К решающим битвам - Мартиросян Арсен Беникович - Страница 62

Попутно следует указать, что во время войны очень жестко, а нередко и жестоко, что по условиям войны было более чем справедливо, наказывали за преступное отношение к боевой технике. Вот, например, малоизвестный приказ № 0682 от 10 сентября 1942 г., подписанный заместителем Сталина по наркомату обороны — заместителем наркома обороны генерал-майором артиллерии В. А. Аборенковым. Приказ посвящен расследованию и наказанию виновных в вопиющем преступлении — в 58-м гвардейском минометном полку 80 % автомашин было приведено в полную негодность! То есть, по сути дела, полк был обездвижен и оказался не способен выполнять боевые задачи. И это в условиях крайне острого в то время дефицита автотранспортной техники. В ситуации ожесточённых боёв на советско-германском фронте. Естественно, что последовали очень суровые выводы. Виновных в преднамеренной порче автомашин, а сам факт 80 % приведённых в полную негодность автомашин только и означает, что преднамеренность порчи, было приказано расстрелять перед строем. Виновных же в небрежном отношении к вверенной боевой технике немедленно направить в штрафные стрелковые батальоны. Одновременно аналогичные меры приказано применять и в дальнейшем, если выявятся подобные случаи.

Скажете жестоко? Да, согласен, жестоко. Но в то же время и сурово справедливо. Шла война, страшная война. Еле-еле было налажено поступление крайне остродефицитной автотранспортной техники по ленд-лизу, за что СССР платил золотом, а тут массовая порча, да еще и в таких масштабах! Ведь 80 % приведенных в полную негодность автомашин ничем иным, как злоумышленным, преступным, вредительским действием не назовешь. Не говоря уже о том, что целый полк оказался неспособным выполнять боевые задачи, ибо был не в состоянии передвигаться. А такие полки выполняли очень серьезные боевые задачи на фронте, где ситуация была крайне напряженная. И что, прикажете в демократию играть, соблюдать права человека?! Нет уж, увольте, ибо на языке уголовного кодекса того времени это означало злоумышленный подрыв боеспособности вооруженных сил во время войны! Оттого и столь суровый приказ. Чтобы другим неповадно было заниматься таким вредительством.

Конечно, в сухопутные штрафные части летчики попадали и по другим причинам. Вот другой пример, из биографии известного героя Балтики летчика от бога Георгия Костылева (кстати говоря, один из немногих советских лётчиков-истребителей того времени, не закончивших военной авиационной школы). Только в июле 1941 г. на И-16 Костылев сбил семь немецких самолётов. В октябре 1942 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. А в феврале 1943 г. он загремел в штрафбат. За что? Вот как описывает причину такой крутой метаморфозы известный исследователь Н. Бодрихин: «В феврале 1943 г. в блокадном Ленинграде (Костылев прибыл туда в краткосрочный отпуск повидаться с матерью. — A.M.) он, как знаменитость, попал в гости к „умеющей жить“, потчевавшей гостей изысканными яствами и коллекционными винами на драгоценной посуде. Сын блокадницы, Костылев, не на словах знавший цену блокадным мытарствам, в благородной ярости разнес это „гнездо пира во время чумы…“ разбил стоявшую перед ним посуду, стекла пузырившегося хрусталем серванта и опрокинул майора интендантской службы, пытавшегося прикрыть хрусталь своей грудью (и сильно избил его. — А.М.). Костылева не спасли ни слава лучшего летчика Балтфлота, ни геройское звание: благородные порывы всегда будили ненависть чиновников. Уже через несколько дней он был лишен офицерского звания, наград и в чине красноармейца направлен в штрафбат на Ораниенбаумский плацдарм».

Вне всякого сомнения, что по всем божеским и человеческим законам справедливости Костылев поступил совершенно правильно. Любой из нормальных мужиков в подобной ситуации всенепременно и от всей души надраил бы «морду лица» тыловой крысе, обжирающей свой же народ, да ещё и в блокадном Ленинграде. Но вот незадача — Уголовный кодекс это не одобрял (да и сейчас не одобряет). Если бы он сдал эту тыловую крысу представителям органов госбезопасности, то уж те с ним разобрались бы по всем правилам военного времени и отправили бы его в штрафбат вместо Костылева. Увы, герой-лётчик пустил в ход кулаки. Подчеркиваю, что по-мужски, по-человечески он был прав, но, увы, не по закону. Кстати, заметьте, насколько же подлы оказались тыловые ублюдки и подонки из военного трибунала, что, отобрав у Костылева всё, чем он по праву гордился, отправили его рядовым красноармейцем не куда-нибудь, а на Ораниенбаумский плацдарм, где ежедневные безвозвратные потери были выше, чем на любом другом фронте или плацдарме. Вот уж подонки из подонков — отправили героя не просто в самое пекло, а именно же в ад. Однако правота Костылева была настолько очевидна, настолько справедлив был его благородный гнев, что Господь Бог уберег его даже в таком аду. Через некоторое время он вернулся в авиацию, воевал в составе 4-го истребительного авиационного полка Балтийского флота, сбил немалое количество вражеских самолетов и 2 августа 1943 г. в бою над Финским заливом «завалил» одного из лучших асов люфтваффе — лейтенанта Херберта Броэндле. В 1944 г. Костылев был назначен главным инспектором истребительной авиации Балтийского флота.

Так что действительно «сталинские соколы» иногда «залетали» и в штрафбаты сухопутных войск. Но это было всего лишь исключением, потому как славным «соколам» надо было очень уж «постараться», чтобы загреметь в штрафные части пехоты. Как правило, проштрафившихся летчиков все же использовали по назначению. В этих целях в составе действовавшей на Калининском фронте 3-й воздушной армии летом 1942 г. впервые была создана штрафная авиагруппа. Ее возглавил один из самых лучших летчиков СССР Иван Евграфович Фёдоров по прозвищу Анархист, открывший свой боевой счёт ещё в Испании, где лично «завалил» 11 «фрицев» и 13 — в составе группы. До того как возглавить штрафную авиагруппу, лично сбил более 20 самолетов противника, осуществил несколько воздушных таранов. Впоследствии стал летчиком-испытателем, давшим путёвку в жизнь примерно трем сотням типов самолетов, в том числе и реактивных, явился родоначальником первого сверхзвукового полета. С 1948 г. — Герой Советского Союза.

Когда было принято решение о создании штрафной авиагруппы, то никто в 3-й воздушной армии не захотел ее возглавить. Считавшийся хулиганом Фёдоров добровольно вызвался возглавить эту авиагруппу, насчитывавшую 64 штрафника. В неё направляли как «праведных» штрафников, так и настоящих хулиганов, по которым действительно всплакнул Уголовный кодекс. К числу праведных относился, например, летчик 273-го истребительного авиационного полка, лейтенант Алексей Решетов, считавшийся самым результативным боевым летчиком из числа тех, кто специализировался на воздушной разведке, — лично сбил 36 и в группе 8 вражеских самолётов. А. Решетов «загремел» в эту авиагруппу по приговору военного трибунала за то, что расстрелял в воздухе самолет своего ведомого, который из-за трусости неоднократно бросал Решетова в бою. По всем божеским и человеческим законам справедливости дело он был прав. Но, увы, не по закону. Ведь до такого же финала на абсолютно законных и понятных всем основаниях он мог довести дело и обычным путем через тот же трибунал. Увы, в пылу боя он так рассвирепел, что решил собственноручно покарать труса. А это ну никак не приветствовалось ни командованием, ни даже суровыми законами военного времени, А из тех, что и в самом деле были настоящими хулиганами, то, по воспоминаниям И. Е. Федорова, у него было: а) трое летчиков, которые попали к нему в группу за то, что посадили повара в котел с горячей водой, так как тот задержал подготовку ужина; б) несколько пилотов, которые в пьяном угаре сбросили девушку с балкона за то, что она не согласилась с ними танцевать; в) один лётчик, который из ревности пристрелил свою же подругу. Увы, на войне все бывает, человеческие пороки прямо-таки прут фонтаном. Но никому не дано безнаказанно калечить или убивать людей. Вот за то и направили этих «соколов» на исправление в группу Федорова.