Кто хочет спать с миллионером? - Милевская Людмила Ивановна - Страница 32

– Не извиняйтесь, сам виноват. О таких вещах предупреждают заранее. Так что там с Орловым? – поспешно меняя тему, уже деловито спросил он.

Далила, вздохнув с облегчением, торопливо ему сообщила:

– Представляете, Орлов оказался самим Матюком.

– Матюком?

Она напомнила:

– Дедом Морозом, который крабами отравился и в больницу попал.

– Да в курсе я, – отмахнулся Шульгин. – Теперь размышляю: зачем он к вам обратился?

– Я в полной растерянности, – призналась Далила. – Почему он щедро мне заплатил, как только выяснил, что я знаю про его отношения с Яной Самохиной?

– Вы его об этом спросили?

– Конечно. Орлов дал логичный ответ, мол, таким образом я ему доказала свою профпригодность. Он двух детективов уже нанимал, а они ничего подобного не накопали.

Шульгин опять кашлянул:

– И в самом деле, логично. Что же вас беспокоит?

Не отвечая, Далила продолжила:

– Не смутило Орлова и то, что я узнала про его отношения с Шурой Делягиной. Представляете, что у нас получается: Делягин убит, Матюк меняет фамилию и уже как Орлов женится на вдове. А потом просит меня отыскать убийцу покойного. Несмотря на то, что убийца вами найден, наказан и даже мертв. И все это два года спустя. Почему он сейчас спохватился? Почему раньше расследований не затевал?

– Да-а, странный тип, – задумчиво согласился Шульгин.

– Более чем. Я Орлову прямо сказала, что теперь подозреваю его.

Шульгин не одобрил:

– Это вы зря. Это опасно для вас.

– Может быть, – согласилась Далила, – но я уповаю на вашу защиту.

Он рассердился:

– Каким образом я смогу вас защитить, если вы даже встретиться со мной не хотите?

Она миролюбиво ему пояснила:

– Будет достаточно и того, что Орлов знает о нашем с вами сотрудничестве. Думаю, он побоится меня убивать. Он не страдает наивностью и наверняка догадался, что я обязательно вам сообщу об этом открытии.

Шульгин встрепенулся:

– Об открытии? О каком?

– О том, что Матюк оказался Орловым.

– Ах вот вы о чем. Думаете, это его остановит?

– Если Орлов не дурак, то да. А, похоже, он далеко не дурак.

– Дай-то бог, – безрадостно пожелал Шульгин и проникновенно спросил:

– Когда мы увидимся?

От такого внимания Далилу потянуло на откровенность. В последние дни Далилу не покидало ощущение, что за ней следят.

"Сказать Шульгину об этом? – задумалась она и, опомнившись, строго себе приказала:

– Ему-то как раз говорить и нельзя. Майору поперек горла мое расследование, а я ему еще козырь дам. Сразу поднимет шум, мол, я подвергаю себя опасности, и мне работать с Орловым категорически запретит. Да и то, что следят, не факт. Как я докажу? Сошлюсь на интуицию? Скажу, что чувствую шкурой? Ему станет смешно".

Шульгин повторил вопрос уже не очень проникновенно, скорей, раздраженно:

– Когда мы увидимся?

– На следующей неделе обязательно к вам заскочу, – равнодушно пообещала Далила, удивляясь неожиданному интересу к себе.

"Что это? – входя в подъезд тетушки Мары, гадала она, находясь в полном смятении чувств. – Майор пытался ухаживать или мне показалось?

У него умные страдающие глаза.

А голос! Я раньше не замечала. Теперь почему-то заметила, мне очень понравился голос, низкий, хрипловатый, волнующий. Майор пытался быть нежным…

Это смешно.

Но с чего вдруг?

После обмена колкостями.

Я постоянно ему дерзила. И он все время старался меня обидеть, заносился, ворчал. А теперь…

Пригласил.

Как это все неуклюже!

Мент есть мент. В нем слишком много цинизма. А как он бывает груб!

Нет, мы не пара.

Пара? Да о чем это я? – рассердилась Далила. – Он не в загс, а в ресторан меня приглашал. Что было бы дальше – догадаться нетрудно.

Правильно сделала, что не пошла.

Да как он посмел!

К черту его! Разумеется, к черту!"

С этими мыслями Далила переступила порог квартиры тетушки Мары. Та, взглянув на лицо племянницы, всплеснула руками и с озорной улыбкой спросила:

– Ты влюблена?

– Ужас какой! – отшатнулась Далила. – С чего ты взяла?

– Ужас? С чего я взяла? – снисходительно усмехнулась тетушка Мара и безжалостно сообщила:

– С такими глазами ты возвращалась домой, когда Матвей тебя, глупую девочку, под нашей лестницей тискал и до синяков зацеловывал.

Далила, зардевшись, воскликнула:

– Ну ты даешь! Не ожидала я, не ожидала пошлости от тебя.

Одна бровь тетушки Мары взметнулась, вторая даже не дрогнула:

– Пошлости? Теперь ты так это называешь?

– Теперь? «Это» я так называла всегда. Пошлость, она и в Африке пошлость.

– Да нет, раньше ты «это» называла любовью и в пошлости меня не обвиняла, – обиделась тетушка Мара. – Подумаешь, «тискал» сказала. Да, у меня есть привычка говорить прозаично и прямо. Раньше эта привычка не раздражала тебя. А теперь тебя все раздражает.

Проходя в гостиную, Далила смутилась:

– Прости. Я свинья. На Димку вчера накричала. С Галиной безобразно поспорила. Облаяла Лизу. А сегодня отшила мента.

– Что значит – «отшила»?

– Он в ресторан меня приглашал.

Тетушка, присаживаясь к столу, печально спросила:

– Что ж не пошла?

– Он мне не пара, – призналась Далила. – Мы разные, как север и юг.

– Это неважно. Деточка, на тебя столько свалилось в последнее время. Ты застыла душой и совсем растерялась. Все будет хорошо, но сначала ты должна отогреться. Сейчас не время капризничать, подойдет любое плечо.

– Нет, любое не подойдет. И вообще, кто это мне говорит? Ты? Гордая старая дева?

Тетушка Мара, обреченно махнув рукой, сообщила:

– Да не дева я, хоть и старая. И от гордости не осталось и следа. Кстати, про какого «мента» ты говорила? – запоздало заинтересовалась она и, между прочим, добавила:

– У меня в холодильнике вкуснющий пирог.

– Сейчас все расскажу, за этим я и пришла, – выскакивая на кухню, закричала Далила, – только чайник поставлю. Страшно хочу твоего пирога.

Потом по обычаю пили чай – тетушка очень любила сидеть с племянницей за столом и, прихлебывая ароматный чай из лечебных трав, болтать о том да о сем под песочный пирог.

Послушав рассказ Далилы, она отодвинула блюдце, собрала крошки от пирога и, деловито поправив скатерть, удивленно спросила:

– Не пойму, что волнует тебя?

– Конечно, Орлов. Пятьдесят тысяч мне заплатил!

Тетушка безмятежно осведомилась:

– Пятьдесят тысяч долларов?

– Именно. Спрашивается, зачем ему это расследование?

– Ты подозреваешь его?

Далила отрезала:

– Подозреваю.

– Мне кажется, что напрасно, – безразлично молвила тетушка, увлеченно собирая посуду.

– Напрасно? Два года прошло! Спохватился! Невестин, видите ли, не убивал! Почему он раньше молчал, этот Орлов? – вдохновенно вопросила Далила.

– Видимо, раньше его не шантажировали, – заметила тетушка, отбывая с посудой на кухню.

Больше об этом не говорили. Далила вскоре засобиралась домой. Уже прощаясь, тетушка Мара с укором спросила:

– И долго ты будешь одна?

– Вы что, сговорились?! – поразилась Далила и с отчаянием заявила:

– Я не одна!

И зло повторила:

– Не одна! Не одна! Не одна!

– Хорошо, – горестно вздохнув, согласилась тетушка Мара, – ты не одна. У тебя есть сын, любимый племянник, крестница, даже я, старая грымза.

Далила свирепо вставила:

– Еще родители заграничные, которых считай что нет. И Лиза, и клуб.

– И Галка.

– Точно, черти ее раздери.

– И работа любимая, – пополнила список тетушка и притворно задумалась:

– Что еще? Ах да, соседи. Прохожие, наконец.

– Пассажиры, – усмехнулась Далила, но тут же сердито заскрежетала:

– С ними теперь энергично общаюсь в метро. Женька мою машину не починил до сих пор. Какую-то вшивую фару тетке родной будет месяц менять, а своим «писюшкам», если что, раз, два и готово.

Тетушка Мара, покачав головой, констатировала: