Седьмой камень - Мэрфи Уоррен - Страница 23

Реджи пришел в ужас при виде того, с какой жуткой легкостью сливка ускользнула от первого покушения и какими невероятными способностями обладает этот человек. Реджинальд содрогнулся, снова глянув на послание камня. “Позволь ему самому указать тебе способ его убить”.

А что, если ему снова удастся ускользнуть? — думал Реджи. Что, если даже само великое море окажется бессильным?

Раньше Воберн не сомневался: если пуля не достанет Римо, он, Реджи, найдет какой-нибудь другой способ сорвать сливку с ветки; но в ту темную ночь, объявшую его душу, Воберн забеспокоился. Фильм ничего не открыл ему, ни малейшей слабости врага. А если их вообще нельзя убить? Этот дом наемных убийц существовал на протяжении тысячелетий. Что, если они бессмертны?

Реджинальд Воберн Третий спустился на берег, где в давние времена высадился его предок, и словами древней молитвы просил море, которое некогда благополучно доставило сюда принца Во, поглотить эту первую сливу. Ведь если в так случилось, второй плод сорвать было бы уже гораздо легче.

От молитвы у него стало легче на душе, а отец, человек весьма крутого нрава, с которым не так-то просто было поладить, еще и подстегнул его, заставил кровь быстрее заструиться по жилам.

Папа не желал, чтобы убили еще хоть одного Во. И, разумеется, пришел в бешенство, узнав об очередных жертвах.

— Откуда ты говоришь? — спросил Реджи. Папа звонил ему по личному телефону, который невозможно было прослушать.

— Из нашего дома в Палм-Бич, — ответил отец.

— А Дрейк, дворецкий, там?

— Да. Он стоит как раз за моей спиной.

— Папа, ты мог бы сделать мне одно одолжение?

— Только если ты пообещаешь, что больше ни один из нас не будет убит. Вся семья готова взбунтоваться.

— Я обещаю, папа, — сказал Реджи.

— Хорошо, — донесся до него голос отца.

— Передай Дрейку, что булочки готовы.

— Булочки готовы?

— Именно.

— Это какая-то глупость, — сказал отец Реджи.

— Ну, передай же ему, папа. Я не могу болтать весь день. Ты хочешь получить мое обещание или нет?

— Минутку. Дрейк, булочки готовы... Дрейк. Что ты делаешь с этим пистолетом? Дрейк, немедленно положи его на место, или ты уволен.

В телефонной трубке раздался треск выстрела.

— Благодарю тебя, Дрейк, — сказал Реджи. — Теперь все в порядке.

Он радостно засвистел. Реджи всегда чувствовал себя великолепно, когда ему удавалось очередное дело. Он открыл в себе эту чудесную способность заставлять предметы и людей действовать так, как ему надо было. Это оказалось гораздо более тонкое и полезное наслаждение, чем поло. Набираешь очки в подлинной игре между жизнью и смертью. Он любил такую игру и ощущал острую радость от осознания того, что отныне будет весьма занят. Он намерен поверить седьмому камню. Много тысячелетии назад было ведомо то, что только пытался открыть сейчас Реджи.

Глава восьмая

В аэропорту имелось множество телефонов, но у каждого наличествовал звонящий, точно навсегда прикрепленный к трубке — можно было подумать, что телефонные кабинки так и поступили в упаковке вместе с разговаривающими людьми прямо со сборочной линии.

Римо в ожидании болтался около телефонов-автоматов. Одна седая женщина в светлом платье с цветами и с большим бумажным пакетом из магазина, казалось, была решительно настроена позвонить и переброситься словом с каждым, кого она когда-либо встречала в жизни. Пока Римо ждал, она делала звонок за звонком, и каждому собеседнику рассказывала одни и те же глупые истории о том, как ее внуки учатся в колледже. Римо на мгновение показалось, что он встретил подлинную Матушку с рекламного плаката известной телекомпании. Ему на минутку показалось, что весьма полезным делом было бы подставить ее всю как есть под мотор взлетающего реактивного самолета. Он даже направился было к ней с намерением осуществить эту задумку, но потом остановил себя.

Что с ним происходит? Почему он так легко раздражается и дает волю этому раздражению? Ему совершенно не пристало волноваться, дожидаясь, пока освободится телефон. Среди многих других вещей, искусство Синанджу научило его терпению, это было основное правило для начинающих, столь же элементарное, как подавленное дыхание и расположение тела в соответствии с преобладающими воздушными течениями.

Ожидание не должно было бы вызывать его недовольство, но тем не менее раздражало. Точно также, как пальма у входа, бетонная лесенка и рис. Что-то с ним происходило, и ему это не нравилось. Ему не понравилось и то, как притягивала его Ким Кайли. Давным-давно Чиун обучил Римо тридцати семи способам довести женщину до сексуального экстаза. Изучая подробности, Римо утратил желание. Но теперь он хотел Ким Кайли так, как обычный мужчина хочет женщину, и это тоже вызывало у Римо беспокойство. Вообще слишком многое в последние дни вызывало у него беспокойство.

Римо заставил себя спокойно дождаться в очереди, пока Матушка-Телефончик исчерпала наконец всех знакомых, с кем можно было бы поболтать. Она повесила трубку, но осталась стоять на месте, как бы пытаясь припомнить еще хоть одно имя, хоть один телефонный номер. Римо протиснулся мимо женщины и кинул в автомат монету, а потом со сладкой улыбкой обратился к даме: “Благодарю вас, Матушка”, и потихоньку вытеснил ее из будки.

— Чертова бабушка тебе матушка! — ответила дама. — Кто ты такой, чтобы звать меня матушкой?

— Я — тот самый парень, который не стал запихивать вас в самолетный мотор, леди. Так что лучше бы вам прогуляться, — ответил Римо. Хватит любезностей.

С третей попытки ему удалось выйти на Харолда В. Смита.

— Никакой бомбы не было, — сообщил Римо.

— Никакой бомбы, — повторил за ним Смит. Римо почти воочию увидел, как становятся глубже морщины в уголках его тонких губ.

— Зато там была парочка индейцев-пакита, — сказал Римо. — Это они разделались с разведчиками.

— И?

— Я разделался с ними, — сообщил Римо. — В пещере они ждали именно меня, чтобы убить.

Римо подумал, что такие новости должны хотя бы чуть-чуть оживить Смита. Бомбы, грозившей Америке уничтожением, не оказалось, но по крайней мере было хоть что-то существенное.

— Зачем? Кто их нанял?

— Они не знали. Кто-то, не называясь, позвонил им по телефону и прислал по почте деньги. Этот неизвестный обещал им десять кусков за мою шкуру и еще сто за точное описание этого убийства. Но дельце им не удалось. Потом еще трое недоумков поджидали меня у входа в пещеру. Некоторое время они стреляли в меня из винтовок, потом схватились за пистолеты, которые взорвались у них в руках и уничтожили их самих. Мне не представился случай побеседовать с ними, но предполагаю, что на их нанимателя тоже слишком полагаться не стоит.

— Я видел это по телевидению, — сказал Смит.

— И как я выглядел? — поинтересовался Римо. — Тут кое-кто считает, что мне стоит сниматься в кино.

— По-моему, для телекамер вы двигались слишком быстро, — ответил Смит. — И ваше изображение все время получалось как бы смазанным. Знаете, Римо, все это и правда весьма странно.

— Ничего странного нет. Я всегда могу казаться смазанным силуэтом, если захочу, — сказал Римо.

— Я не об этом, — ответил Смит. — Сначала покушение на жизнь президента. Потом тщательно разработанная угроза взрыва, которая на поверку оказывается мистификацией. И оба инцидента задуманы так, чтобы у нас хватило времени отреагировать. — Он немного помолчал. — Римо, как вы думаете, может, все это было сделано исключительно для того, чтобы засветить вас?

— Вполне возможно, — ответил Римо. — Я уже говорил, тут кое-кто считает, будто я должен был стать кинозвездой. Может быть, людям просто нравится смотреть на меня.

— Но тогда почему никто не попытался убить вас во время президентской пресс-конференции, как хотели это сделать в индейской резервации?

Римо немного подумал, потом сказал:

— Вероятно кто-то пытался заснять меня на пленку.