Затворник. Почти реальная история - Кузнецов Сергей Борисович - Страница 44

Фолиант поднял голову, посмотрел на Костю и кивнул.

Ольга подошла к двери, распахнула ее, посмотрела вниз и, вскрикнув, отскочила. На ступеньках к ней спиной сидел Стас.

– Ты что здесь делаешь?

Он неторопливо повернулся, поднял голову и поглядел на нее с иронией.

– Вот решил заехать, узнать, как у тебя дела. Может, надо снова тебя спасать. Вдруг ты вешаться собралась или вены вскрываешь тупым консервным ножом...

– Очень остроумно. Поэтому ты сидишь на ступеньках?

– Не ломиться же в твою дверь.

– А если я уже повесилась или вскрыла вены?.. Заходи.

Стас поднялся, отряхнул потрепанные джинсы и вошел в дом, сразу сделав его теснее.

– Здесь кофе варят? – спросил он.

– В такую-то жару? Может, минералки?..

Он помотал головой.

– Сварю, – смилостивилась Ольга. – Специально для незваного гостя.

Она отправилась на кухню.

Стас разулся, задвинул видавшие виды кроссовки в угол и прислонился к стене в узком коридорчике около кухни, глядя на нее.

– Пройди, сядь, – предложила Ольга.

– Спасибо, насиделся за целый день. И потом: шесть часов по жаре, в железной кабине...

Она кивнула:

– Ценю твою деликатность. Хочешь, сполоснись. Правда, вода только холодная. – Видя, что он не сдвинулся с места, поинтересовалась: – Серьезно, как ты здесь оказался?

– Обыкновенно. Привезли мебель какому-то большому боссу, а дома никого нет. Звоню в салон, шеф говорит: ждать. Сегодня доставить и собрать. Напарник остался в машине караулить, а я решил до тебя прогуляться. Тут недалеко. Как ты?

Ольга зажгла огонь под туркой, убавила до крошечного и повернулась к Стасу:

– Ты ничего про меня не знаешь...

– Это я слышал, – перебил он сварливо.

– Ты ничего про меня не знаешь, – упрямо повторила она, – поэтому полез спасать. Знал бы – возможно, десять раз подумал, а я бы за это время... успела.

Стас ожидал вовсе не этих слов, поэтому ощутил нарастающее раздражение.

– Я не полез, – сказал он. – Я прыгнул за тобой с моста, с пятнадцатиметровой высоты, пьяный, ночью. Взял бы чуть в сторону – ударился бы о бетонную опору и убился. Я порезал ногу в соленой морской воде, рана долго не заживала, и я три дня по нескольку раз менял бинты, боясь заражения. Это не было купанием. И мне все равно, что там у тебя произошло в жизни. Хотя, возможно... тебе стоило зайти тогда в отель, вкратце поведать свою историю и поставить нас в известность, что ты идешь топиться. Мол, парни, вы мне не мешайте. В этом случае я бы точно не полез. И ты бы успела.

Запахло кофе. Ольга достала с полки чашки и блюдца, налила кофе, поставила на стол.

– Садись, все готово.

– Да я, это...

– Стас, пройди и сядь!

Это ему понравилось. Улыбаясь, он вошел в кухню и примостился на табурете с краю стола, подальше от нее.

Она стремительно приготовила несколько бутербродов с колбасой и сыром и наконец уселась тоже.

– Курить можно? – спросил Стас.

Ольга помотала головой. Стас вздохнул, обхватил огромной лапищей чашку, сделал крохотный бесшумный глоток.

– Неплохо, – сказал он. – Почти так же, как я.

– Наглец, – сказала она без выражения и надкусила бутерброд.

Он посмотрел на нее, взял с тарелки два бутерброда с сыром, положил их один на другой – сыром внутрь. Подумал и сунул между ними один с колбасой. Оценил внушительный сэндвич, раскрыл рот, полный белоснежных зубов, и умял конструкцию в полтора укуса. После чего сделал второй крохотный и бесшумный глоток кофе.

Она следила за его манипуляциями, замерев.

– Напарник может в любой момент позвонить, – пояснил Стас, прожевав. В глазах плясали веселые искорки. – А есть очень хочется, я сегодня пообедать не успел...

– Еще... сделать? – с запинкой, тонким голосом спросила она.

– Нет, спасибо. Кофе допью и пойду потихоньку...

– А чем ты раньше занимался? – спросила Ольга.

– Раньше – это когда?

– Ну, до мебельного... Или ты сразу после школы – и грузчиком?

– Ты считаешь, этого не могло быть?

– Очень невежливо отвечать вопросом на вопрос! – сказала Ольга наставительно, но тут же смягчилась. – Мне кажется, ты человек весь какой-то... не грузчицкий.

– То есть?

– Образование и воспитание у тебя написаны на лице. Голос, речь, руки... Все не отсюда, не из этой профессии.

Стас наклонил голову и улыбнулся, отдавая должное ее интуиции. Он подумал немного, взвешивая, стоит ли рассказывать.

– Я... – начал он, и тут в дверь позвонили.

Ольга поднялась.

– Каждый раз, когда я прихожу, нам не дают спокойно поговорить! – воскликнул Стас. – Мне в окно прыгать не надо?

– В любом случае, это не муж, – ответила она и пошла открывать дверь.

На пороге стоял Миха, второй охранник Князева.

– Здрасьте, Ольга Сергеевна, – бодро сказал он, заглядывая ей через плечо. – Шеф прислал. Вот, – он протянул ей красочную коробку. – Тут новый телефон. Номер Вадима Юрьевича уже в памяти. Разберетесь или показать? – И он снова, не таясь, заглянул в дом поверх ее плеча.

– Разберусь. Спасибо, Миша. А где Вадим Юрьевич, на яхте?

– Он вчера на неделю улетел в Москву, по делам. В субботу вернется. В воскресенье у дяди Жени юбилей, шестьдесят лет. Планируется прием. Вот приглашение для вас. – Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и отдал Ольге. – Надеемся, вы придете. И, пожалуйста... включите телефон-то, – просительным тоном, негромко сказал он. – Вадим Юрьевич может звонить. Он собирался сегодня.

– Обязательно, Миша.

– Там и мой номер есть. Я здесь остался, на делах, готовим праздник. С Вадимом Юрьевичем только Сева. Вы, если что... – он в третий раз заглянул в дом, – не стесняйтесь, звоните. Всего доброго, Ольга Сергеевна.

Она закрыла дверь и с коробкой и конвертом в руках вернулась на кухню.

– Что ж ты человека в дом не приглашаешь? – спросил Стас с укоризной.

– В тебе сомневаюсь...

Она села и стала разглядывать коробку. Телефон был хороший, известной марки, последней модели, с фото– и видеокамерой и массой современных «примочек».

– Надо же, – сказал Стас. – Любят-то как тебя. Эта игрушка баксов пятьсот, не меньше...

В его тоне она уловила нотку ревности и с удивлением посмотрела на него.

– Я, кстати, никогда не видел, как топят в море мобильники, – продолжал он невинным тоном. – Можем прямо сейчас сходить, чего тянуть-то?..

– Тебе напарник может звонить, – с усмешкой сказала она.

– Н-да... Пора мне, пожалуй... Спасибо за кофе, и вообще... – Стас поднялся. – Один вопрос. Я могу надеяться, что это не повторится? Только декабристов перевешивали по-новой, когда веревки гнилыми оказались и оборвались во время казни. Ты ведь больше глупить не собираешься?

– Я... не знаю, – сказала Ольга дрогнувшим голосом.

– Я тут на бумажке свой номер телефона записал...

– Позвоню как-нибудь. Или вот что... Ты со мной на день рождения пойдешь? На юбилей?

– Так приглашение твое наверняка на одну персону, – сказал Стас.

– Плевать. Я не хочу идти туда одна.

– Чей юбилей?

– Очень хорошего человека.

Стас пожал могучими плечами:

– Собственно, почему бы и нет?..

Для начала Костя опустошил все свои копилки, заначки и нычки, сложил деньги вместе и разделил на ближайшие полгода. Получилось по семнадцать тысяч в месяц – не пошикуешь, но одному можно продержаться. Стоп – не одному. Есть еще Фолиант... Он посоветовался с котом, но тот ровным счетом ничего не понимал в вопросах семейного бюджета и доверил заниматься этим вопросом хозяину. Ладно, решил Костя, один месяц они попробуют, а там будет видно.

Костя решил как можно дольше стараться не занимать: мама или Лекс, конечно, не откажут, но когда он сможет отдать? И с чего? С гонорара? Его еще нужно получить...

Было написано уже значительно больше половины романа, но Костя иногда осаживал свою торопливость и, вместо того чтобы работать над новыми главами, возвращался на сто – сто пятьдесят листов назад, сокращал, дописывал, выравнивал шероховатости. В такие дни образ Ритентиты вставал перед ним, и Костя будто бы говорил ему: ничего особенного, Оскар Гумбольтович, обычный евроремонт. Только я стараюсь довести до совершенства не квартиру, а мир.