Конструктор легендарных ИЛов - Асташенков Петр Тимофеевич - Страница 22

Да, творец современных самолетов должен быть ученым, аналитиком. За этими словами, применительно к Ильюшину, стоят годы кропотливых исследований [112] генерального конструктора, всего КБ, переработки томов информации, словно руды, ради единого грамма истины.

В аналитическом научном подходе следует искать истоки выдающихся результатов, за которые С. В. Ильюшин был избран в 1968 г. действительным членом Академии наук СССР. Постоянный поиск нового в самолетостроении — характерная черта творческого почерка конструктора, награжденного в 1969 г. золотой медалью Международной авиационной федерации.

Мы постарались год за годом проследить жизнь, вникнуть в характер деятельности выдающегося авиаконструктора современности Сергея Владимировича Ильюшина. Будет справедливо утверждать, что, уже глядя на созданные им самолеты, можно почувствовать душу конструктора. Ну хотя бы в том, как развиваются его устремления. Вот он сначала задумал строить и построил пассажирский самолет со сравнительно небольшим взлетным весом 17 т, потом пришел к самолету в 65 т, а кончил на сегодняшний день самолетом в 190 т. Никто не откажет такому человеку в последовательности, методичности, а может быть, и в желании решить более крупные задачи.

Или возьмем, к примеру, борьбу за большую жизнь ИЛ-4, ИЛ-2, ИЛ-28, которые не сразу получили признание, но после того, как они стали в крылатый строй, завоевали огромную популярность. Никто не откажет такому человеку в решимости до конца отстаивать свои конструкторские идеи.

Сколько нового вносилось Ильюшиным в каждый самолет! Вспомним проекты штурмовиков до него, сравним их с ИЛ-2. Сопоставим первые проекты реактивных бомбардировщиков и ИЛ-28. Поставим [113] рядом, наконец, первые турбореактивные пассажирские самолеты с ИЛ-62. Во всяком случае, автору ИЛ-2, ИЛ-10, ИЛ-18, ИЛ-62 не откажешь в смелости и в умении в своих замыслах подниматься до уровня мировой научной мысли, техники и технологии.

Сколько крутых поворотов пережила за годы его жизни Россия, его Родина! И главным поворотным пунктом был Великий Октябрь. Ильюшин встретил Октябрь в рядах, атакующих царизм. В 1918 г. он навсегда связал себя с партией Ленина. В годы восстановления хозяйства, в годы создания первых самолетов он был на главных участках борьбы за крылатое могущество Родины. И агрессию фашистских захватчиков он встретил как коммунист-конструктор, честно выполнивший свой долг. Ильюшин вместе со своим творческим коллективом дал фронту два замечательных боевых самолета ИЛ-2 и ИЛ-4. Более трети самолетов на фронте составляли штурмовики и бомбардировщики его конструкции.

Верно увидел потребности будущего послевоенного развития нашего воздушного флота в то время, когда народ все внимание уделял войне, опять же он, Ильюшин. Самолеты его конструкции открыли послевоенные трассы ГВФ — надежные, неприхотливые, скромные труженики неба. А за ними уже выходили в рейсы ИЛ-18 и ИЛ-62, составившие славу советской науки и техники.

Прослеживая сейчас жизнь конструктора, выраженную в его крылатых созданиях — бойцах и тружениках неба, как не сказать о нем, что он настоящий деятельный патриот Родины, больше всего радеющий о ее благе, о ее развитии и процветании.

Родина высоко оценила вдохновенный труд генерального авиаконструктора. В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 12 декабря 1957 г. говорилось: [114] «За заслуги в создании новых самолетов, дающие право на присвоение звания Героя Социалистического Труда, наградить 2-ой золотой медалью «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда генерального конструктора опытного завода Ильюшина Сергея Владимировича».

Этот человек поистине составил эпоху в авиации. Небольшого роста, лицо кругловатое, глаза серые, на лбу шрам. От этого левая бровь кажется приподнятой, как бы выражающей удивление. Говорит тихо, но внятно, невольно прислушиваешься к его словам.

Разговаривая с ним, видишь, что он тонко чувствует и знает произведения классической литературы. Нет-нет да и мелькнет в его речи фраза из Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Даже знакомые стихи звучат в устах много прожившего и сделавшего человека очень свежо.

На вопрос, как он задумывал ИЛ-2, Сергей Владимирович ответил:

— Посмотрите лучше мою статью в «Правде». Как говорится, «Умри, Денис, лучше не скажешь».

Приятно было услышать крылатую фразу в применении к авиации.

Он очень проникновенно и тепло рассказывает о Вологодчине, где родился. Сергей Владимирович не раз фотографировал свои родные места. Некоторое время назад в его служебном кабинете можно было видеть полутораметровую панораму, склеенную из цветных фотографий. На фотографиях запечатлена равнинная местность, несколько изб и чуть дальше желтые скирды убранного хлеба. А еще дальше, у горизонта, — голубая полоска озера.

— Раньше, — с оттенком грусти в голосе рассказывает Сергей Владимирович, — я каждый год проводил отпуск на нашем озере. Ловил рыбу, охотился. [115] Строил себе на маленьком острове шалаш, в нем и жил. Лучшего отдыха не знаю!

Действительно, может, такой род отдыха от большой конструкторской круговерти, в которой он находится более тридцати пяти лет, и был ему необходим. Сергей Владимирович всегда проявлял талант естественности, умение мечтать, поразительное понимание логики развития авиации.

С. В. Ильюшин с первых шагов в конструировании самолетов уверенно опирался на большую науку. Свое КБ он породнил с Центральным аэрогидродинамическим институтом. В ЦАГИ осуществлялась продувка моделей всех будущих ИЛов, оценивалась их аэродинамика, прочность конструкции, соответствие каждого замысла мировым достижениям.

С давних пор крепко дружат с КБ Ильюшина Центральный институт авиационного моторостроения, Летно-исследовательский институт, Институт авиационных материалов. Институт моторостроения — непременный участник создания оригинальных и совершенных силовых установок для ИЛов. Ученые-материаловеды разведывают, испытывают, рекомендуют конструктору металлы, сплавы, пластики, которых еще не знала авиация, но без которых она уже не может бурно развиваться.

Сергея Владимировича часто можно видеть среди ученых — аэродинамиков, технологов, экономистов, специалистов по электронике и кибернетике. А когда, например, предстоит отделывать новый лайнер, «послы» Ильюшина спешат в институты шерсти и шелка — КБ нужны современные, истинно воздушные ткани.

Сергей Владимирович говорит:

— Не только наука влияет на самолет, и самолет влияет на науку. [116]

Это надо понимать так: смелые конструкторские идеи побуждают ученых, целые научные коллективы ставить и решать новые сложные задачи, двигать науку вперед. И еще примечательна у С. В. Ильюшина высочайшая организованность, без которой любые замыслы могли пропасть. Эта организованность у него начинается с жесткого распорядка дня. Первую половину дня он проводил, как и любой сотрудник конструкторского бюро, за чертежной доской. Это — святое время конструктора, на которое не мог посягать никто без чрезвычайных причин или обстоятельств. В это время в ОКБ ни звонков, ни хождений.

В 1969 г. Сергей Владимирович составил памятку конструктору по разработке частей, узлов и деталей самолета. В этой памятке в характерной для Ильюшина лаконичной манере выражен многолетний опыт генерального и его товарищей — ветеранов, участвовавших в создании ИЛов. «После того, как произведена аэродинамическая и общая компоновка самолета, — пишет в своей памятке конструктору С. В. Ильюшин, — установлены его формы и габаритные размеры, сделаны компоновочные схемы шасси, управления, силовой установки, фюзеляжа, крыла, оборудования и др., а также определено основное направление конструирования, начинается вторая творческая стадия работы — конструирование частей, узлов и деталей самолета».

Перечисляя то, о чем должен помнить расчетчик, Сергей Владимирович предупреждает, что все моменты работы, отраженные в памятке, тесно связаны, взаимно влияют друг на друга и изменение одного из них влечет за собой изменение остальных. Сергей Владимирович подчеркивает решающее значение учета технических требований, технических [117] условий и опыта эксплуатации. Значит, как исходное при конструировании он выдвигает эксплуатацию. И другое бросается в глаза в памятке: упор на рациональность. О чем бы ни шла речь — о функциональной, конструктивной или силовой схеме, всюду подчеркивается требование рациональности (!).