Коапп! коапп! коапп! вып. 8 - Константиновский Майлен - Страница 8

Рак. Все это сплошная липа. Еще вчера утром не было здесь никакого городка, и вдруг — нате вам, как с неба свалился... А проверяющий, между прочим, не дурак, по бумаге видно. Так он нам и поверил, что за сутки можно такое громадное дело провернуть...

Кашалот (встревоженно). Действительно, как бы не получилось еще хуже — меня могут вдобавок ко всему обвинить в очковтирательстве. Этот самый Карасечо, или как его там, наверняка заподозрит неладное. Между нами, на его месте я бы тоже усомнился: за считанные часы на голом месте...

Удильщик (перебивает). Да почему же на голом?! А бесценный опыт множества животных по организации детского досуга?

Стрекоза. Притом опыт колоссальнейший, ведь он накапливался миллионы лет!

Гепард. Взять хотя бы игровые площадки: мы, гепарды, собираемся вместе порезвиться и поиграть не где попало, а в определенных местах — там мы носимся друг за другом, прыгаем, катаемся по земле, боремся, играем в прятки... словом, обычные кошачьи забавы. Особые места для игр есть у многих зверей — у копытных, например, это хорошо утоптанные участки земли...

Мартышка. А у обезьян — специальные игровые деревья.

Сова. И у птиц для игр места есть особенные. Играть-то и стар и млад любит!

Карликовая игрунка, она же чичико, так мала (меньше белки!), что зоологи долгое время принимали ее за детеныша другого, более крупного вида игрунок. Какие же крошечные малыши у самой чичико!

Удильщик. Рыба, должен заметить, тоже не исключение. А вы говорите, дорогой Кашалот, «на голом месте». Со временем всю эту кипучую игровую деятельность мы тщательно изучим, отберем и внедрим все лучшее — какой богатейший резерв для совершенствования нашей работы!

Мартышка. Но это все потом — в первую очередь, как вы понимаете, мы должны были укомплектовать штат воспитателей, и кажется,— тьфу-тьфу, чтоб не сглазить,— это удалось нам блестяще! Сейчас мы вас с ними познакомим, идемте.

Кашалот и другие коапповцы направляются вслед за Мартышкой к центру поляны.

Удильщик (по пути). Принцип отбора был прост: воспитателем может быть лишь тот, кто сумеет подобрать ключ к детскому сердцу.

Гепард. Или в крайнем случае отмычку.

Стрекоза. А ключ этот — игра! Поэтому мы с самого начала решили, что пригласим тех, кто любит играть не меньше, чем дети.

Гепард. Увы, оказалось, что одного этого качества далеко не достаточно. Вот, скажем, Мартышка предложила вызвать из Южной Америки обезьянок из семейства игрунковых, все тридцать три вида.

Кашалот. Да, название семейства говорит само за себя...

Сова. Стало быть, вызвали?

Мартышка. Нет, Сова,— вовремя сообразили, что они, к сожалению, не годятся. Самая крупная из игрунок ростом с белку, а карликовая игрунка чичико еще меньше, это вообще самая крошечная в мире обезьянка, она весит всего тридцать пять граммов.

Рак. Ну и что из того?

Стрекоза. Как это «что»? Вы забыли, с чего все началось? Малыш играл в недозволенную игру! Вот кто должен быть главным объектом нашего внимания — педагогически запущенные дети, трудные подростки... Как, по-вашему, справится с ними чичико?

Мартышка. Поняли, Рак? С такими нужна тяжелая и твердая рука!

Кашалот замечает невдалеке вереницу бизонов, которые бредут один за другим.

Кашалот. Или тяжелые и твердые рога. (Кивает на бизонов.) Значит, это и есть воспитатели?

Гепард. Нет, это охрана вокруг городка, вполне надежная, надо сказать. Бизоны привыкли охранять малышей — когда бизонята играют, их папы непрерывно ходят по кругу, чтобы туда не посмели сунуться койоты.

От безделья бизоны готовы крушить все, что ни подвернется. И не только бизоны...

Кашалот (оживившись). Вооруженная охрана — это хорошо.

Удильщик. Да, это произведет впечатление. Кстати, вы, наверное, слышали знаменитую песню: «Ох, рано встает охрана»? Я убежден, что это о бизонах — они встают очень рано.

Рак. Посмотрим, что вы запоете, когда они всё тут разнесут. Это ж звери такие буйные — почище трудных подростков. В зоопарках, слыхал я, заборы чинить не успевают вокруг вольеров, где бизоны живут,— ломают из хулиганства.

Сова. Ишь ты, «из хулиганства». Много ты понимаешь, Рак. Ходит бизон в загоне один-одинешенек, заняться ему нечем — тут не то что забор, сам себя бодать будешь. Вон в городе Праге, в зоопарке тамошнем, дали ему, сердешному, бревно, так он таперича цельными днями играет с им, ровно дитя малое, рогами все подкидывает, а про забор-то и думать забыл!

Кашалот. Ваша информация, Сова, весьма своевременна: из этой поучительной истории можно извлечь ценный урок...

Гепард. По-научному я бы сформулировал этот урок так: «Бревно как инструмент педагогического воздействия».

Мартышка. По-моему, эпизод с бизоном необходимо обсудить. Я сейчас поговорю об этом со старшим воспитателем, он должен быть где-то здесь...

Из-за куста показался взъерошенный Дикобраз. Ага, вот он!

Кашалот (понизив голос). Что-о? Приглашать это утыканное иглами угрюмое страшилище для работы с детьми?!

Гепард (тихо). Уверяю вас, дорогой председатель, ничего не случится: дикобразы не ранят друг друга своими иглами, даже когда играют в салочки или борются.

Кашалот (тихо). Не ранят? Хм... С такими иглами? Вы уверены?

Дикобраз (хриплым голосом). Чует мое сердце, не сработаемся мы с тобой, Кашалот.

Кашалот (тихо). Он все слышал... ах, как неудобно получилось... (Громко.) Видите ли, уважаемый Дикобраз...

Дикобраз. Вижу. Иглы мои заметил. А в душу ты ко мне заглянул?

Стрекоза. Да, да, в душу! Конечно, нужно заглянуть в душу!

Сова. Слышь, Кашалот, по наружности-то судить — о-ох как ошибиться можно! Вон барсуков тоже угрюмыми считают — по норам своим, мол, сидят... так ведь они днем сидят, а лунными-то ночами выходют да игры затевают — ив прятки, и в перегонки, и в салочки, и в чехарду — прыгают, значит, друг через друга... А еще в толкачей играют: один барсук на пень заберется, а другие-то его столкнуть отте-дова норовят, а он-то упирается... (Давясь от смеха.) Со смеху помереть можно! Вот и Дикобраз, может, не угрюмый, а игривый, а?

Удильщик. Разумеется, игривый! Но что еще важнее, Дикобраз — идеальная кандидатура для работы с непослушными детьми: у него на редкость крепкие зубы, он перекусывает даже толстую железную проволоку.

Кашалот (растерянно). Да, да... э-э... дорогой Дикобраз, я убежден, что мы сработаемся, и я... то есть вы... мы...

Дикобраз. Колючий я, потому и удержаться нигде не могу. (С тоской.) Эх, помню, когда родился, я не такой был — помягче. Да ненадолго: спустя несколько часов иглы затвердели. Ожесточился я, колючим стал. На прежней работе Тигр, директор наш, накололся, а иглы мои с зазубриной, без операции не вытащишь... Уволили. И здесь не удержусь, чует мое сердце. Я знаю, кого тебе нужно — тебе гладких нужно, чтоб не кололись. А детям с гладкими скучно. Дети колючих любят. Вот и ко мне, чует мое сердце, дети тянутся. Только подходить боятся.

Кашалот. Скажите, дорогой Дикобраз, вы и раньше работали с детьми?

Дикобраз. Нет. В доме отдыха трудился. Затейником.

Стрекоза. Затейником! Милый Дикобраз, да вы для нас просто находка! Наверное, вы знаете столько игр!