенным острием Бурцеву в грудь. «Шустрый малый», — только и успел подумать тот.

— Савва, назад! — приказал Александр. — Я пока еще сам способен себя защитить.

Секьюрити с мечом нехотя отступил. Нехотя и недалеко — на расстояние, с которого опасного гостя в случае чего можно одним махом срезать клинком с вытянутой руки.

Савва… Савва… Странное имечко, редкое. Уж не тот ли это Савва, что в Невской битве подрубил шатер шведского ярла Биргера? А что, очень даже может статься.

— Я просто хотел показать, — пояснил Бурцев, стараясь не делать резких движений. — Это одна из тех вещей, которые легко принять за магические артефакты, но которые на самом деле таковыми не являются.

Он открыл окуляры бинокля, протянул оптику князю. Александр взял, недоуменно и настороженно покрутил в руках…

— Что там блестит? Магические кристаллы?

Ну вот, опять двадцать пять!

— Не магические и не кристаллы, княже, а лин… ну, специально обработанное стекло. В нем-то и кроется весь секрет. Искусных заморских мастеров то работа, — соврал Бурцев для пущей важности. Не таких уж, собственно, и заморских. Завременных скорее…

— И что мне с этим делать?

— Направь на меня, прислони к очам и взгляни, — проинструктировал Бурцев. — Там есть гм… два таких маленьких окошка для глаз.

— Княже, не нужно этого делать! — встревожился Савва. — Если этот человек пришел со злым умыслом, ты можешь ослепнуть от его чар.

— Тогда ты его убьешь, — распорядился Александр.

И смело глянул в бинокль.

И отпрянул, едва не выронив немецкую оптику. Князь был бледен.

Савва взмахнул мечом.

— Стой! — Ярославич едва успел остановить верного слугу.

Князь проморгался, снова посмотрел в бинокль. Перевернул, взглянул с другой стороны. Мотнул головой, не понимая, не веря собственным глазам.

— Ты, Василий, становишься то огромным, то маленьким, и вход в шатер позади тебя тоже, и люди, что сидят у входа… Как тебе такое удается?

— Морок! — подскочил боярин с коротким мечом. — Никто здесь не уменьшался и не увеличивался! Колдун наводит на князя морок!

— Что скажешь, калика? — нахмурился Александр. — Игнат вот утверждает, что все-таки не обошлось без чар?

Глаза князя смотрели строго и жестко.

Глава 23

— Это не морок, княже, — спокойно ответил Бурцев. — Вещь, которую ты держишь в руках, создана специально, чтобы приближать к оку то, что недоступно простому взору. С ее помощью можно разглядеть вражеское войско на таком расстоянии, на котором его не различит даже самый зоркий глаз. Ну, а если взглянуть с обратной стороны, тогда даже человек, стоящий вблизи, покажется недостижимо далеким. Но с обратной стороны смотреть неудобно. Потому как не предназначена эта вещь для того.

— Морок! Морок! Морок! — сварливо твердил недоверчивый боярин.

Упрямца оборвал здоровяк с булавой:

— Помолчи, Игнат. Даже ребенку ведомо: чтобы навести морок, нужно время. И заклинания нужно творить. А этот, — кивок в сторону Бурцева, — не двигался и молчал, пока князь смотрел. Даже губами не шевелил — я специально наблюдал.

— Он мог произнести свои поганые колдовские слова заранее, — не унимался тот, кого называли Игнатом. — Ты славный воин, но плохо знаешь коварных ведьмаков, Гаврила, свет, Алексич.

У-пс! Еще одно знакомое по школьной программе имя. Еще один герой Невской битвы? Тот, что прямо на коне ломился на шведскую ладью по сходням, пока его не сбросили в воду. Кучу знатных рыцарей завалил в той рубке витязь Гаврила. Вроде как даже свейские епископ и воевода от его руки пали. А от такой ручищи падешь, пожалуй.

Бурцев покосился на грозное оружие Алексича. Хм, если он и на Невском берегу орудовал своей булавушкой, тогда понятно, зачем к кораблю полез. Такому детине, верно, под силу проломить хоть днище шведской посудине, хоть борт где-нибудь пониже ватерлинии.