Россия и русские в современном мире - Нарочницкая Наталия Алексеевна - Страница 55

Нам бы не хотелось, чтобы у Ирана было ядерное оружие. Это тоже слишком близко от наших границ. Вот те узкие врата, в которых мы пока успешно стоим. Наша позиция по Ирану и то, как мы сумели удерживать этот вопрос в равновесии, пусть и хрупком, это уже успех нашей внешней политики. Но я думаю, что для нас самое важное — решение вопроса с нашими российскими народами.

— Говорят, что это еще и удар по Олимпиаде в Сочи. Вот уже и МОК обеспокоился ситуацией…

— Грузия в своей антирусской эйфории хотела бы подпортить все, что Россия делает. Следует ожидать, что чем ближе Олимпиада, тем больше будут пытаться враждебные силы устраивать всякие провокации в регионе. Думаю, мы справимся. Как в Китае.

Помните одновременные выступления ангажированных тибетцев перед Олимпиадой? А сейчас тишина. Они перестали быть нужными как инструмент давления. Тибет, кстати, в течение пяти веков управлялся китайскими чиновниками.

— Как будут развиваться события?

— Это трудно сказать. Если Россия проявит последовательность, она не позволит войти в регион вооруженным силам третьих стран и побудит Запад признать все юридические и исторические аргументы Осетии и Абхазии как основу для поиска решения мирным путем. При этом мы обязаны закрепить такие точки и форматы нашего присутствия, которые не дадут возможности повторения подобных военных преступлений против населения.

Е. Черных, «КП», 2008

Восточный вектор

Из выступления на международной конференции «Россия и Индия. Стратегическое партнерство в XXI веке»

Выработка национальной исторической стратегии России XXI века происходит на фоне крупных геополитических сдвигов и качественно меняющих мир экономических тенденций. Передел мира, кроме преемственной борьбы за выходы к стратегическими морям и проливам, очевидно нацелен на контроль над планетарными источниками энергии и на политический и экономический отрыв от России бывших частей исторического государства Российского по всему периметру ее границ.

В быстро меняющихся условиях необходимо верно оценить тенденции мирового развития, произвести оценку факторов, критических для собственного национального будущего, и потенциала, способного утвердить место России в мировой политике.

После многовекового возрастания роли и столетнего доминирования Запада в мировых процессах динамизм мирового развития перемещается в Азию.

Азиатские гиганты Китай, Индия демонстрируют стабильный рост, развитие, модернизацию, поступательный подъем на качественно новые ступени. Судорожные и бессильные попытки западных аналитических центров выработать стратегию «сдерживания», очевидная тревога на Западе проистекают не только из-за впечатляющих количественных показателей динамики азиатских локомотивов. Эти нации, являющиеся одновременно самобытными цивилизациями с людским потенциалом в два с половиной миллиарда человек, опровергают тезис, будто модернизация и экономическое развитие возможны только при тотальной вестернизации, а это уже означает банкротство всего мирового либерального проекта «глобального управления».

В этих условиях суверенитет России над ее природными ресурсами (территория Российской Федерации — самая богатая в мире кладовая полезных ископаемых) и прямая заинтересованность в освоении российского Зауралья энергозависимых Китая и Индии, а также других мощных экономик Азии дает нашей стране исторический шанс, который не должен быть упущен.

Основой для такой исторической перспективы является разработка ресурсной и энергетической стратегии России как инструмента ее собственного развития и как фактора мировой политики с упором на масштабные инициативы в Азии и на Дальнем Востоке.

На повестке дня — национальный комплексный проект социально-экономического развития востока России от Урала до Тихого океана.

Здесь, на востоке, сосредоточена подавляющая часть ресурсов российской территории. Здесь мы можем в полной мере использовать выгоды континентального соседства с крупнейшими государствами Азии — наиболее динамично развивающимися рыночными экономиками современного мира.

Стратегический курс на развитие Восточной Сибири и Дальнего Востока, формирование новых, устремленных в будущее проектов глобального значения и масштаба немедленно даст России вес и отношениях с Западом. Именно такая стратегия продемонстрирует нашим западным партнерам будущую парадигму оценки исторического потенциала, в которой Россия сразу оказывается равновеликой всему совокупному Западу.

Если мы произведем объективную экономическую оценку совокупного природного потенциала России и станем, наконец, учитывать запасы российских недр в подсчетах национального богатства, наша страна в той же Группе восьми (G8) перейдет с одной из самых нижних ступенек на самую высокую.

Однако назревшая переоценка и, что важнее, новая самооценка реального потенциала России в мировом хозяйстве требует избавления от иллюзий интеграции нашей страны с «мировым цивилизованным сообществом».

Планы подчинения государств «global governance» (мировому управлению) и «универсальным демократическим стандартам», вовлечение ресурсного потенциала России в решение собственных задач определяет сегодня деятельность ведущих западных учреждений стратегического планирования. Запад уже давно не располагает обязательным набором факторов, необходимых для устойчивого развития в ХХ1 веке: ресурсная самодостаточность; военная мощь, исключающая посягательство на национальные ресурсы; высокий образовательный уровень населения и полный цикл научных исследований; отсутствие перенаселения и внушительная территория; относительно невысокий уровень потребления; позитивный потенциал в свете не подвластных человеку изменений климата (потепления).

В настоящее время в мире существует только одна такая страна, соединяющая полный набор факторов устойчивого развития — Россия. Даже после всех экспериментов ХХ века она сохраняет способность к самостоятельному развитию как равновеликая Западу духовная, культурная и геополитическая сила.

Спокойное и неафишируемое освобождение от идеологических клише «нового мышления» необходимо для перехода в стратегическом планировании к собственному историческому проекту, не враждебному Западу, но независимому от его ценностного, политического и экономического диктата.

«Поворот к Востоку» не имеет антизападного аспекта. Многовекторная политика России — традиционна и соответствует ее географическому евразийскому положению. Наличие у России такой стратегической модели не только определяет сферу собственной незаменимости, но и даст ей стабильные партнерские отношения на долгосрочную перспективу со всеми государствами мира в обоих полушариях планеты. Наибольшая активность России на западном направлении в течение предыдущих веков была естественной, ибо именно Европа тогда была центром, где свершались события и экономические прорывы всемирного значения, на Западе располагались как главные угрозы для России, так и главный потенциал сотрудничества. В XXI веке мир меняется, и важно не опоздать с его оценкой. Напомним, что З. Бжезинский свою великую шахматную партию разыгрывал именно на евразийской доске.

Перспективный «Восточный национальный проект» имеет исключительно важное значение и с другой точки зрения — он способен остановить стремительную депопуляцию России, выправить (хотя бы частично) возросший за последние 10–15 лет демографический дисбаланс между до-уральской и зауральской частями страны. В оценках западных мозговых центров именно депопуляция России и нарастание этнического неравновесия рассматривается в качестве критического слабого места России. Именно это делает громадную и незаселенную российскую территорию — кладовую мировых ресурсов — объектом усиливающегося геополитического давления. Если эта многолетняя угрожающая тенденция не будет обращена вспять, эту территорию будет трудно удержать, особенно на фоне тщательно провоцируемых конфликтов.