Далеко от Москвы - Ажаев Василий Николаевич - Страница 90

— Вам надо защищать свой проект, а не нападать на чужой! — крикнул он. — Можно подумать, вас пригласили на консультацию.

Поморщившись, Грубский попросил избавить его от проявления эмоций, не идущих к делу.

— Нет, мои эмоции идут к делу! И хорошо, если бы у вас тоже были эмоции, если бы вы тоже думали о судьбе нефтепровода и о судьбе родины!

— Я не меньше вас озабочен судьбой нефтепровода и судьбой родины, — серьезно сказал Грубский, не глядя на Беридзе.

— Тогда перестаньте держаться за эти толстые фолианты и скажите, как выполнить задание правительства! — закричал Беридзе. — С фронта мне написал один товарищ, артиллерист, что война показала непригодность некоторых образцов вооружения; ваш проект — старая пушка, требующая немедленной замены. А вы все пытаетесь ею сразить врага! Можете считать себя убитым.

— А вы изобрели новую пушку, которая производит только шум! — окрысился Грубский. — Из нее можно бить лишь по воробьям. К сожалению, эта забава будет дорого стоить государству!..

Деловой строй совещания нарушился. Либерман, кося хитрым глазом на Батманова, уже нашептывал что-то Федосову, и тот ухмылялся. Гречкин возбужденно переговаривался с Филимоновым. Алексей с недоумением смотрел на Батманова, не понимая его безучастности. Действительно, начальник строительства словно и не председательствовал на совещании; он не мешал переругиваться Беридзе и Грубскому и, следя за их репликами, только поворачивал голову то к одному, то к другому.

Когда Грубский и Беридзе умолкли, Батманов попросил главного инженера коротко повторить основные положения нового проекта. Беридзе внимательно посмотрел на Батманова и, будто набравшись от него спокойствия, в десять минут конспективно повторил доклад.

— Мы предлагаем, — говорил он, — вести трассу до Ольгохты по левому берегу. Что это нам даст? Мы укорачиваем нефтепровод на полсотни километров, теперь нам хватит труб — это раз. Мы облегчаем укладку нефтепровода, так как профиль левого берега гораздо ровнее, — два. Следуя по левому берегу, мы обходим правобережную гряду сопок, поэтому нет нужды строить вторую насосную станцию по перекачке нефти на материке — три. Не нужно будет дважды переходить Адун и строить трудоемкие и дорогостоящие дюкеры через него — это четыре! Наконец, есть еще одно преимущество левого берега. Строительство в нем непосредственно не заинтересовано, зато заинтересованы край, город Новинск и жители на Адуне. Как известно, в Новинске обрывается железная дорога, идущая от магистрали. Дальше на север дороги нет. Наша трасса на левом берегу даст эту дорогу от Новинска на север. Город летом и зимой будет хорошо связан со всеми селениями на Адуне, так как лишь отдельные из них расположены на правом берегу. Кроме того, эта дорога подведет нас ближе к реке Ольгохте, которая, по моему глубокому убеждению, станет в будущем источником электроэнергии для индустрии Новинска. Именно на Ольгохте дальневосточники построят первую мощную гидростанцию.

— Кстати, товарищи, проект этой гидростанции создан тоже нашим главным инженером! — возбужденно вскричал Гречкин, увлеченный внешне сухим, но страстным по смыслу перечислением Беридзе.

Филимонов тихонько одернул его. Гречкин огляделся и, смутившись, зашептал соседу на ухо:

— Вот окаянный бородач — прямо загипнотизировал! Как заговорит, как засверкает глазищами, так меня и подмывает. Забыл я уже все свои сомнения!..

— Мы предлагаем, — повысил голос Беридзе, — строить переход через пролив зимой, не дожидаясь лета. Мы намерены рыть траншею на дне пролива не землечерпалками, а посредством взрывов. Предлагаем производить сварку труб на берегу большими секциями, чтобы затем тракторами перемещать их на лед, и со льда спускать в пролив... По новому проекту предлагается далее уменьшить объем работ первой очереди. До пуска нефти по трубопроводу надо делать только то, без чего нельзя пустить нефть, остальное можно сделать после. Так мы сбережем много времени и обойдемся с тем количеством рабочей силы, какая у нас есть... Что мы предлагаем пока сократить? На переходах через реки и через пролив не строить сразу две нитки трубопровода, а обойтись одной. Вторые запасные линии можно построить, когда нефть будет уже идти по первым линиям. Можно смело уменьшить вдвое размеры цистерн на промежуточных пунктах перекачки, а полные объемы построить опять-таки после...

Беридзе обвел всех взглядом и продолжал:

— Известно, что нам предстоит, учитывая характер дальневосточной зимы, зарыть нефтепровод в землю на глубину два метра десять сантиметров. Этим создаются ровные термические условия для трубы, проще говоря — трубопровод предохраняется от промерзания и резких колебаний температуры. Значит, на всем протяжении нефтепровода придется вырыть глубокую траншею и, уложив в нее трубы, вернуть вырытую землю обратно, засыпать траншею. Это не один миллион кубометров! Если мы даже пустим в ход все канавокопатели в придачу к тем, что может нам выделить край, и тогда мы не сумеем перекидать столько земли, не удваивая числа рабочих рук. Поэтому мы предлагаем рыть траншею в один метр, а не в два, чтобы потом, когда у нас освободится главная масса рабочих, сделать поверх траншеи метровый вал из земли. Только таким образом можно выйти из положения, не прося у государства еще несколько тысяч рабочих... Таковы основные наши предложения, если говорить кратко. Их еще раз можно подтвердить техническими расчетами... Разрешите сделать вывод: все мероприятия нового проекта, взятые вместе, позволят нам в срок, то есть к будущей годовщине Октября, пустить нефть с острова к Новинску!

Большинство участников совещания и раньше знало то, что еще раз повторил Беридзе. В курсе всех подробностей нового проекта был, разумеется, и Батманов. Однако и он, и остальные выслушали главного инженера с пристальным вниманием, взвешивая в уме каждое его предложение. Батманов попросил и Грубского повторить свои возражения. Теперь все опять повернулись к маленькому человеку с птичьим лицом.

— Когда человек задумает во что бы то ни стало заняться изобретательством и поставит себе задачу открыть Америку заново, — с кривой усмешкой сказал Грубский, — то он именно так и выглядит, как инженер Беридзе. Трасса намечена на правом берегу — нет, он непременно потащит ее на левый! Я не сомневаюсь, что если бы по нашему проекту трасса проходила по левому берегу, изобретатель предложил бы перетащить ее на правый.

— Предложил бы, если б это решило задачу! — бросил в ответ Беридзе.

— Вот-вот! Все изобретательство инженера Беридзе построено по такому же образчику. Раз надо делать через реки две нити трубопровода, он предлагает обойтись одной. Раз нужны для нормальной эксплуатации сооружения большие емкости под нефть, изобретатель решает их уменьшить. Раз поставлено условие — заглубить нефтепровод в землю на два метра, у изобретателя готов другой вариант: один метр!.. Слишком уж все это примитивно! Жаль, что товарищи воспринимают все это всерьез. Я понимаю — хочется помочь делу, но бесшабашно-безответственные идеи Беридзе принесут один вред.

— Вам ли говорить об ответственности, когда вы не понимаете, что это за штука! — взорвался Беридзе. Он положительно не мог слышать размеренного, скрипучего голоса своего оппонента. — Не мешало бы вам подумать, консультант Грубский, что ваше дело кончается на разговорах и бумаге, а мое дело с них начинается. Строить-то мне, а не вам! И не просто строить, но и отвечать за построение. Я главный инженер строительства, и не забываю об этом.

— Сие помнят даже уборщицы управления, — скучающе сказал Грубский.

Залкинд с гневом бросил на стол карандаш, встал и прошелся по комнате.

— Главного инженера назначил сюда председатель Совнаркома, — произнес он сухо, останавливаясь около Грубского. — Я советовал бы вам тоже всерьез воспринимать идеи Беридзе. Жаль, что вы их не восприняли до сих пор. И жаль, что вы не понимаете, зачем мы сегодня собрались и почему начальник строительства дважды предоставил вам слово. Вы угощаете нас остротами, будто нам интересно их слушать.