Дом скитальцев - Мирер Александр Исаакович - Страница 17

Вы думаете, что вас нельзя убить

– Здравствуй, здравствуй! – Портнов улыбался и кивал, выглядывая из-за настольной лампы. – Ты ко мне, девочка?

Ослепительное солнце било в стеклянную стену кабинета. Степка прижмурил глаза.

– Ты ко мне? – повторил Портнов.

Он, приподнявшись, посмотрел на чемодан.

Степка кивнул: у него перехватило голос.

– Ну, рассказывай…

Степка быстро присел на стул справа от двери, вздернул чемодан на колени, приоткрыл. Портнов, улыбаясь, поставил ребром на стол плоскую зеленую коробку размером с папиросный коробок. Такую же коробку гитарист приносил к дверям тира. Степка узнал ее, но уже некогда было пугаться. Он придержал крышку чемодана левой рукой, правой нащупал рукоятку «Макарова», выхватил его и предупредил:

– Спуск со «шнеллером», стреляю без предупреждения… Руки!

Руки инженера безжизненно лежали на столе. Серые, безжизненные губы проговорили:

– Пистолет – не игрушка для девочек. Дай сюда.

– Ну уж нет… Эту штуковину оставьте в покое!

Рука отодвинулась от зеленой коробки. Инженер глубоко вздохнул, щеки как будто порозовели.

– Играешь в разведчиков, дитя века? Чего ты хочешь, собственно?

– Погодите, – сказал Степка. – Я вам сначала скажу вот что. И не забывайте о «шнеллере». (Тот кивнул осторожно.) Я знаю, что вы думаете, будто вас нельзя убить. Вы оживете, да?

– Ты сошла с ума, – прошептал инженер. – Ты что-то путаешь.

– Ну уж нет. Это вы не понимаете, что на таком расстоянии вам разнесет голову в клочья…

Инженер опять кивнул и прищурился. Степка подумал, что зря он выкладывает про оживание.

– Предположим, я это понимаю, – проговорил Вячеслав Борисович. – Что дальше? Откуда ты взяла, что меня нельзя убить?

– Это вам все равно. Вы должны вывести из строя телескоп.

– Зачем?

– Вы сами знаете.

Инженер ухмыльнулся:

– Мощно почесать затылок? Нельзя… Ну, считай, я почесал. Как же я выведу из строя телескоп, по-твоему?

– А мне плевать, как.

– Рассуди сама, дитя века. Предположим, и согласился и пошел в аппаратную с дубиной – ломать и крушить. Ведь ты пойдешь со мною, со своим «шнеллером», иначе я просто запру тебя снаружи. Так?

Степка молчал.

– Так. А при входе в аппаратную и еще кое-где стоит вооруженная охрана. Ей покажется немного странным наше поведение. Здесь не принято водить начальство под дулом пистолета. Да еще со «шнеллером». – Отдай-ка пистолет и убирайся подобру-поздорову…

«Взрослые нас ни в грош не ставят, – думал Степка. – Этот даже под гипнозом не поумнел. Не верит, что девчонка сможет в него пальнуть. А в самом деле, как он испортит телескоп? Это же не просто так, не проволочку сунуть в розетку».

– А мне плевать, – сказал он вслух. – Вы инженер. Вот и думайте. Я посчитаю до десяти, потом всажу всю обойму вам в голову. Вот и думайте. Раз…

Он быстро нагнулся и, не сводя глаз с Портнова, опустил чемоданчик на пол. Выпрямился, встал. Платье сильно резало под мышками, и было жутко видеть перед собой лицо человека, в которого сейчас придется стрелять, – вот что чувствовал Степка. Он отсчитывал: «Четыре… пять… шесть…» – и подходил все ближе и глядел в неподвижные, странно блестящие глаза инженера. Остановившись перед самым столом, он сосчитал: «Восемь» – и вдруг понял, что умирает.

…Казалось, он только что произнес «восемь». Почему-то он валялся на спине, с закрытыми глазами, с головой, повернутой влево. Он приоткрыл глаза – рядом с головой были ноги в светлых брюках.

Вячеслав Борисович стоял над ним. В правой руке он держал пистолет – за ствол. Дьявольщина! Это был Степкин пистолет! Видимо, он только что перешел к инженеру. Степка бессознательно рванулся, чтобы схватить пистолет за рукоять, но Портнов отскочил – лицо его было серое, а глаза расширены, как от испуга, и он неуклюже перехватил пистолет за рукоятку, вытянул руку и нажал спуск. Щелкнул боек. Осечка.

Степка не испугался, когда дуло уставилось в его глаза. Мир казался ему ненастоящим. Таким он, наверно, представляется жуку, перевернутому вверх лапками. Степка сидел и беспомощно смотрел на инженера. А тот, не выпуская из левой руки зеленой коробки, оттянул затвор пистолета, заглянул в казенник и пожал плечами:

– Не заряжен, конечно… Казаки-разбойники!

Не заряжен, дьявольщина! Конечно же, он зарядил только один пистолет и забыл об этом, а в руку ему попал именно пустой! Заряженный лежит в чемодане. И это спасло ему жизнь.

Инженер вздохнул. Лицо его порозовело, и губы складывались в привычную улыбку. Он опустил пистолет в карман, смерил Степана взглядом и пробормотал:

– Неужели – комонс?

Шагнул к столу. Остановился. И, будто решившись, поднял коробку, что-то дернул в ней, и Степан снова, третий раз за день, ощутил смертную тоску и смертное беспамятство и третий раз очнулся.

Его тошнило, и очень хотелось плакать. Он опять лежал навзничь. А инженер Портнов сидел за своим огромным столом и смотрел на него.

– Р-рожа! – сказал Степан. – Ты! Рожа! Фашист! Предатель!

Он лежал и ругал Портнова, от ненависти вжимаясь в пластик пола.

– Предатель, предатель, предатель!!!

– Ну-ну, – сказал Портнов. – Попрошу без крепких выражений. «Фашист, предатель…» Кто к кому явился с этим, как его бишь, «шнеллером»? Ты лежи, не вставай. Пол, правда, грязный… – Он хмыкнул. Все-таки он был в большом недоумении и поглядывал на Степку опасливо. – Впрочем, поднимайся. Я плохо вяжу тебя из-за стола.

– Что вы со мной сделали? – яростно крикнул Степан и вскочил.

– Надо ли тебе знать, вот вопрос! – Инженер держал его под прицелом своего странного оружия. – Вот вопрос… С другой стороны, ты уже знаешь слишком много. А? Так, кажется, принято говорить? (Степка молчал.) Я дважды пробовал поместить в тебя Десантника, и дважды ты его не приняла. Хотя «посредник» стоит на полной мощности…

Степка вдруг спросил:

– Это – «малый посредник»?! А что значит – поместить в меня Десантника?

– О всеобщая грамотность, – пробормотал инженер. – О чудеса Вселенной… Ты действительно очень много знаешь. Где Степан? Говори!

– Какой Степан, дяденька? – отвечал Степка.

Тогда инженер снял телефонную трубку, зажал ее между плечом и головой и принялся постукивать по рычагу. В свободной руке он держал зеленую коробку «посредника». А Степка вдруг вспотел. Он понял, что Портнов сейчас вызовет кого-то, может, и веселого деда-охранника, и прикажет девчонку увести и пристукнуть. И вдруг до него дошло, что Портнов не смог «поместить в него Десантника», или, как Степка это называл, загипнотизировать. И поэтому не мог узнать, что еще лежит в чемодане. О втором, заряженном пистолете не знает…

Портнов сердито дул в трубку, крепко держа в руке «посредник». Чемодан, чуть приоткрытый, лежал в двух шагах от двери и в трех шагах от Степкиных ног. Язычок замка загнулся внутрь и не дал крышке стать на место.

Степка примерился. Инженер, скосив глаза, набирал номер. Степка прыгнул, отшиб крышку… Блеснула синяя рукоятка, он схватил ее и выстрелил наудачу, одновременно нажав на спуск и предохранитель. Ра-ах! Ра-ах! – громыхнули стекла. Первая пуля вдребезги разбила телефонную трубку, вторая ушла в сторону.

Инженер уронил трубку и закрыл глаза.

Степка обмяк. Показалось было, что инженерский череп брызнул белыми осколками. Повезло – попал в трубку… Едва дыша, он приблизился к столу и вынул «посредник» из большой, слабой руки. Ящичек был тяжелый. С одной стороны была крошечная воронка, с другой – две нити: длинная и совсем короткая. С маленькими шариками на концах.

– Вот так так, – прошептал Степан.

Вячеслав Борисович как раз открыл глаза. Контузило его не сильно, только исцарапало щеку осколками пластмассы. Он уставился на ящичек в Степкиных руках и тихо, срывающимся голосом проговорил:

– Отдай… Отдай… Взорвется!

– Ну уж нет, – сказал Степка, сам себе не веря.