Тайный рыцарь - Мельников Руслан - Страница 6

— Зачем? Ради выкупа?

— Нет. Мой народ не торгуется с крестоносцами. А вот богам, на которых они уповают, угодны жертвы. Человеческие жертвы. Их обычно приносят или возле сельской молельни, или в самом сердце заветного леса — под древним старым дубом, в круге камней смерти. Мы едва не попали на жертвенный огонь. И большая удача, что копыта наших коней еще не переступили священной границы.

— Шутишь, дядька Адам?

— Какие тут могут быть шутки?! Я — прусс, и я смогу войти в Священный лес, если не стану рубить деревья, ловить рыбу и бить зверя. Но чужеверцам туда путь заказан. Чужеверцы оскверняют наши святилища одним лишь своим присутствием.

Вот ведь елки-палки! Некстати, совсем некстати им это прусское друидство! Но не отказываться же от дальнейшего пути из-за мракобесия язычников… Глупо это.

— Послушай, дядька Адам, а если мы все же быстренько и незаметно войдем в лес, если будем вести себя там тише воды, ниже травы, если не потревожим ни одного священного кустика… Обхитрить ведь эту лесную стражу можно?

— Ты не понимаешь, пан Вацлав, — спокойно ответствовал лучник в волчьей шкуре. — Если вы войдете в лес, то живыми оттуда уже не выйдете.

— Боги покарают? — Бурцев скептически усмехнулся.

— Может быть, боги и пропустили бы вас, но оберегающие их покой служители Священного леса жрецы-вайделоты во главе с Кривайто не знают пощады.

— Что за Кривайто такой? Дух, что ли?

— Верховный жрец, хранитель каменного Круга Смерти и Священного Дуба.

— Человек, значит? Из плоти и крови?

Дядька Адам пожал плечами:

— Бывший Кривайто этого леса был человеком. Кем является нынешний, сказать трудно. Люди Глянды утверждают, что это могущественный карлик-барздук[3] — порождение мира духов и мира людей. Он говорит на неведомом древнем наречии и обладает нечеловеческой силой. Говорят, барздука отбили у крестоносцев. Тевтонский рыцарь со своей свитой вез его в прочной клетке, подобно опасному дикому зверю, в подарок своему комтуру.

— Вот даже как?!

— Вайделоты хотели принести барздука в жертву. Но когда его привели в Священный лес и хотели умертвить, он вырвал священный посох у Кривайто и дрался в Круге Смерти с яростью древних героев. Тогда пострадали многие жрецы. Сам Кривайто лишился глаза и едва остался жив. Вайделоты сочли это знаком богов. Старый Кривайто стал обычным жрецом. Новым Кривайто стал барздук.

Глава 5

«Бред какой-то! — думал Бурцев. — Бабушкины сказки!»

— И ты считаешь, этот карлик Кривайто завалит всю нашу дружину своим посохом?

— Под его началом много вайделотов, пан Вацлав. И в их руках священное дерево обретает невиданную силу. К тому же жрецы хорошо знают свой лес. Они могут оказаться рядом так же внезапно, как люди Глянды, остановившие нас.

— Хм… А ваши вайделоты действительно такие уж кровожадные?

— Ты слышал когда-нибудь о миссионере Войцехе Пражском, коего сторонники римской веры почитают также святым мучеником Адальбертом?

— Нет. А что с этим миссионером?

— Не вняв добрым предупреждениям и потрясая крестом, Войцех вошел в наше святилище.

— И?

— Жрецы-вайделоты убили его. Убили жестоко. Войцеха принесли в жертву в Священном лесу. Сожгли заживо.

Зловещий тон дядьки Адама заставил Бурцева содрогнуться.

Не стоит, пожалуй, рассказывать Аделаиде о зверствах прусских жрецов. Она и так недолюбливает язычников.

«Скажу, что в Священном лесу водится нечисть, — решил Бурцев. — Авось, этого хватит, чтобы отпугнуть княжну от опасных прогулок».

— Но жертва не помогла, — продолжал свой мрачный рассказ прусский лучник. — Оскверненный христианином Войцехом лес перестал быть священным. Потревоженным богам, которым мы поклоняемся испокон веков, пришлось искать себе новое жилище[4]. Так рассказывали старики.

Дядька Адам помолчал. Заглянул в глаза Бурцеву, словно раздумывая, стоит ли доверять собеседнику сокровенную тайну. Потом проговорил — негромко, неохотно:

— Укромные лесные уголки — небесконечны, пан Вацлав. И если каждый раз нога неразумного чужеверца будет топтать Священные чащи, их не останется вовсе. Тогда наши боги окончательно покинут нас. Теперь ты понимаешь, почему мы так усердно оберегаем заветные границы и караем смертью святотатцев?

Бурцев кивнул. Отчего не понять? Старую как мир истину о своем уставе и чужом монастыре он усвоил давно. Но как же тогда…

— И как нам быть, дядька Адам? Впереди тевтоны, справа — болота, слева — заповедный лес. Что же теперь, назад возвращаться?

— Можно вернуться. А можно и здесь выждать. Сейчас в Наревском замке полно немцев, а вокруг разъезды шастают — мышь не проскочит. Но скоро все изменится.

— Что именно?

— Люди Глянды недавно перехватили немецкого гонца и кое-что вызнали. Комтуры и знатные орденские братья собираются в Кульмском замке. Там вот-вот начнутся турниры, на которые приглашены иноземные рыцари.

Турниры? Хм, неплохой способ для ослабевшего ордена привлечь под свои знамена жадных до славы благородных вояк…

— Там же будет провозглашен новый Верховный магистр германского братства Святой Марии, — продолжал лучник.

— Но нам-то с того какая польза, дядька Адам?

— А такая, пан Вацлав… Дороги для немцев здесь небезопасны, значит, местный комтур возьмет с собой большую часть своих рыцарей. В замке останется лишь малый гарнизон, а он воспрепятствовать нам уже не сможет. Стрелами не засыплет, заслон не поставит, погоню не вышлет. Путь через Наревские болота будет свободен. Ну, а до тех пор они, — дядька Адам кивнул на пруссов; мужики из лесной засады уже не выглядели столь воинственно, как прежде: оружие попрятано, в густых бородах появились широкие провалы щербатых улыбок, — до тех пор люди Глянды предлагают нам свое гостеприимство.

— Это хорошая идея?

Лучник пожал плечами:

— Глянде нужен сейчас сильный союзник для охраны поселения от тевтонов. Так что попервоначалу нам помогут и кровом, и пищей. Но при одном условии: вы, чужеверцы, не должны присутствовать на наших Священных обрядах и входить в Священный лес.

— Да ведь тут же кругом леса! Кто ж разберет, где священный, а где обычный?

— Священный лес начинается там — на северном взгорье. Не ошибешься, пан Вацлав, — у его границ стоят две высеченные из камня фигуры. Это Брутен и Видевут — древние и славнейшие вожди моего народа. Герои прошлого защищают заповедный лес от чужих богов, а людей берегут от козней злого лесного духа Курхе. Главное для вас — не заходить за эти камни — тогда беды не стрясется.

— Остаемся, — кивнул Бурцев. Предложение пруссов он принял. А что оставалось?

Не везти же Аделаиду обратно в Взгужевежу под крылышко пана Освальда? Обманывать чаяния соратников, рвущихся на родину, тоже не хотелось. Значит, нужно ждать подходящего момента, а дождавшись, прорываться мимо Наревского замка тевтонов.

Глава 6

Логово кунинга Глянды укрывали от посторонних глаз непролазные буреломы. Надежно укрывали: ни звука, ни движения, не даже слабенького дымка Бурцев не заметил, пока они не подъехали к поселению пруссов почти вплотную.

Немаленькое, но бедное и убогое лесное городище окружал крепенький невысокий тын из заостренных кольев. Узкая — едва-едва протиснется телега или сани — калитка вела внутрь. На огороженной территории — несколько десятков хижин, поставленных на скорую руку, да кое-как отрытые к холодам землянки. В центре селения, на небольшом возвышении, стояли пара сараюшек для исхудавшей скотины, длинный навес для лошадей и два более основательных строения. Первое — вросшее в землю просторное языческое капище под плоской крышей. Второе — чуть поодаль — прямоугольный, крытый дерном дом вождя-кунинга. Обе постройки возводились просто: на кладку из камней ставился прямоугольный деревянный каркас. Стены и потолок — из жердей, щели законопачены глиной. Такая мазанка плохо сохраняла тепло, зато большой круглый очаг из булыжников позволял сжигать целые бревна. В качестве дымохода использовалась прореха в крыше или открытая дверь.

3

Барздуки, именовавшиеся также маркополями, — низкорослые существа, которые, согласно прусским легендам, могли жить как в мире людей, так и в мире духов.

4

История с первым христианским миссионером в Пруссии св. Адальбертом произошла в конце X века. Христианин нарушил границу Священного леса Кунтер и могильника Ирзекапинис, известного как могила гребцов, и был убит.