Вольный стрелок - Миленина Ольга - Страница 57

На следующий день после тех памятных боев я и узнала про него — у Мишки из криминального отдела. Просто спросила, не слышал ли он о таком услышав в ответ, что о нем только дурак не слышал, потому что это человек очень уважаемый, был чуть ли не правой рукой у одного вора в законе, а когда того убили, возглавил его бригаду.

Лично для меня это ничего не изменило — и мы продолжали общаться. Реже, чем тогда, когда он был спортсменом, но раз в пару месяцев примерно встречались. Это если не было никаких дел — у него ко мне и у меня к нему. Раз десять примерно он ко мне обращался — то просил узнать, откуда в той или иной газете появился тот или иной материал о криминале или бизнесе, то с заказчиками знакомил, которых я сосватывала тому же Женьке Алещенко или кому-то другому, то как-то попросил заметку дать о том, при каких обстоятельствах убили одного авторитета, то сделать рекламу соревнованиям, в которых он больше не участвовал, но которые спонсировал.

Мелочь, в общем, — он мог бы попросить и о большем, я бы не отказала. И в память о прошлом — и потому что он мне помог тогда, с теми уродами. И потому что в прошлом году предотвратил легко возможный конфликт — когда бизнесмен, о котором я собиралась написать, попросил разобраться со мной тех, кто его контролировал, внушив им, что я задену их финансовые интересы. А те, встретив меня у редакции, потребовали ничего не писать. Однако Кисин, которому я рассказала о случившемся, разрулил ситуацию без труда — и те люди даже мне спасибо сказали за то, что знают теперь, чем занимается за их спиной этот бизнесмен.

— Какая встреча! — раздалось над головой. — За опоздание извиняюсь — пробки…

— Долго жить будешь! — улыбнулась в ответ, глядя, как его свита рассаживается за двумя соседними столами. А потом внимательно посмотрела на него — солидного, респектабельного, в красивом темно-синем пиджаке, голубой рубашке и серебряном галстуке. На хорошо знакомое, но изменившееся за последнее годы лицо — мало похожее на физиономию Вадьки Кисы. Шрамы, правда, остались — но зато на смену двум выбитым передним зубам пришли профессионально сделанные имплантанты, гарантировавшие голливудскую улыбку. А затем перевела взгляд на руки — на которых все еще выделялись жуткими буграми костяшки кулака, зато на левом мизинце красовалось эффектное кольцо с черным камнем, а ногти были ухожены так, словно он только из салона. — Как раз тебя вспоминала…

— Долго жить — с удовольствием! — Он оглянулся, но официантка уже ставила перед ним подносик с горячим полотенцем и тут же испарилась, буквально через мгновение вернувшись с чайником и снова пропав. Судя по всему, он здесь был частый и весьма уважаемый гость — так что ему даже не предлагали мен:о, зная его вкусы. — Ты насчет суси как — не разлюбила еще? И сакэ — для поднятия духа?

Я кивнула, отмечая, что официантка снова возвращается, — похоже, его заказ был готов заранее. И чуть отодвинулась, давая ей возможность поставить передо мной блюдо с десятком рисовых колобков, на которых улеглись, придерживаемые тонкими полосочками черных водорослей, внушительные куски красной, желтой и белой рыбы — судя по всему, лосося, угря и тунца — и приличных размеров креветка. А потом аккуратно вытянула из бумажного пакетика с иероглифами лакированные черные палочки, кладя их на крошечную подставку. И втянула носом воздух, вдыхая запах сакэ, рисового вина, которое пьют подогретым, — и взяла в руку крошечную емкость граммов на двадцать.

— Зимний сорт, тяжелый, его вообще горячим пить надо. — Он кивнул на сине-белый кувшинчик. — Как говорят наши японские братья — кампай!

— Кампай! — произнесла в ответ традиционный японский тост, означающий, кажется, нечто вроде «за здоровье». И, поднеся чашечку к губам, сделала глоток странного, как все японское, напитка — не напоминающего ничего из когда-либо пробованного мной спиртного. Не поддающегося описанию, как и блюда японской кухни. Но зато действующего с максимальным эффектом — потому что подогретое вино сразу побежало по организму, слегка ударяя в голову. Напоминая о том, что на столе есть еда.

Рыба буквально таяла во рту, как и нежный рис — как и кусочки маринованных водорослей гари, которые очищают полость рта после съеденного и дают возможность острее ощущать вкус следующего колобка. И я так увлеклась, что спохватилась только когда блюдо почти опустело. Но тут же успокоилась — потому что он ел не менее увлеченно, видно, тоже проголодался. И, сделав глоток чаю, закурила, выдыхая дым подальше от него. Пытаясь отвлечься от воспоминаний и настроиться на деловой разговор. В который раз с того момента, как позвонила ему вчера — сказав, что очень хотела бы с ним встретиться, — думая, что это очередной слепой ход. Который не даст мне абсолютно ничего.

— Ты не мнись, говори. — Он словно почувствовал, о чем я думаю, кивнул мне подбадривающе. — Я ж понимаю, что по делу встреча, — так чего тянуть? У меня со временем тоже не очень, встреча через час в другом месте — завтра удобнее бы было, но я так понял, что тебе срочно надо…

— Спасибо. — Я оценила его слова — и то, что он, занятой человек, выкроил для меня время. Но все еще не решила, с чего начать — и что именно мне от него надо. Глупо было бы просить его раскрыть мне, так сказать, профессиональные тайны — в конце концов, я жила в одном мире, а он в другом. — Но… Я, в общем…

— Опять проблемы с кем-то? — Он улыбался и спрашивал, как о чем-то забавном, может, так успокаивая меня заранее на тот случай, если я нервничаю. — Да чего ты, Юль, — говори как есть, разберемся…

— Я тут материал один готовлю — может, ты слышал, банкир был такой, Улитин? — Я начала издалека, прямолинейных подходов я никогда не любила — и хотя и не хотела с ним хитрить, знала, что он поймет, когда я намекну, что именно мне нужно. — Вроде умер сам — а потом выяснилось, что вроде бы помогли.

То ли «Нефтабанк», в котором он главным был, пока не выперли его оттуда прошлой осенью, то ли братва, то ли «Бетта-банк», он там последние месяца три в руководстве был. Не знаю, в общем, — да и мне сам банкир больше интересен.

Копала-копала, в итоге на этот «Нефтабанк» вышла, хотела кое-какую информацию получить, ну и предложила сделку — вы мне говорите, что мне интересно, а я ваш банк стараюсь упоминать пореже в статье, чтобы антирекламу не делать. Так что ты думаешь — куча угроз и главному уже звонили, пытались все представить так, что я деньги вымогаю. Понятно, что он не поверил, — но ведь какие твари…

— Так ты думаешь, они на тебя давить начнут — ну эти, из банка? — Он произнес это после некоторой паузы — и как раз в тот момент, когда я смаковала последний колобок, и кивнула с набитым ртом, хотя рассчитывала услышать от него совсем другой вопрос. — Структура сильная — но поре-шаем. Хотя я тебе так скажу — дурь это будет, если они тебе предъявлять начнут. Отвечать за них не буду — но за такой структурой и люди серьезные, не бычье тупое. Или уже звонил тебе кто? Ты ж впустую не паникуешь — так, выходит, было уже что?

— Да пока нет. — Я закончила жевать, говоря себе, что, может, и не так плохо, что он поднял этот вопрос, — в конце концов, черт его знает, возможно, мне и вправду понадобится его помощь в этом плане, хотя не хотелось бы, чтобы дошло до чего-то большего, чем пустые намеки на возможные последствия. — Я к тебе не по этому поводу вообще. Понимаешь, мне кое-что узнать надо — а кроме тебя… Ты сам про эту историю с банкиром не слышал?

— Да слышал что-то… — Он пожал плечами неопределенно, снова разливая по чашечкам сакэ. — Ну что — кампай!

— Кампай! — согласилась, делая еще один глоток странной жидкости, чувствуя фантастическую легкость внутри. — А что за люди с ним работали, с банкиром, не знаешь? Они с борцами тесно связаны, те, кто с ним работал, — даже убедили Улитина сборную спонсировать. Как я поняла, высокого уровня люди…

— Да брось ты, Юль, — забудь ты об этом банке! — Он явно не хотел говорить на тему, меня интересовавшую, — а может, я намекала чересчур тонко. — Кто бы ни наехал — если наедут, — решим. Тебе какая разница — те, эти? Ты ж мой близкий человек, значит, мой это вопрос, я и решу.