Четверо детей и чудище - Уилсон Жаклин - Страница 24

– А ты читала про то, как мы стали прекрасны, как майское утро? У меня были голубые глаза и длинные рыжие волосы. – Джейн мечтательно провела рукой по своим квелым темно-русым кудряшкам.

– Бездарнейшее желание, – сказал Сирил. – Мне больше всего понравилось, когда наш дом превратился в осажденный замок и мы поливали врагов водой.

– Круто, – одобрила Шлёпа. – Может, я тоже такое загадаю. А разве не кипящим маслом поливать надо? Вода для слабаков.

– Девчонка из тебя тоже странноватая, – заметил Сирил.

– Сирил! Давай-ка полюбезнее, – сказала Антея. Она посмотрела на меня: – Значит, ты правда пожелала с нами встретиться?

– Ага, мне всегда казалось, что мы могли бы… могли бы подружиться. – Я покраснела, чувствуя себя последней дурой.

– Как замечательно! Ну конечно же, мы будем друзьями, – сказала Антея. – Давайте все пойдем к нам и выпьем чаю. Тебя как зовут?

– Розалинда. Это мой брат Робби, с Моди вы уже познакомились, а это моя сводная сестра Саманта, но мы зовем ее Шлёпой, – представила всех я.

–  Сводная сестра, как у Золушки? – спросила Джейн.

– Ага, я злобная ехидна и страхолюдина. – Шлёпа скорчила жуткую рожу.

Джейн отшатнулась – решила, что Шлёпа это всерьез.

– Она просто дурака валяет, – поспешно сказала я. – Ее мама вышла замуж за моего папу.

– Непруха, – подтвердила этот факт Шлёпа.

– Значит, твоя мама умерла, Розалинда? – сочувственно спросила Антея.

– Нет-нет, с мамой все хорошо. Ну, сейчас уже хорошо, но, когда они только развелись, она ужасно грустила, – сказала я.

Четверо ребят захлопали глазами, как будто я сказала что-то неприличное.

– Бедняжка! – Антея погладила меня по руке.

– Но теперь все отлично. Мама в летней школе при Открытом университете, и…

– Твоя мама учится в университете? – переспросила Антея. – Должно быть, она необычайно умна.

– Да не особо. Просто ей захотелось перемен. Надеется, что с дипломом сможет другую работу найти. Ей до чертиков надоело в банке работать, – объяснила я.

– Твоя мама служит в банке? – недоверчиво спросила Джейн. – Вот здорово! Верно, она уйму денег домой приносит. Нам тоже однажды привалило денег, целая гора золотых монет, но их нельзя было истратить – такое разочарование! Уж очень нам хотелось стать богачами. Вы, должно быть, богаты, ведь в банках столько денег.

– Угомонись, Джейн! – зашипел на нее Сирил. – Разумеется, они из очень бедной семьи, раз их матери приходится работать.

– В наше время все по-другому, – сконфуженно сказала я. – Совсем другая жизнь. Женщины работают потому, что сами хотят.

– А кто же за домом смотрит? У вас, наверно, много слуг? – спросила Антея.

– Слуги теперь редко у кого есть. Ну, моей маме Бриджет помогает убираться, но она только раз в неделю приходит, – сказала Шлёпа.

– Мы все помогаем по дому, – сказала я. – Папа вот пылесосит.

– Что-что он делает? – переспросила Джейн.

– Он… пыль с ковра собирает такой специальной машинкой.

– Как это – папа? – изумленно спросил Роберт. Он посмотрел на моего Робби. – Что же, в будущем мужчины тоже уборкой занимаются?

– Ага. Я вот посудомойку загружаю.

Они непонимающе уставились на него.

– Это такая штуковина, она сама тарелки моет, – сказала я.

– Вот здорово! – восхитилась Джейн. – Как замечательно, что у вас есть все эти машины! Но больше всего мне нравится, что мальчики у вас по дому помогают. Может, попросим псаммиада, чтобы он переместил нас в ваше время?

– Если только не надо будет целый день прибирать! – вставил Роберт.

– Но пока что вы наши гости, так что милости прошу к нам домой, – Антея взяла меня за руку.

Антея, Джейн и мы с Моди пошли вверх по тропинке. Сирил с Робертом полезли из карьера напрямик. Робби припустил было за ними, но, пару раз съехав вниз, в конце концов догнал нас на тропке. Шлёпа тоже полезла по склону и выбралась раньше Сирила с Робертом. И конечно, стала хвастаться напропалую. Антея ничего не сказала, но посмотрела на меня. Мы обе закатили глаза и ухмыльнулись. Так и знала, что мы с ней подружимся!

Путь до их дома был неблизкий, дорога шла в гору, через заросли кустарника. Мне пришлось взять Моди на руки.

– А вам разрешают одним гулять, или папа отругает, когда вернетесь? – спросил Робби, отряхивая гравий с футболки.

– Да отца почти не бывает дома, вечно в разъездах, – сказал Роберт. – Но он нам разрешает куда хочешь ходить, правда, Сирил?

– Только под моим присмотром, – важно сообщил Сирил. Но потом по-дружески протянул руку Робби. – Айда к нам, приятель. В мужскую компанию.

Робби аж покраснел – так был доволен, что его приняли, хотя у него и не вышло забраться по склону. Мы прошли через фруктовый сад, сорвали себе по яблоку и умяли их на ходу, а потом очутились в большом цветочном саду, где чудесно пахло белым жасмином. Антея с Джейн отломили несколько веточек и приладили их к шляпкам так, что вышло похоже на ленты.

– Не хочешь букетик в волосы, Розалинда? – спросила Антея и сплела мне маленькую корону из жасмина. Она и Шлёпе предложила такую сделать, но та, конечно, скривилась.

Стеклянные двери в сад были распахнуты, и мы вошли в дом. После залитого солнцем сада внутри показалось очень темно – наверное, из-за плотного тюля и тяжелых бархатных портьер на всех окнах. Комнаты были заставлены массивной темной мебелью – величественный интерьер, хоть и мрачноватый.

– Мама сейчас в гостях у своей старой подруги, так что давайте выпьем чаю в детской, – сказала Антея. – Джейн, сбегай скажи кухарке, что у нас четверо гостей, и попроси, пусть подаст два вида пирожных.

– У вас есть кухарка? – восхищенно спросила Шлёпа. – И она готовит все что ни попросите? Вот это да! А можно три вида пирожных – или вообще четыре?

– У нашей кухарки вздорный нрав, – сказала Джейн. – Обязательно мне идти? Сегодня она уж точно не в настроении.

– Но ты же ее любимица. Если кто с ней и сладит, так только ты, – улыбнулась Антея.

– Сходи, Джейн, будь другом, – попросил Сирил.

Джейн вздохнула, но послушно убежала выполнять поручение.

– А почему ваша кухарка сегодня не в настроении? – спросил Робби.

– Да она переполошилась, потому что мы в войну играли и утащили на шлемы все ее кастрюли со сковородками, а когда лупили друг друга по голове половниками – понаделали в них вмятин. В кастрюлях, не в головах. Хотя у меня и на голове шишка осталась будь здоров, – сказал Роберт. – А ты любишь в войну играть, Робби?

Робби растерялся.

– Вообще толком, наверно, не поиграешь, у тебя же только сестры, – сам ответил на свой вопрос Роберт. – Но ты не расстраивайся, можешь с нами играть, с Белкой и со мной.

– Спасибо! – обрадовался Робби.

– Сегодня никаких сражений, иначе мы без чая останемся, – сказала Антея. – Пойдемте наверх, ребята.

На второй этаж вела широкая лестница с блестящими отполированными перилами.

– С тех пор как я упал и набил себе очередную шишку, на лестнице нам играть не разрешают, – сказал Роберт.

– Но мы все равно по перилам катаемся. Не стесняйтесь, прокатитесь, если желание есть, – предложил Сирил.

У Шлёпы желание, конечно, было будь здоров. Она бегом поднялась на самый верх, а потом со свистом съехала вниз, визжа от смеха.

– Цыц, вы что это расшумелись! Ребятенка мне разбудили, а я только-только его светлость уложила! – На площадку вышла сердитая женщина и недовольно уставилась на всю нашу компанию.

– Извините, пожалуйста, – сказала я, не рассчитывая, что Шлёпа извинится сама.

– Это ваша мама? Вы вроде сказали, она в гостях. Она очень строгая? – испуганно спросил Робби.

– Это Марта, наша няня, – объяснил Роберт. – Не бойся, она часто сердится, но вообще-то она добрая.

– А зачем вам няня? Вы же все большие уже, – спросил Робби.

– Теперь-то она больше за нашим младшим братишкой смотрит, – сказал Роберт. – А за нами уже пригляд не нужен.

Послышался плач, и чей-то тонкий голосок потребовал: