Гладиаторы «Спартака» - Миронов Георгий Ефимович - Страница 113

Так и не встретившись с нею, он послал денег, и она окончила гимназию в Германии, поступила в элитный колледж в Англии, к 18 годам она владела в совершенстве английским, немецким, французским, уже стала забывать иврит и русский. Но когда они встретились с отцом, они говорили на всех пяти языках. И дочь совершенно очаровала отца. С тех пор, как бы ни был занят глава холдинга «Диамант» барон де Понсе, он находил еженедельно время, чтобы выслушать доклад разведки об успехах и времяпрепровождении его дочери.

Так он узнал, что его дочь вначале влюбилась, а потом лишилась девственности, после чего ее возлюбленный попросил ее руки. Все бы хорошо, мальчик из очень богатой и влиятельной семьи, у них общие интересы и они обожают друг друга.

Все бы хорошо, если бы парень не оказался сыном Исы Назимова.

— Я никогда никого не любил, — подумал с горькой улыбкой на красивых сочных губах барон де Понсе. — А ведь, должно быть, это замечательное чувство, так почему я должен лишать счастья единственную дочь, с годами все больше становящуюся похожей на меня. С Исой, я думаю, мы договоримся. В конце концов, может быть непримиримое, даже смертельное соперничество в бизнесе, в рамках Кубка «ЕвроТОТО»... Но дети есть дети...

— Что из срочного, полковник? — спросил барон де Понсе вошедшего в кабинет низенького, плотного, лысого начальника силового ведомства. Не поднимая глаз на Зайцева, Барончик что-то читал на дисплее ноутбука. У полковника сложилось впечатление, что вопрос чисто процедурный.

— Знаете, в раннем рассказе нашей соотечественницы Виктории Токаревой в самом начале есть такая фраза: «Кто такой зануда? Это человек, который на вопрос, как дела или что новенького, начинает в действительности подробно рассказывать о своих делах и делиться новостями». Я не зануда, босс. Я могу сразу выслушать ваше новое поручение.

— А что это за дурацкая история с мячами, нашпигованными наркотиками? Чья идея? Ваша? Или Эдгара Перрюшо? Кстати, Эдгару я уже сделал выволочку. Хотя он и постарался сделать все так, чтобы подозрение пало на структуру Исы Назимова, риск был слишком велик. Я не хочу, чтобы в высшем свете столицы Франции имя барона де Понсе хоть как-то связывали с грязным бизнесом. У меня дочь растет. Кстати, скоро выходит замуж. Хотя что это я вам говорю, вы об этом в Париже узнали первым. Ну, и что будем делать?

— Когда кто-то из руководителей моего уважаемого ведомства спросил Сталина: «У Рокоссовского появилась любовница-актриса. Что будем делать?» Он ответил: «Завидовать будэм...»

— Что-то вы сегодня все цитатами говорите. Настроение элегическое. Буду вынужден его заземлить. Ладно, с дочерью я разберусь. Скорее всего, дам разрешение на брак, судя по вашим докладным и записям ее разговоров с женихом, они действительно любят друг друга. А вы любили когда-нибудь, полковник?

— Почему такой вопрос?

— Больно уж у вас не романтическая внешность.

— Обижаете, босс. Я, как и все нормальные люди, влюбился, женился, и мы с Марфой Петровной прожили душа в душу 35 лет.

— Соскучились, наверное? Вы ведь уже год не были в России?

— Да, конечно.

— Все документы в порядке? Связи там сохранились?

— Разумеется. А в чем дело?

— Мне понравился ваш протеже, этот бывший русский спецназовец. Я внимательно изучил все документы, которые вы мне представили. Российские источники полностью подтверждают его показания. Действительно, был сокращен в войсках, сидел без работы, пошел в банду, попал под «колпак» Генпрокуратуры, не было выхода, бежал в Тбилиси, когда еще не установили визовый режим, оттуда в Турцию и в Париж, здесь был одно время задействован структурами «Тайваня», потом на него вышли вы. Кстати, случайно вышли? Не было впечатления «подставы»?

— Нет. Я старый волк, меня не проведешь.

— Старость — понятие относительное. Совсем старый волк теряет нюх, его-то как раз и можно провести. Так что опыт опыту рознь. Готовы поехать на родину?

— Без сантиментов, работа есть работа.

— Иного ответа я и не ждал. Первое задание по времени, — обеспечить охрану моего представителя — месье Поль Бальцер должен провести в Москве, Архангельске и Екатеринбурге переговоры о закупке большой партии камней, переговоры совершенно легальные. Но... Он должен дать, как это у нас на родине говорится, «в лапу», надо его прикрыть на случай провокации с якобы «взяткой». Это через ФСБ проследите. Ну, и вообще, личную безопасность обеспечите. Следующая, по времени, но не по важности задача — попытаетесь лично провести какое-то упреждающее мероприятие по «Спартаку».

— Что именно?

— Ну, не знаю, — может быть, убить кого-то из спортсменов накануне матча, насколько я знаю, у них с защитой проблемы, Ананко сильно травмирован. Может быть вывести из строя «либеро», тогда «Арсеналу» будет полегче. Нельзя оставлять все на волю случая и играть тревогу перед финальным матчем за Кубок «ЕвроТОТО». Не забывайте, вы тоже получаете процент от выигрыша. А это — миллиард долларов. При всем моем богатстве я не могу рисковать такой возможностью еще более поправить мои дела. В конце концов, если бы был один... А у меня, возможно, скоро появится внук.

— И внучка...

— Что вы имеете в виду?

— Мне только что передали из Лондона: Жанна была у врача, УЗИ показало, что у нее будет двойня. Мальчик и девочка.

— Это не у нее будет двойня. Это у меня будет двойня. Вам понятно? Мы должны выиграть этот миллиард. Сорите деньгами, предлагайте взятки игрокам и судьям, учредите премии по 50 тысяч долларов игрокам «Арсенала» за каждый забитый мяч, думайте, полковник, думайте...

— А кто, как говорится, «в лавке» останется?

— Мне, я уже говорил, нравится ваш протеже. В Россию ему возвращаться нельзя. Он и останется на хозяйстве. Введите его в курс дела. Он уже набрал группу охраны, группу киллеров и чистильщиков?

— Да, работает энергично. Но...

— А, ничего тут без вас не произойдет. Сейчас главные действия пьесы проходят в России, в Москве, а не в Париже. Значит, там ваше место, там.

— Как с деньгами? Везти отсюда, брать кредитные карточки или?

— Или. В НИИ исследования недр набралась порядочная сумма денег. По документам они не проходят. Это та «наличка», которая обычно используется нами для взяток. Получите их у директора НИИ Петра Немоляева. Вы не знакомы. По паролю. Там два миллиона долларов. Вам на первое время хватит. А

сделаете дело, отдыхайте, друзей повидайте, жену, детей.

— Прям как в сказке про «Золушку». Дом приберешь, обед приготовишь, белье постираешь — и спи, отдыхай; крупу просеешь, постели выбьешь, полы помоешь — и спи, отдыхай... Ладно, я все понял, босс, такая служба.

Это так казалось барону в Париже — «спи, отдыхай». В Москве Зайцева ждали неприятные известия.

Институт исследования недр последние десять лет влачил жалкое сосуществование с рядом коммерческих структур. Почти все склады, ангары для техники, лаборатории были сданы субподрядчикам. В лабораториях по-прежнему работали ученые, но выполняли они не фундаментальные работы, а заказы коммерческих фирм. Брались за все: делали лаки, тормозную жидкость, абразивные камни. В одной из лабораторий группа молодых аспирантов, озверев от отсутствия финансирования и крохотных стипендий, на свой страх и риск начала изготавливать слабый наркотик. Естественно, их вскоре накрыли. Естественно, потому что кто же без «крыши» будет в современной России делать промышленные партии наркоты? Лаборатории опечатали, фигуранты дела сидели в «Лефортово», ими занимались вежливые следователи ФСБ.

В ангарах стояли автомобили, контрабандно перегнанные из Германии через Беларусь. Какая-то сволочь настучала, приехали таможенники с группой силовой защиты, вывезли все машины, ангары опечатали, субподрядчиков объявили в международный розыск.

Иссякали ручейки валюты, текшие в закрома... Нет, не института, он по-прежнему платил своим сотрудникам чисто символическую зарплату. В закрома его директора Ашота Тер-Григоряна. Когда-то талантливый выпускник института нефти и газа, по ходу коммерциализации института он так глубоко вляпался в криминальные сети, что выбраться у него не оставалось никакой надежды. И он стал брать еще больше от жизни. То есть брал все, что эта жизнь ему предлагала. Так что предложение Барончика взять на себя закупку на Урале и обработку изумрудов и малахита попало на унавоженную почву. По документам все было оформлено четко и по закону, на деле, в результате двойной бухгалтерии, выкраивали «неучтенные» изумруды, которые и отправлялись нелегальными путями в Париж, где после дополнительной чистовой огранки их стоимость удваивалась. Но и Тер-Григорян не был в убытке, учитывая активную эксплуатацию уральских шахт.