Младший сын Робин Гуда (СИ) - Чернышева Елена Владимировна - Страница 18

18

Они сидели втроем — отец Бартоломью, Дик и Маленький Робин. Дик плакал, не стесняясь. У Маленького Робина тоже подозрительно чесались глаза и першило в горле…

— Эх, нам бы сейчас живой воды! — вздохнул он. — Как в сказках… Брызнуть на нее живой водой — и она сразу же встала бы, начала бы смеяться и пошла бы с Диком под венец.

— Единственная живая вода, которой я владею — это святая вода из храма, — печально улыбнулся отец Бартольмью.

— Но Малике святая вода помочь не может, ведь Малика — не христианка, а значит — в ней нет того огня веры, который делает для нас освященную воду действительно живой! Кстати говоря, раз она не христианка, я и венчать-то вас не мог бы!

— Она согласилась креститься! — всхлипнул Дик. — Я сказал ей, что это нужно, чтобы мы могли обвенчаться, и она согласилась…

— А может, обвенчать их, а, отец Бартольмью? — спросил Маленький Робин. — Даже если она… Ну… В любом случае так будет лучше. Они так хотели! Столько пережили! Пусть уж будут мужем и женой…

— Пожалуй, Дик… Ведь мы откладывали венчание потому, что невеста хворала и мы хотели дождаться выздоровления!

Дик всхлипнул и уткнулся лицом в ладони: он столько раз мечтал о том, КАК все это будет происходить!

Отец Бартоломью неуверенно продолжил:

— Ну, а теперь… Быть может, вам действительно соединиться перед Богом и людьми, прежде, чем…

— …прежде, чем она умрет, — жестко закончил Дик, отнимая ладони от лица. — Перед Богом, отец Бартольмью, она мне уже давно женою стала. Потому что Бог зрит в душах!

Маленький Робин сокрушенно вздохнул. Он боялся, что Дик и отец Бартоломью сейчас увлекутся столь любимым ими обоими философско-религиозным разговором… А ему придется сидеть и из вежливости слушать, губя свою бессмертную душу. Потому что это наверняка пагубный для души грех — так отчаянно скучать, когда слушаешь разговоры о божественном и высоком. А ему так хотелось событий! Ему так хотелось чуда! Он представлял себе, как отец Бартольмью побрызгает на умирающую святой водой и прочтет слова молитвы: «Credo in unim Deum…» — и Малика встанет и пойдет, как в тех историях об исцелении болящих святыми и апостолами! Маленький Робин представил себе это — и чуть не расплакался от умиления.

— Сын мой! — сказал отец Бартольмью Дику, и в голосе его звучало безграничное терпение. — Вопрос о том, можно ли считать женой твоей перед Богом женщину, искренне любимую тобой, союз с которой, однако, не был освящен церковным благословением, — это вопрос философский…

Ну, вот! Началось! Маленький Робин решил, что лучше он проявит невежливость и неделикатность, чем загубит окончательно свою душу, и потихоньку ретировался из комнаты. Он шел по лестнице и тоскливо думал: что, что же, какое чудо может вернуть Малику к жизни?! Ответ напрашивался: имя этому чуду — любовь!

Любовь… Когда-то именно он, Маленький Робин, заставил Малику понять, что она любит Дика, заставил ее признаться в своем чувстве.

И тут Маленький Робин застыл, как громом пораженный. Он понял, как ему поднять Малику с постели! Даже странно, что ему это раньше в голову не пришло — за все это время, пока она хворала… Такое замечательное, уже раз оправдавшее себя, сильнодействующее средство! Конечно, в худшем случае это убьет ее… Но, в конце концов, она все равно решила умирать, так что большого вреда не будет, если он несколько поторопит события.

Прыгая через две ступеньки, Маленький Робин вихрем пронесся по лестнице и влетел в комнату Малики, молясь только о том, чтобы в комнате больше никого не было!

Его молитвы были услышаны: Малика была одна. Она тихо лежала в постели — исхудавшая, бледная, с запавшими глазами, окруженными глубокой тенью, с разметавшимися по подушке темными волосами… Она почти не дышала!

Собравшись с духом, Маленький Робин сделал страшное лицо и заорал:

— Малика! Малика! Вставай скорее! С Диком беда!

Расчет оказался верен — Малика сразу же обрела дыхание и силы, вскочила с постели и рванулась к дверям:

— Что? Где он?

— Он… Это… В общем, он с лестницы упал. И не двигается! — сказал Маленький Робин, глядя прямо в глаза Малики отчаянными, смеющимися глазами.

— Как это — с лестницы?! Он что, слишком много выпил эля? Прав был Пророк Мухаммед, когда запретил правоверным пить этот дьявольский напиток! — застонала, заламывая руки, Малика и не обувшись, в одной рубашке выбежала из комнаты.

Маленький Робин услышал топот босых ножек по ступеням. А потом — короткий, счастливый, недоверчивый вскрик Дика! Маленький Робин представил себе, как Дик заключает в объятия ожившую Малику… И рассмеялся: ох, и достанется же ему в этот раз за вранье! Ну, и пусть достанется. Зато потом он вдосталь повеселится на их свадьбе!

© Copyright Чернышева Елена Владимировна ([email protected] /* */), 12/10/2004.