Обычное в необычном - Мезенцев Владимир Андреевич - Страница 19

Все приготовились. Через мгновение мы уже в стене, мы пронизываем ее, и опять начинаются грубые, внезапные толчки.

Но при выходе из тайфуна хорошо уже то, что чем дальше, тем становится легче…

Самолет передает свои сообщения примерно каждые полчаса. Между моментом наблюдения и получением сведений клиентами проходит обычно не более четверти часа. Максимум – полчаса. И поскольку для спасения можно сделать только одно – своевременно поднять тревогу, понятна вся важность роли «охотников за тайфунами» и их трех вопросов о каждом тайфуне:

Где он? Какова его сила? Куда он движется? Наконец мы выходим из тайфуна. Солнце, настоящее солнце открытого океана светит на нас и на морские просторы. Около 11 часов по местному времени пролетаем над двумя пароходами, один из которых, видимо, идет на Филиппины или в Гонконг, а Другой – к островам центральной части Тихого океана. Оба они избежали уничтожения, несомненно, благодаря Объединенному центру предупреждения о тайфунах.

…Мы входим в правый передний квадрат тайфуна, в самый опасный его сектор. Опять начинается сражение, еще более ожесточенное, чем в первый раз. Мы в самой страшной зоне. Не только не существует двух похожих тайфунов, но и один и тот же тайфун все время меняется. По мере того как мы приближаемся к «глазу», сила сотрясений все возрастает. Они становятся почти непрерывными, самолет вибрирует, от внезапного рывка кажется, что у вас срываются с места сердце и желудок и что кровь хлещет по всем внутренним органам.

Мы во второй раз оказываемся в «глазе» тайфуна, в его центре. Но «глаз» уже не такой, как раньше: он стал шире, и облака, тихо плававшие в нем, исчезли.

Перед нами предстает самое величественное, самое волнующее явление, какое только создавала когда-либо природа. Все, кто побывал в «глазе» тайфуна, возвращаются оттуда со смешанным чувством восхищения и ужаса, для описания которого не хватает слов. За гулом винтов мы слышим или, вернее, угадываем тишину, такую неожиданную и драматическую, что по словам одного моряка, предпочитаешь снова услышать рев взбесившихся стихий.

Мы летим на высоте 3000 метров в колодце диаметром 22 километра, в котором плавают несколько перистых облаков, мирных, как игрушки. Стенки этого колодца образует недвижная буря – удерживаемые таинственным приказом, невидимой границей кипящие облака, охваченные жесточайшими конвульсиями. Они похожи на диких зверей в клетке на арене цирка, повинующихся гипнозу укротителя. Они словно поджидают нас, подстерегают на концах той восьмерки, которую мы описываем перед ними, поворачивая то вправо, то влево. Когда самолет кренится на виражах, наши глаза поднимаются к верхушке стены, к выходу из этого колодца в 15 тысячах метров над нами. И перед нашими удивленными взорами развертываются эти кипящие пятнадцатикилометровые стены, эта гигантская бездна, это круглое отверстие, которое и заставило назвать все явление «глазом» тайфуна.

Над этим кратером (о таком мечтают все геологи, исследующие земную кору!) видно голубое небо, лазурное небо летнего пляжа, напоминающее о радости и отдыхе, и животворное солнце, бросающее свои лучи почти вертикально в пропасть.

Однако солнце вздымает волны, навсегда остающиеся в памяти тех, кому удалось от них спастись, те гигантские противоестественные волны, которые, вырвавшись из-под мрачного потолка туч, появляются здесь, в сиянии солнечного света, такие огромные, что даже отсюда, с высоты в 3 тысячи метров, на них страшно смотреть. Они столь велики, что их существование кажется невозможным – высота их достигает 25…30 метров (восьмиэтажный дом), и по их заднему склону скатываются потоки пены в сотни метров длиной, словно адский плащ, демонстрирующий всю их мощь; эти волны, несомненно, самое ужасное и самое смертоносное порождение тайфуна.

– Назад в шторм!

Мы снова пронизываем стенку и возвращаемся в мир белой ночи и бешеных толчков и скачков.

Мы окончательно покидаем тайфун «Руфь», летим курсом на юг и возвращаемся в атмосфере обычного полета».

Стихия и знания

Древние чудеса умирают у нас на глазах. Все меньше на земле остается людей, которые в слепой вере преклоняют перед ними голову, не стремясь даже заглянуть в них, чтобы познать их сущность. И это характерная черта сегодняшнего дня. Уже не страх и не молитвенное преклонение перед неведомым, а живой интерес к нему, стремление выяснить все до конца и, если можно, использовать для удовлетворения каких-то своих жизненных потребностей – вот что свойственно ныне подавляющему большинству людей.

Неотвратимость стихийных бедствий в немалой степени служила в прошлом укреплению веры в извечную будто бы вину человека перед богом. С ужасом взирая на разгул стихии, человек с мольбой обращался к небу, убежденный в сверхъестественности происходящего. Если говорить о человечестве в целом, то теперь картина иная: люди в основном уповают не на бога, а на науку и технику, достигших в своем развитии невиданных прежде высот. Обладая таким научным и техническим могуществом, человек ныне в состоянии оградить себя от разгула стихии в одних случаях полностью, в других – частично, в третьих – смягчить ее удар, а стало быть, и его последствия. Яркий пример тому – наш Ленинград, можно сказать, систематически страдающий от наводнений, когда штормовой ветер с Балтики запирает так называемой нагонной волной Неву и она выходит из берегов. Принято решение возвести многокилометровую дамбу с системой гидротехнических сооружений. Работы уже начаты, придет время, и город на Неве избавится навсегда от постоянно грозящей ему ныне опасности.

Надежными и, пожалуй, самыми зоркими помощниками специалистов из служб штормового оповещения стали искусственные спутники Земли, оснащенные сложнейшей аппаратурой. За один оборот вокруг планеты метеоспутник способен осмотреть более восьми процентов ее поверхности, а за сутки – всю планету. От его внимания не ускользнет ни один более или менее значительный атмосферный процесс, и он своевременно передаст необходимую информацию на земные пункты связи. Информация, собираемая им за время только одного витка, по объему в сто раз превышает ту, что поступает от всех метеостанций мира!

Чем лучше и глубже ученые будут знать природу явлений, приводящих к стихийным бедствиям, тем точнее и своевременнее они смогут составлять прогнозы-предупреждения. Вот почему на изучение глобальных геофизических процессов направлены огромные средства и крупные научные силы. Комплексные исследования этих процессов проводятся в рамках широкого международного сотрудничества. Не исключено, что в результате всего этого люди научатся бороться с «демонами моря» не только пассивно, но и активно, то есть предотвращать их нашествие.

Последнее следует, вероятно, отложить на весьма отдаленное будущее. А ближайшее – это как раз борьба пассивная, то есть надежное прогнозирование и своевременное предупреждение, с одной стороны, и применение самых различных средств и способов защиты – с другой: возведение, например, дамб, наподобие тех, которые позволили голландцам отвоевать у моря значительную территорию и превратить ее в луга, пастбища, пашни, или расчетливый выбор места для строительства жилых и промышленных объектов и строгий инженерный подход к самому строительству.

Чтобы бороться активно, мало знать природу явления и причины, его порождающие. Не менее важно еще и предвидеть, к чему приведет эта самая активная борьба и победа в ней. Горьких уроков нерасчетливого вмешательства в природу накоплено человечеством уже немало. И они многому нас учат. Прежде всего пониманию того, что никакая победа над природой не дается легко и тем более даром…

О песчаных бурях и поющих песках

Нет ничего позорнее для натуралиста, чем мнение, будто что-либо может произойти без причины.

Дыхание пустыни

Воины персидского царя Камбиса с трудом продвигались вперед. Вокруг, насколько хватало глаз, лежали гряды песков.