Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940 - Мельтюхов Михаил Иванович - Страница 84

Тем временем, получив в 2.30 28 июня новую советскую ноту, румынское правительство обратилось к Германии с просьбой повлиять на СССР, чтобы добиться сохранения Черновиц в составе Румынии и продлить срок эвакуации. Хотя Берлин обещал поддержку, никаких указаний Шуленбург не получил[957]. В 11.00 Бухарест заявил Москве, что, стремясь «избежать серьезных последствий, которые повлекло бы применение силы и открытие военных действий в этой части Европы, видит себя обязанным принять условия эвакуации, предусмотренные в советском ответе». При этом Румыния просила продлить срок эвакуации, «принимая во внимание, что эвакуацию территории было бы крайне трудно осуществить в течение четырех дней вследствие дождей и наводнений, которые попортили пути сообщения». Решением этого вопроса могла бы заняться смешанная советско-румынская комиссия[958]. Вместе с тем, как справедливо отметила М.Д. Ерещенко, Румыния формально согласилась не на возвращение территории Советскому Союзу, а всего лишь на «эвакуацию румынских войск» из Бессарабии и Северной Буковины, что в дальнейшем использовалось Бухарестом для обоснования своих притязаний на эти территории[959]. Приняв текст румынского ответа, Молотов заявил, что «Правительство СССР дать отсрочки не может. Если будет необходимость по техническим причинам отсрочить на несколько часов реализацию той или иной части намеченных мероприятий, то вопрос об этом может быть рассмотрен смешанной советско-румынской комиссией. Советским войскам будут даны указания начать переход границы сегодня после 2 часов дня. Румынские войска должны принять меры к тому, чтобы организованность продвижения советских войск не была ничем нарушена»[960].

Бессарабский поход

Пока велись все эти дипломатические переговоры, войска Южного фронта завершали последние приготовления к операции. Не зная, каким будет ответ из Бухареста, Шапошников в 16.00 27 июня позвонил по ВЧ Жукову и передал ему следующее указание: «С утра 28.6.40 быть готовым к действиям. Действия могут быть с выстрелом или без выстрела. Приказание о действиях и характере их дополнительно.

Жуков: Отдаю приказ о занятии исходного положения. Как быть относительно разъяснения красноармейцам?

Шапошников: С разъяснением подождать. Решение, очевидно, последует до 24 часов.

Жуков: Разрешите привести средства ПВО в боевую готовность.

Шапошников: Привести средства ПВО в боевую готовность можно»[961].

Соответственно, командование Южного фронта отдало своим войскам директиву № А00148, которая требовала «с вечера с 27.6 занять исходное положение и быть готовым к действиям с 3.00 28.6.40.

О характере действий будет особое приказание.

Устанавливается два варианта действия:

1. По плану и приказу, который уже вручен Вам;

2. Второй вариант — без боя.

Приказ на второй вариант высылается дополнительно. Разъяснительные работы проводить только по особому указанию»[962].

В 17.30 информация «о возможном начале с утра 28.6.40 с выстрелом или без выстрела» была передана из Генштаба по телефону адмиралу Галлеру. В 21.10–21.20 27 июня Шапошников заходил в кабинет Сталина, но поскольку румынского ответа еще не поступило, ему было приказано ждать дальнейших указаний. Соответственно, в 22.00 начальник Генштаба еще раз позвонил в Проскуров и вновь предупредил Жукова, чтобы «без особого приказания не было бы ни одного выстрела. Ждите особых указаний». В 22.30 в Главный морской штаб было сообщено, что «можно сегодня быть спокойным, а Галлер сообщил, что если что будет, то его нужно предупредить заранее, так как ему нужно время». В 23.00, когда Молотов беседовал с Давидеску, в Генштаб позвонил из Гросулово генерал-полковник Д.А. Локтионов и сообщил, что «все готово и все ждем. Не будет ли указаний?» На это Шапошников довольно сухо ответил: «Ничего не знаю. Ожидать приказа и предупредить всех, чтобы без приказа не было сделано ни одного шага»[963].

В 6.30 28 июня в Москву поступила сводка штаба 9-й армии, согласно которой «в течение ночи 27–28 июня войска 9 А заняли исходное положение. Ведется подготовка к переправам и оборудование О[гневых] П[озиций] и Командных] П[унктов].

а) 71 ОУБ 4 тбр, перейдя в подчинение 37 ск, занял исходное положение в районе Ташлык.

б) в 176 сд десантные группы 404 и 389 сп выдвинулись к излучине реки Днестр.

в) стрелково-пулеметный полк 55 ск сосредоточен в Ясски»[964].

В 9.05 в Генштаб поступило донесение штаба Южного фронта:

«1. Войска Южного фронта развернулись, заняли исходное положение согласно директивы фронта № 00145 и находятся в готовности выполнить приказ Народного Комиссара.

2. Фронтовые резервы — 8,86 и 100 сд заканчивают сосредоточение, 17 сд продолжает сосредоточение — в районах согласно сводке № 34.

3. Сильные дожди, прошедшие 27 июня в районах 12 и 5 армий, испортили грунтовые дороги, которые местами трудно проходимые.

4. На рассвете 28.6 два взвода 497 сп 135 сд в районе Каниловка на 3 км юго-западнее Старая Ушица переправились на южный берег реки Днестр. После перестрелки с обеих сторон взводы возвратились на северный берег реки Днестр, имея 2 раненых красноармейцев. Производится срочное расследование. Подробности особым донесением»[965].

В результате выяснилось, что «на участке 5-й армии командир батальона 497-го сп капитан Балашев в 3.50 под прикрытием до 11 станковых пулеметов из района дер. Каниловка выбросил на румынскую территорию десант на 3-х лодках в составе 57 человек. Десант переправился на румынскую территорию и захватил высоту у дер. Молодова, до 1 км углубившись на румынскую территорию. Румыны разбежались, оставив 2 винтовки, маузер и до 1000 патрон. Командующий полком полковник Шуков, как только узнал об этом, послал командира роты и вернул десант обратно. В 6 часов последняя лодка вернулась на нашу территорию. В результате перестрелки с нашей стороны имеется два легкораненых. Расследование показало, что командир батальона капитан Балашов знал, что без приказа он не может дать ни одного выстрела. В то же время ему было известно, что срок готовности установлен в 3 часа. Как раз к этому времени он потерял связь с полком и, боясь опоздать, по своей инициативе начал переправу через Днестр»[966].

Поскольку ответ Румынии ожидался к 12.00 28 июня, войска Южного фронта продолжали находиться в районах сосредоточения, ожидая приказа. Первыми об изменении политической ситуации узнали пограничники. В 10.00 заместитель начальника пограничных войск НКВД УССР генерал-майор В.А. Хоменко доложил в Москву о том, что «румыны получили приказ немедленно без выстрела организованным порядком отойти из Буковины и Бессарабии». Поскольку румынская охрана стала сниматься, Хоменко предлагал срочно взять под охрану мосты и другие сооружения на Днестре[967]. Однако было решено не торопить события.

Лишь после получения в 11 часов ответа румынского правительства советские войска получили новую задачу — без боя занять Бессарабию и Северную Буковину. Соответственно, командование Южного фронта отдало войскам директиву № А00149:

«1. Правительство Румынии согласилось добровольно оставить Буковину и Бессарабию и отвести румынские войска за р. Прут.

2. Задача войск Южного фронта — быстрым выдвижением к р. Прут закрепить за СССР территорию Буковины и Бессарабии.