Гимн Лейбовичу - Миллер-младший Уолтер Майкл - Страница 23

Осел остановился посередине дороги. Брат Франциск откинул капюшон, чтобы показать злодею повязку на глазу, а потом стал медленно её приподнимать.

Грабитель запрокинул назад голову и разразился таким хохотом, который, по мнению Франциска, могла исторгать только глотка сатаны. Монах пробормотал заклинание, но на грабителя и это не подействовало.

– Ты носишь такой же черный мешок, какой я снял с одного придурка несколько лет тому назад, – сказал он. – А теперь слазь.

Брат Франциск слабо улыбнулся, пожал плечами и спешился без дальнейших возражений. Грабитель осмотрел осла, похлопал его по бокам, проверил зубы и копыта.

– Еда? Еда? – закричало закутанное в балахон существо со склона холма.

– Не сейчас! – рявкнул грабитель. – Он слишком тощий.

Брат Франциск вовсе не был уверен, что они имеют в виду осла.

– Добрый день, сэр, – любезно проговорил монах. – Вы можете взять себе осла. Я думаю, здоровье позволит мне продолжить мой путь и пешком.

Он снова улыбнулся и собрался продолжить путь.

Стрела чиркнула у самых его ног.

– Стой! – взвыл грабитель, а затем велел: – Раздевайся! И давай посмотрим, что есть путного в этом свертке и в твоей поклаже.

Брат Франциск коснулся своей кружки для милостыни и сделал беспомощный жест, но у грабителя это вызвало только новый взрыв хохота.

– Я знаю эту уловку с горшком для милостыни, – сказал он. – Один тип с такой же кружкой прятал в башмаке полфунта золота. Раздевайся.

Брат Франциск, не носивший ботинок, с надеждой продемонстрировал свои сандалии, но грабитель сделал нетерпеливый жест. Монах развязал свою котомку, вынул все её содержимое и начал раздеваться. Грабитель осмотрел его одежду и, ничего не обнаружив, кинул ее монаху, который шепотом поблагодарил его. Франциск подумал было, что останется на дороге нагим.

– Давай теперь посмотрим, что в твоем свертке.

– В нем только бумаги, сэр, – запротестовал монах. – Они не имеют никакой ценности ни для кого, кроме их владельца.

– Открывай!

Брат Франциск молча развязал сверток и развернул оригинал синьки и ее расписную копию. Золотая роспись и красочные рисунки ярко заиграли в лучах солнца, просачивающихся сквозь листву. Тяжелая челюсть грабителя отвисла на целый дюйм. Он тихонько присвистнул.

– Здорово! Неплохо бы такой вещице висеть на стене моей хижины!

У Франциска защемило сердце.

– Золото! – крикнул грабитель своим сообщникам на холме.

– Еда? Еда? – пришел клокочущий и ликующий отклик.

– Поедим еще, не торопитесь, – отозвался грабитель и доверительно пояснил Франциску: – Они два дня ничего не ели, с тех пор, как засели здесь. Плохи дела. По этой дороге никто не ходит.

Франциск кивнул. Грабитель снова стал рассматривать копию, и с каждой минутой она все больше нравилась ему.

«Господи, если ты послал его, чтобы испытать меня, то помоги мне умереть, как подобает человеку, потому что он заберетэзто только с мертвого тела твоего раба. Святой Лейбович, воззри на деяние сие и молись за меня…»

– Что это? – спросил грабитель. – Амулет?

Некоторое время он сравнивал оба документа.

– О! Один – тень второго! Что это за колдовство? – Он уставился на Франциска своими серыми глазами. – Как это называется?

– Гм… транзисторная управляющая система для узла 6-В, – проговорил монах.

Грабитель, рассматривая документы, держал их вверх ногами, но все же заметил, что схемы идентичны, и это заинтересовало его не меньше, чем золотой лист. Он тыкал коротким и грязным пальцем в подобные фигуры на схемах, оставляя на пергаменте заметные следы. Франциск едва сдерживал слезы.

– Ради Бога… – пробормотал монах. – Золото здесь настолько тонкое, что не о чем и говорить. Взвесьте его на руке. Весь пергамент весит не больше, чем обычная бумага. Он не представляет для вас никакой ценности. Пожалуйста, сэр, возьмите взамен мою одежду. Возьмите моего осла, мою котомку, возьмите все, что хотите, но оставьте мне эти документы. Они ведь ничего для вас не значат…

Взгляд серых глаз грабителя стал задумчивым. Он слушал мольбы монаха и потирал свою челюсть.

– Я оставлю тебе твою одежду, твоего осла и все остальное, кроме этого, – предложил он. – Я возьму себе только амулеты.

– Ради бога, сэр, сперва убейте меня! – закричал брат Франциск.

Грабитель заржал.

– Посмотрим. Скажи мне, для чего они нужны?

– Ни для чего. Один из них – это память о человеке, давно умершем. Еще в древности. А второй – только копия. – Франциск на мгновение закрыл глаза и постарался обдумать свой ответ. – Вы слышали о лесных племенах? О том, как они чтут своих предков?

Серые глаза грабителя на мгновение вспыхнули огнем.

– Мы презираем наших предков! – рявкнул он. – Будь прокляты те, кто дал нам жизнь!

– Прокляты! Прокляты! – эхом отозвался с холма один из лучников.

– Ты знаешь, кто мы такие? Знаешь, откуда мы?

Франциск кивнул.

– Я не хотел оскорбить вас. Тот, древний, чьи реликвии вы держите… он не был нашим предком. Он был нашим древним учителем. Мы чтим его память. Это всего лишь памятная реликвия, не больше.

– А зачем нужна копия?

– Я сделал ее для себя. Ради Бога, сэр, это заняло у меня пятнадцать лет. Вам она ни к чему. Ради Бога, вы ведь не отберете пятнадцать лет человеческой жизни… и без всякой для себя пользы?

– Пятнадцать лет?

Грабитель запрокинул голову и расхохотался.

– Ты потратил на это пятнадцать лет?

– Да, но… – Франциск замолк: он увидел, что палец грабителя упирается в оригинал синьки.

– Вот это заняло у тебе пятнадцать лет? А ведь по сравнению с тем, другим, он выглядит сущей дрянью! – Он похлопывал себя по животу и между взрывами грубого хохота продолжал, указывая на реликвию: – Ха! Пятнадцать лет! И вот это – все, что ты сделал?! Зачем? На что годится это еле видное изображение? Пятнадцать лет, чтобы сделать такую дрянь! Хо-хо! Воистину бабья работа!

Брат Франциск молчал, ошеломленный. То, что грабитель спутал священную реликвию с ее копией, так поразило его, что он не мог ничего сказать.

Все еще смеясь, грабитель сложил оба документа вместе и приготовился разорвать их пополам.

– Иисус! Мария! Иосиф! – завопил монах и упал на колени. – Ради бога, сэр!

Грабитель бросил бумаги на землю.

– Давай подеремся за них, – предложил он с усмешкой. – Твои бумаги против моего ножа.

– Давай, – поспешно согласился Франциск, полагая, что такое единоборство даст небесам возможность незаметно вмешаться. – О, Господи, ты, который дал Иакову силу…

Они стали в исходную позицию. Брат Франциск перекрестился. Грабитель вынул нож из ножен и кинул его на дорогу рядом с бумагами. Оба двинулись по кругу.

Через три секунды монах, охая и стеная, лежал на спине, придавленный небольшой горой из мускулов. Острый камень, казалось, перерубил ему позвоночник.

– Хе-хе, – проговорил грабитель и поднялся, чтобы взять свой нож и свернуть документы.

Брат Франциск, молитвенно воздев руки, ползал перед ним на коленях и умолял во всю силу своих легких:

– Пожалуйста, возьмите только один, но не оба! Ради всего святого!

– Ты можешь их выкупить, – захохотал грабитель. – Я их честно выиграл.

– Но у меня ничего нет. Я нищ!

– Ничего, если они так тебе нужны, ты найдешь золото. Два гекло золота, такова моя цена. Принеси их сюда в любое время. Я буду хранить твои бумаги в своей хижине. Ты получишь их назад, как только принесешь золото.

– Послушайте, эти бумаги имеют важное значение и для других людей, а не только для меня. Я везу их святейшему папе. Может быть, он заплатит вам за ту, самую ценную. Но оставьте вторую мне, чтобы я мог показать ее. Она ведь ничего не стоит.

Грабитель рассмеялся где-то вверху, над его плечами.

– Я думаю, чтобы получить ее обратно, ты должен поцеловать мой башмак.

Брат Франциск схватил его за ногу и пылко поцеловал ее.

Это проняло даже такого закоренелого злодея. Он пинком оттолкнул монаха от своей ноги, разделил бумаги и с проклятьем швырнул одну из них в лицо Франциску. Затем он взгромоздился на осла и погнал его на холм к засаде. Брат Франциск схватил драгоценный документ и побежал за грабителем, горячо благодаря и благословляя его.