Шипка - Курчавов Иван Федорович - Страница 137

Систово, Плевна, Шипка… Кому из моих сверстников не хотелось побывать в этих местах, тянувших к себе, как магнит! Но в дни нашей молодости об этом можно было только мечтать.

Потом началась Великая Отечественная война, и нашему поколению довелось участвовать в жарких боях и легендарных походах, принесших свободу многим народам. Те, кто когда-то слушал рассказы героев Шипки и Плевны, сами помогали болгарам и румынам сбросить фашистское иго, сражались за Варшаву и Белград, Прагу и Будапешт, штурмовали Берлин.

И всё же старая мечта у меня осталась: на Шипке и в Плев-не надо побывать. Только теперь это связывалось с горячим желанием написать книгу о событиях, не поблекших и через столетие.

Еще до того, как представилась возможность поехать в Болгарию, надо было обстоятельно познакомиться с материалами русско-турецкой войны, посмотреть на документы своими глазами, подержать их в руках.

Удивительное состояние испытывает человек, когда перед ним кладут папки с пожелтевшими бумагами. Многие из них писались в короткие паузы между боями, а то и в разгар сражения. Есть донесения с дунайской переправы и с Шипкин-ских высот, с редутов Плевны и с еленинских позиций. Сохранились документы, подписанные генералами Скобелевым, Радецким, Гурко, Столетовым, полковником Пушкиным и его другом полковником Лермонтовым, подполковником Калити-ным и майором Гортаедвым. Захватывают воспоминания художника Василия Верещагина и его младшего брата офицера и писателя Александра Верещагина. В старых бумагах нет-нет да и обнаружите коротенькие донесения слишком штатского человека и чересчур храброго воина Сергея Верещагина: он вечно Куда-то торопился и на писание у него явно не хватало времени.

Трагедия на Щипке Некогда взволновала всю Россию. Прогрессивные слой общества требовали строго наказать тех, кто бросил на вершину Святого Николая плохо одетых и обутых людей. Было назначено следствие, от которого остались многие документы, в том числе пространная объяснительная записка главнокомандующего Дунайской армией великого князя Николая Николаевича — брата царя. Он сам должен был бы занять место среди первых виновников этого преступления, чего царская фёмида не могла допустить. Все свалили на морозы и метели — к ответу их не привлечешь, с них взятки гладки!..

И еще один подлинный, некрасивый эпизод из тех давних Лет. В болгарском ополчении командовал ротой капитан Стессель. Героя из него не получилось; уже тогда, под Эски-Заг-рой, он проявил себя как трус, сбежавший с поля боя из-за пустячной царапины, да и то не от пули, а от щепки. Это записано в деле, когда много позднее генерала Стесселя судили за позорную сдачу врагу Порт-Артура. Он плохо начинал и еще хуже закончил свою военную карьеру — такова логика всякого предательства!

Но такие эпизоды — исключение, зато бесчисленны свидетельства животворности русско-болгарской дружбы, упроченной подвигами наших прадедов в войне 1877–1878 годов.

Нельзя без волнения перечитывать самые простые и искренние человеческие документы — письма. В письмах русских дтцов и матерей своим сынам, сражавшимся в Болгарии, сквозит одно пожелание, один наказ: без победы не возвращаться, лучше лечь на поле брани, чем оставить братский народ на растерзание кровавым угнетателям. Сыновья, чаще всего без громких фраз, отвечали родителям, что выполнят их наказ. И они сдержали свое слово.

Полны любви и признательности письма болгар к своим братушкам. Иногда их авторы стараются писать по-русски, но не находят нужных слов. Тогда приходят на помощь болгарские — самые теплые,!душевные, которые без перевода трогают и сейчас, спустя целое столетие. Эти чувства были затем запечатлены в многочисленных памятниках в честь русских воинов-освободителей (их в Болгарии сотни), в высеченных на камне надписях на братских могилах. Вот текст одной из таких надписей — на памятнике около братской могиле в Скобелевспом парке города Плевена:

«Они, орлы северных небес, чада великой русской земли, вдохновленные богиней гуманности, правды, свободы, водимые гением победы, перелетели леса и поля, реки и моря и смело опустились на прекрасные и гордые Балканы. Здесь, на порабощенной веками болгарской земле, они пронзили своими пиками, своими штыками турецкую тиранию. Острием меча разрубили они вековые оковы, а своими пушками разрушили до основ пятисотлетнюю крепость турецкого рабства. В кровавой борьбе, бушевавшей на болгарской земле, они беззаветно пролили свою кровь, легли костьми на братской земле. — за свободу, за благо болгарского племени, забытого веками, царями, богами и сильными в то время народами.

В знак глубокой признательности и великой благодарности освобожденный ими болгарский народ воздвиг им этот памятник свободы, выросший из глубины души, как фиалка в лесу».

Автор этого волнующего текста — Стоян Займов, патриот своей родины и большой друг России. Убежденным и верным другом Советской страны был и его сын, Владимир Займов, генерал царской армии Болгарии, он, презирая опасность, героически работал в годы минувшей войны ради победы над фашизмом, отдал за это свою жизнь, был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. Какой замечательный пример преемственности традиций любви к нашей стране воплощает эта славная болгарская семья!

О гостеприимстве болгар, о их душевной щедрости и радушии известно в Советском Союзе всем. И все же оценить их в полной мере можно лишь тогда, когда ступишь на землю Болгарии. Собирая материал для своего романа, я встречался с партийными работниками и учеными, сотрудниками музеев, военными и школьниками-следопытами, просто с жителями мест, где сто лет назад сражались русские воины и болгарские ополченцы. Всякий раз мне приходилось наблюдать искреннюю готовность помочь всем, чем можно, не считаясь с трудом и временем. С глубокой благодарностью я буду всегда вспоминать своих многочисленных добровольных помощников.

Шипка — Москва — Порхов 1972–1976 гг.