Моя свекровь — мымра! - Милевская Людмила Ивановна - Страница 44

Боже упаси вас подумать, что у Коняевой целых три мужа. Она и одним-то по недоразумению разжилась — муж ее триедин — стильные знаю, что это такое.

Так вот, мы тут же, за завтраком, отпраздновали потерю невинности Роберта. Он жутко гордился собой, я от него не отставала — еще бы, вот она я! И муж у меня самый лучший! У самого банкира-президента и депутата землю украл.

Но, я вам скажу, рожденный ползать лежать не может — это про Роберта каламбур. Надела новый костюм от Борджера — не стоит и говорить кто это такой — решила по улице нашей пройтись и вот тут-то меня настигла беда. Муж Коняевой, этой…

Впрочем, не буду ругаться, мат выходит из моды. Короче, стоит банкир-президент-депутат и дирижирует наемными рабочими. Они аккуратно, чтобы не испачкать ему тротуара, носят землю в громаднейший самосвал. Уж почти всю туда загрузили. А рядом стоит пустой самосвал.

Я с присущим мне юмором и умом к обворованному (моим мужем!) банкиру небрежно так подхожу в своем новом Борджере и, чтобы с чего-то беседу с ним завязать, спрашиваю:

— А второй самосвал ты пригнал зачем?

— Так землю хотел же вывезти, — отвечает мне депутат и все прочее. — Но представляешь, неожиданно вышла мне экономия.

Учуяв беду, я воскликнула:

— Каким это образом?

— Да половину земли утащил какой-то чудак. Я вот думаю, не погорячился ли я вообще, пригнав самосвалы? Может, этой ночью он утащил бы всю землю? Как думаешь?

У меня, главное, спрашивает. Наглость какая! Разумеется, я отомстила ему, сказав:

— Фи-и, все думали, что ты нарочно возле забора земли навалил. Мы с Караваевой задумку твою уже похвалили, так стильно…

И с презрением глянув на самосвал, гордо ушла, а на душе, разумеется, кошки так и скребут.

До сих пор.

Нет, тот, кому не дано воровать, никогда искусству этому и не научится. Так дураком и помрет, как мой Роберт.

Ему я, конечно, ничего не сказала. Зачем мужа расстраивать? Пусть чувствует себя человеком, пускай думает, что и он однажды что-то украл.

Без этого чувства, видимо, неуютно жить русскому человеку. Особенно если он рвется вверх по общественной лестнице.

Закончив свой короткий рассказ, я оглянулась: Фрося, Арнольд и Евгений сбились в кучку, друг на друга легли и крепко спят. Вот что, оказывается, мне позволило безостановочно говорить ровно час.

— Что вы себе позволяете! Черт возьми! — гаркнула я.

Евгений и Фрося не шелохнулись, а Арнольд подскочил и метнулся к окну.

Я поразилась:

— Куда вы?

— Фу-у, — рассердился он, — как вы меня испугали. А ведь чудесный такой сон я про вас смотрел.

— Какой же? — воодушевляясь, спросила я и кокетливо остатки костюма поправила.

Арнольд мечтательно сообщил:

— Видел я, Софья Адамовна, всю свою жизнь от рождения и до ста восьмидесяти лет. Представляете, сто восемьдесят лет я будто прожил и ни одного дня вас не знал и даже не слышал о вас. Вот оно, счастье какое!

— Мерзавец! Нахал! — воскликнула я и дальше уже выражений не подбирала.

Арнольд, как ни странно, внимательно слушал меня, но потом вдруг насторожился и прошептал:

— Слышите?

Признаться, я ничего не слышала, но выглянула за окно. Там мелькнули какие-то тени.

— Вот оно! Началось! Тамаркина группа захвата! — радостно воскликнула я.

Глава 30

— Тамаркина группа захвата! — радостно воскликнула я, чем разбудила Евгения с Ефросиньей.

Впрочем, они проснулись бы и без меня, потому что раскалился мой сотовый — атаковали звонки.

Первой позвонила Маруся и завопила:

— Старушка, я прямо вся сейчас упаду! Где ты трахаться красиво так научилась?

— Маруся, это все враки, это монтаж, не меня вам показывали, — попыталась я повернуть подругу лицом к истине.

Но тщетно, Маруся заржала:

— Гы-гы! Да ладно, Старушка, тебе оправдываться. Лучше скажи, как тебе удалось так похудеть? Я прямо вся позавидовала тебе, какое ладное тело!

— Да не мое это тело! — с болью в душе призналась ей я. — Мое еще лучше!

— Да ладно, Старушка, лучше уже не бывает. Мы тут с Ваней к экрану приклеились. Представляешь, крутят порно с тобой во всех новостях. Мы с Ваней даже не спим, решили учиться. Да-а, Старушка, есть чему у тебя поучиться.

Проклиная Якудзу и телевидение, я послала Марусю ко всем чертям и…

И тут же ввязалась в беседу с Розой. Роза тактичней Маруси была, она всего лишь сказала:

— Сонечка, какой ужас!

Я духом воспряла и ахнула:

— Да, Роза, да, меня опозорили!

Но Роза меня не слушала, она говорила сама:

— Сонечка, какой ужас. Ты так похудела, а я прибавила пять килограмм. И еще, мы с Пупсом моим прозрели. Вот так живешь себе и живешь, и ничего о сексе не знаешь. А рядом с тобой параллельно живут другие миры, и у них все по-другому…

— Иди ты к черту! — гаркнула я и…

И вынуждена была отвечать на звонок Тоси. Тося с завистливой простотой мне сообщила:

— Мой Тасик и не такое в юности мог.

— Ну у тебя и память, — подивилась я, но продолжить беседу с ней не смогла.

Арнольд дернул меня за рукав и прошипел:

— Бой начинается!

За окном полыхнули прожекторы, озарив заброшенный сад.

Все мы в радостном оживлении и надежде приникли к окну. Я мстительно предвкушала:

— Ох и вломят сейчас Тамаркины групповые захватчики подлым “быкам”! Вломят по самой полной программе!

А захватчики и в самом деле настроены были по-деловому. Из рощицы, примыкающей к саду, легко и изящно, один за другим, вылетали темные силуэты.

Я погордилась своей Тамаркой:

— Не поскупилась подруга моя, скряга и жадина, на костюмы бандитам. Приодела своих подданных по-голивудски. Все как в кино. Настоящие супербойцы! Таким не грех и отдаться!

— Что-о? — ревниво спросил Арнольд.

Я пояснила:

— В их надежные руки.

Фрося меня поддержала:

— Да, мальчики хоть куда. Черные облегающие комбинезоны, похожие на водолазные, и маски с прорезями для глаз, и необычайная смертельно-грозная пластика. Надеюсь, ты меня познакомишь с ними? — с восхищением спросила она.

— И сама познакомиться с ними хочу, — ответила я, рискованно вывешиваясь в окно, в страстном желании побольше увидеть.

А захватчики невесомо, грациозно и стремительно приближались к дому. Даже Арнольд был сражен их обаянием.

— Классные парни! — одобрил он. — Где только ваша Тамарка таких свербовала?

— Только затем и вернусь в Москву, чтобы это узнать, — пообещала я другу Арнольду и тут же расстроилась.

Оказывается, не одни мы любовались захватчиками. Из дома нестройной толпой вывалила братва Якудзы. По-русскому обычаю “быки” начали с вялой разборки.

— Эй, вы, альпинисты, — нехотя прокричал Валет. — Часом вы не заблудились? Кавказ в другой стороне. Или вы жить передумали? А ну валите отсюда, пока мы не привалили туда!

Тамаркины подданные на “бычьи” благие намерения хотели плевать, чем порадовали и меня, и Фросю, и детектива с Арнольдом.

Бесшумно, как тени, они рассредоточились, полукольцом охватывая “быков” батяни Якудзы, вываливших на поляну всем стадом. Казалось, подданные Тамарки “быков” вообще игнорировали, стремясь к какой-то невидимой цели. Однако стадо упрямо стояло на их пути.

Во все глаза глядя на панораму разворачивающегося сражения, я не могла отделаться от тревожной мысли, что как-то все не так, как должно быть на настоящей войне. Что-то мне говорило: костюмы роскошные, да, движения — тоже, но Тамаркиным подданным не хватает чего-то. Чего же? Чего?

Арнольд прошептал:

— Ну и дела! Где же в этих их комбинезонах пистолетам-то быть?

А детектив констатировал:

— Пистолетов у ваших захватчиков нет.

“Вот что мне не понравилось! — осознала с ужасом я. — Группа захвата совсем безоружная! Скупердяйка Тамарка на стволах сэкономить решила. И на еде. Уж больно мелкие подданные у нее, видать, совсем их не кормит”.

“Быки” Якудзы на фоне нашей группы захвата выглядели гораздо внушительней, как это ни обидно. И “железом” запаслись не хило они. Только что танки да артиллерию с собой, мерзавцы, не прихватили, а “пушками” обвешались просто по уши.