Избранное - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 49

49

НА ОСЕННЕМ ПОРОГЕ

В саду деревья стынут на рассвете,А ветер, по-напористому злой,Столбом взвивает листьев разноцветьеИ сыплет сверху белою крупой.А ты сейчас печалишься о днях,Что улетели птицами на юг.Глядишь в окно, и у тебя в глазахНе то морозец, а не то испуг.Но я прошу: не надо, улыбнись!Неужто ждать нам лета и весны?!Ведь климат в сердце, и настрой, и жизньВо многом всё же нам подчинены.И, господи! Ведь это ж в нашей властиШагать сквозь все на свете холодаИ твёрдо знать о том, что наше счастье,Какие б вдруг ни грянули напасти,Уже остыть не сможет никогда!Давай же вместе вместо вьюг и зимМы вечный май любовью создадим!1994 г.

ВЕЧЕ В ЕРЕВАНЕ

Осенний вечер спит в листве платана,Огни реклам мигают на бегу,А я в концертном зале ЕреванаВ каком-то жарком, радостном туманеКидаю душу — за строкой строку.И как же сердцу моему не биться,Когда, вдохнув как бы ветра веков,Я нынче здесь, в заоблачной столицеАрмении — земли моих отцов.А во втором ряду, я это знаю,Сидит в своей красивой сединеВоспетая поэтом Шаганэ,Та самая… реальная… живая…И тут сегодня в зареве огнейВдруг все смешалось: даты, дали, сроки…И я решаюсь: я читаю строки,О нем стихи читаю и о ней.Я написал их двум красивым людямЗа всплеск души, за песню, за порывИ, ей сейчас все это посвятив,Волнуюсь и не знаю, что и будет?!В битком набитом зале тишина.Лишь чуть звенит за окнами цикада.И вот — обвал! Гудящая волна!И вот огнём душа опалена,И вот уж больше ничего не надо!Да, всюду, всюду чтут учителей!Но тут ещё иные счёт и мера,И вот букет, размером с клумбу сквера,Под шум и грохот я вручаю ей!А ей, наверно, видится сейчасБатумский берег, чаек трепетанье,Знакомый профиль в предвечерний час,Синь моря с васильковой синью глаз,Последнее далёкое свиданье.Вот он стоит, простой, русоволосый,К тугому ветру обернув лицо.И вдруг, на палец накрутивши косуСмеётся: «Обручальное кольцо!»Сказал: «Вернусь!» Но рощи облетели.Грустил над морем черноокий взгляд.Стихи, что красоту её воспели,К ней стаей птиц весною прилетели,Но их хозяин не пришёл назад.Нет, тут не хворь и не души остуда,И ничего бы он не позабыл!Да вот ушёл в такой предел, откудаЕщё никто назад не приходил…Шумит в концертном зале ЕреванаПрибой улыбок, возгласов и фраз.И, может быть, из дальнего туманаОн как живой ей видится сейчас…Что каждый штрих ей говорит и значит?Грохочет зал, в стекле дробится свет.А женщина стоит и тихо плачет,Прижав к лицу пылающий букет.И в этот миг, как дорогому другу,Не зная сам, впопад иль невпопад,Я за него, за вечную разлукуЕго губами ей целую руку —«За все, в чем был и не был виноват».1969-1971 гг.

ШАГАНЭ

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

С.ЕсенинНочь нарядно звёздами расцвечена,Ровно дышит спящий Ереван…Возле глаз собрав морщинки-трещины,Смотрит в синий мрак седая женщина —Шаганэ Нерсесовна Тальян.Где-то в небе мечутся зарницы,Словно золотые петухи.В лунном свете тополь серебрится,Шаганэ Нерсесовне не спится,В памяти рождаются стихи:«В Хороссане есть такие двери,Где обсыпан розами порог.Там живёт задумчивая пери.В Хороссане есть такие двери,Но открыть те двери я не мог».Что же это: правда или небыль?Где-то в давних, призрачных годах:Пальмы, рыба, сулугуни с хлебом,Грохот волн в упругий бубён небаИ Батуми в солнечных лучах…И вот здесь-то в утренней тишиВстретились Армения с Россией —Чёрные глаза и голубые,Две весенне-трепетных души.Чёрные, как ласточки, смущённоСпрятались за крыльями ресниц.Голубые, вспыхнув восхищённо,Загипнотизировали птиц!Закружили жарко и влюблённо,Оторвав от будничных оков,И смотрела ты заворожённоВ «голубой пожар» его стихов.И не для тумана иль обманаВ той восточной лирике своейОн Батуми сделал Хороссаном —Так красивей было и звучней.И беда ли, что тебя, армянку,Школьную учительницу, вдругОн, одев в наряды персиянки,Перенёс на хороссанскнй юг!Ты на все фантазии смеялась,Взмыв на поэтической волне,Как на звёздно-сказочном коне.Все равно! Ведь имя же осталось:— Шаганэ!«В Хороссане есть такие двери,Где обсыпан розами порог.Там живёт задумчивая пери.В Хороссане есть такие двери,Но открыть те двери я не мог».Что ж, они и вправду не открылись.Ну а распахнись они тогда,То, как знать, быть может, никогдаСтроки те на свет бы не явились.Да, он встретил песню на пути,Тут вскипеть бы яростно и лихо!Только был он необычно тихим,Светлым и торжественным почти…Шаганэ… «Задумчивая пери»…Ну а что бы, если в поздний часТы взяла б и распахнула двериПеред синью восхищённых глаз?!Можно все домысливать, конечно,Только вдруг с той полночи хмельнойВсе пошло б иначе? И навечноДве дороги стали бы одной?!Ведь имей он в свой нелёгкий часИ любовь, и дружбу полной мерой,То, как знать, быть может, «Англетера»…Эх, да что там умничать сейчас!Ночь нарядно звёздами расцвечена,Ровно дышит спящий Ереван…Возле глаз собрав морщинки-трещины,Смотрит в синий мрак седая женщина —Шаганэ Нерсесовна Тальян…И, быть может, полночью бессоннойМнится ей, что расстояний нет,Что упали стены и законыИ шагнул светло и восхищённоК красоте прославленный поэт!И, хмелея, кружит над землёюТайна жгучих, смолянистых косВперемежку с песенной волноюЗолотых есенинских волос!..1969 г.