Судить буду я - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович - Страница 34

– Наверное, все-таки пусть Шубарин освободит друга. А наша услуга… Он понимает, в какой ситуации мы его выручи­ли. А если Миршаб с Сенатором узнают каким-то образом, что это мы оказали ему такую помощь, то между ними появится трещина, а я ведь потом собираюсь поговорить с Японцем, и ему будет неловко уклониться от встречи. Есть еще один резон предоставить все Артуру Александровичу. Если мы возьмем Талиба, тот никогда не признается, что похищение связано с банком, а скажет, что его подручные без его ведома выкрали американца с целью получения выкупа, и бьюсь об заклад, у Султанова уже есть человек, который возьмет всю вину на себя, вы ведь говорили, что Горский первоклассный юрист. В таком случае нам никогда не узнать, почему Талиб пытался внедрить своих людей в банк. А если Шубарин сам вызволит своего друга, ему при случае все-таки придется объяснить, почему выкрали Гвидо Лежаву, а не Сухроба Ахмедовича, Сена­тора, например. Но мы на всякий случай должны подстраховать банкира. Так что вызывайте своих парней, я тоже поеду с вами.

Когда к прокуратуре подкатили две ничем не примечатель­ные «Волги» с форсированными двигателями и новыми шинами, прокурор набрал телефонный номер Японца; сегодня, дома или в машине, он обязательно поднимет трубку. Раздался необыч­ный зуммер, видимо, отозвался телефонный аппарат в «Мазерати», и ровный спокойный голос, .который он вчера слышал с экрана телевизора, сказал:

– Я слушаю вас.

– Доброе утро, Артур Александрович, вас беспокоит проку­рор республики Камалов…

Ферганец сделал едва заметную паузу, надеясь уловить в го­лосе банкира растерянность, шок, но в ответ услышал ровное, спокойное:

– Здравствуйте, Хуршид Азизович, чем обязан столь ранне­му звонку?

– Хочу вас поздравить с открытием вашего банка, смотрел вчера по телевизору, такого количества иностранных гостей не знала в Ташкенте ни одна презентация.

– Спасибо. Банк рассчитывает в основном на иностранные вклады, об этом уже сообщалось в прессе, оттого и гости из-за рубежа, но в основном это мои старые друзья, лишь недавно покинувшие наши края. Сегодня для них появился реальный шанс помочь Родине и чаще бывать здесь. Поверьте, ностальгия не выдумка писателей и поэтов, и ею чаще всего болеют богатые, благополучные люди.

– И мистер Лежава тоже страдает этой болезнью?

– Как никто другой. Оттого такой высокий вклад, чек на многих произвел впечатление.

– В таком случае, Артур Александрович, я вдвойне должен помочь вам и вашему гостю. Запишите адрес, где его можно отыскать: Рабочий городок, улица Радиальная, 12, двухэтажный особняк с глухими голубыми воротами, в нем некогда жил известный узбекский художник, не спутайте.

– Спасибо. Надеюсь, я не вам обязан столь злой шутке? – довольно жестко спросил Шубарин.

– Нет, не мне, Артур Александрович, а человеку, приезжав­шему к вам в Мюнхен, это его адрес я продиктовал.

– Кто он? – прямо, без обиняков спросил банкир.

– Мы так и подумали, что вам не удалось выяснить, кто приезжал к вам в Мюнхен, иначе бы уже тряхнули его в первую очередь. Хотя мы знаем: он звонил вам, когда вы вернулись в Ташкент, и настаивал, чтобы вы включили в правление банка его людей, на что получил отказ. Вот и причина похищения американца. Его зовут Талиб Султанов, но мы, к сожалению, не располагаем данными, кто стоит за ним, на наш взгляд, он всего-навсего получил приказ.

– Спасибо еще раз, я поспешу, Гвидо человек нетерпели­вый, горячий, не любит дурного обращения, не выкинул бы чего. И последнее: в нашем разговоре вы несколько раз сказали – мы. Значит, есть еще человек, которому я тоже обязан? Кто он, если не секрет?

– Полковник Джураев, начальник уголовного розыска рес­публики.

– Серьезный мужик, я его хорошо знаю, у нас некогда был общий друг. Поблагодарите его…

Разговор неожиданно оборвался, Японец, наверное, срочно созывал к себе свою рать.

– Мы должны появиться там раньше Шубарина и незаметно занять позиции, чтобы в крайнем случае вмешаться в события и освободить американца. – И прокурор с полковником поспешили вниз к машинам, где их дожидалась группа захвата.

Не успели парни из уголовного розыска, одетые в гражданское, незаметно рассредоточиться вокруг внушительного особ­няка, утопающего в зелени, и получить последние наставления полковника, как на Радиальной, возле дома номер 12, притормозил темно-синий автомобиль-фургон с затененными окнами японской фирмы «Тойота», каких в Ташкенте за последние два года появилось множество и они уже не бросались в глаза, особенно в этой части города, где жили люди состоятельные, с размахом. Улица Радиальная, крученая-верченая, сплошь пе­ререзанная проездами, переулками, тупиками, создавала максимум удобств и для группы захвата, и для людей Японца. Въезд в усадьбу плохо проглядывался с улицы, ибо ворота располагались в глубине, отгороженные от проезжей части плотным, тщательно подстриженным кустарником, поверху еще затененного густым виноградником и вьющейся чайной розой. При прежнем хозяине, славившемся неоглядным гостеприимст­вом, дом часто осаждали гости и не было высоких глухих ворот.

Бесшумная «Тойота», вынырнувшая на Радиальную из самого ближайшего тупика, юркнула в тень виноградника у голубых ворот. Пневматические дверцы автомобиля мгновенно отодви­нулись, и восемь парней, бросившихся к забору, молниеносно проделали какое-то гимнастическое упражнение типа «пирами­да», и четверо оказались по ту сторону крепости. И тут же, скрипнув, отворилась кованая дверь. Последним из машины вышел Шубарин, в том же вечернем костюме, что и вчера, только наблюдательный человек мог заметить другой жилет, с небольшим вырезом у горла, но высокий ворот рубашки с бу­лавкой, прижимавшей шелковый галстук, словно предполагал такой жилет, из кевлара. Пока Шубарин поднимался по крутой лестнице на второй этаж, трое мужчин, находившихся в доме, уже стояли в углу комнаты лицом к стене, закинув руки за голову, и дюжие парни следили за каждым их движением.

Шубарин, войдя в зал, развернул лицом к себе одного, второ­го, но, судя по его бесстрастному взгляду, они его не интересо­вали. Тут выдержка слегка изменила банкиру, и он торопливее, чем обычно, шагнул к третьему, одетому в спортивный костюм, видимо, хозяину дома. Шубарин рывком развернул его к себе и легко узнал человека с холеными усиками и постоянно сры­вающимися в бег глазами. Задержанный невольно поправил волосы, и Японец увидел знакомый перстень – «болванку» с бриллиантами, плохо выведенную татуировку у запястья – несомненно, это был тот самый гонец, посещавший его в Мюнхе­не. Несколько секунд они молча глядели друг на друга. Шубарин неожиданно выхватил пистолет из рук находившегося при нем Коста и, резко ткнув им в висок Талиба, тихо сказал:

– Считаю до трех. Где мой гость?

Талиб, не раз бывавший в таких переделках, каким-то неве­роятным воровским чутьем уловил, что выстрела сегодня не будет, но, видя, что упираться бесполезно, сказал:

– Гвидо в том угловом доме для приема играет с охранника­ми в нарды, думаю, у него нет к нам претензий, мы его принима­ли как высокого гостя…

Люди, стоявшие внизу и слышавшие разговор из окна, кину­лись к одноэтажному домику, типичному в узбекских строениях, и через минуту кто-то крикнул:

– Шеф, все в порядке, Гвидо жив и даже в настроении…

Шубарин, забыв про Талиба, кинулся к окну и, увидев Лежаву, молча в приветствии, поднял сжатый кулак. Шагнув к крутой лестнице, по которой Джураев некогда спустил адвоката Горс­кого, он на секунду остановился и, обернувшись, сказал Талибу:

– Сегодня у меня праздник, гости, и мне не до тебя. Разго­вор с тобой еще впереди.

Джураев и Камалов находились в машине прокурора и из своего укрытия видели в бинокли, лишь как на Радиальную вынырнула синяя «Тойота» и тут же пропала у голубых ворот. Ровно через семь минут «Тойота» так же быстро и бесшумно отъехала от дома. Ни шума, ни криков, ни беготни, суеты…

– Ловко работают! – невольно вырвалось у полковника.