Избранное - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 46

46

БАНКРОТЫ

Любовь сегодня, словно шляпу, скинули.Сердца так редко от восторга бьются.Любовь как будто в угол отодвинули,Над ней теперь едва ли не смеются.Конечно, жизнь от зла не остановится,Но как, увы, со вздохом не признаться,Что дети часто словно производятся,Вот именно, цинично производятся,А не в любви и счастии родятся.Любовь не то чтоб полностью забыли,А как бы новый написали текст.Её почти спокойно заменилиНа пьянство, порновидики и секс.Решили, что кайфуют. И вкушаютЗапретных прежде сексуальных «яств».И, к сожаленью, не подозревают,Что может быть отчаянно теряютРедчайшее богатство из богатств.Считают так: свобода есть свобода!Ну чем мы хуже зарубежных стран?!И сыплют дрянь на головы народа,И проститутки лезут на экран.Что ж, там и впрямь когда-то многократноНыряли в секс, над чувствами смеясь.Потом, очнувшись, кинулись обратно,А мы как будто сами ищем пятна,Берём и лезем откровенно в грязь.И тут нам превосходно помогаютДельцы, чьи души — доллары и ложь,Льют грязь рекой, карманы набивают —Тони в дерьме, родная молодёжь!А жертвы все глотают и глотают,Ничем святым давно не зажжены,Глотают и уже не ощущают,Во что они почти превращены.И до чего ж обидно наблюдатьВсех этих юных и не юных «лириков»,Потасканных и проржавевших циников,Кому любви уже не повстречать.И что их спесь, когда сто раз подрядОни провоют жалобными нотами,Когда себя однажды ощутятВсе, все навек спустившими банкротами.Нет, нет, не стыд! Такая вещь, как «стыдно»,Ни разу не встречалась в их крови.А будет им до ярости завидноСмотреть на то, как слишком очевидноДругие люди счастливы в любви!1990 г.

НЕ БЕЙТЕ ДЕТЕЙ!

Не бейте детей, никогда не бейте!Поймите, вы бьёте в них сами себя,Неважно, любя их иль не любя,Но делать такого вовек не смейте!Вы только взгляните: пред вами — дети,Какое ж, простите, геройство тут?!Но сколько ж таких, кто жестоко бьют,Вложив чуть не душу в тот чёрный труд,Заведомо зная, что не ответят!Кричи на них, бей! А чего стесняться?!Ведь мы ж многократно сильней детей!Но если по совести разобраться,То порка — бессилье больших людей!И сколько ж порой на детей срываетсяВсех взрослых конфликтов, обид и гроз.Ну как же рука только поднимаетсяНа ужас в глазах и потоки слез?!И можно ль распущенно озлобляться,Калеча и душу, и детский взгляд,Чтоб после же искренно удивлятьсяВдруг вспышкам жестокости у ребят.Мир жив добротою и уваженьем,А плётка рождает лишь страх и ложь.И то, что не можешь взять убежденьем —Хоть тресни — побоями не возьмёшь!В ребячьей душе все хрустально-тонко,Разрушим — вовеки не соберём.И день, когда мы избили ребёнка,Пусть станет позорнейшим нашим днём!Когда-то подавлены вашей силою,Не знаю, как жить они после будут,Но только запомните, люди милые,Они той жестокости не забудут.Семья — это крохотная страна.И радости наши произрастают,Когда в подготовленный грунт бросаютЛишь самые добрые семена!1990 г.

ВЛАСТНОЙ ЖЕНЩИНЕ

С годами вы так придавили мужа,Что он и не виден под каблуком.Пусть доля его — не придумать хуже,Но вам-то какая же радость в том?Ведь вам же самой надоест тюфяк,И тут вы начнёте тайком тянутьсяК таким, что не только нигде не гнутся,Но сами вас после зажмут в кулак.Так, право, не лучше ли вам самойВдруг стать, извините, добрейшей бабой,Сердечною, ласковой, даже слабой,Короче — прекраснейшею женой?!6 июня — 6 октября 1991 г. Красновидово

НАИВНОСТЬ

Сколько я прочёл на свете строкО любви, как плетью оскорблённой,О любви, безжалостно сожжённой,Из сплошных терзаний и тревог.Сколько раз я слышал от друзейО разбитом на осколки счастьеИ о злой или холодной власти,В пешки превращающей людей.И тогда мне думалось невольно:Пусть не все я знаю на земле,Но в науке о добре и злеПреуспел я нынче предовольно.— Что мне зло и хитрости ужи! —Думал я в самовлюблённом барстве.Знал. И слова тут мне не скажи!А споткнулся на глупейшей лжиИ на примитивнейшем коварстве…Что ж, пускай! Не загрохочет гром,И звезда не задрожит в эфире.Просто помнить следует о том,Что одним доверчивым осломСтало больше в этом мире!1991 г.