В поисках утраченного (СИ) - Глушков Владислав - Страница 64

— Так обстоятельства.

— Где эти твои обстоятельства?

— Ну, нету, этой самой Либерии, нету, пойми ты, и не было никогда, я был там…

— Где это там ты успел побывать?

— Там у царя в приёмной, только вот слишком мрачной она мне показалась, и сам царь не больно гостеприимен.

— Ты случайно умом не тронулся? В какой приёмной, у какого царя? Нет, брат, вот этого, ты, пожалуйста, там не рассказывай, иначе вместо того, что бы на пенсию уйти, попадёшь в психушку, там и скоротаешь свои деньки до самой кончины. Понял?

— Да, понял я.

— Вот и молодец, кстати, Антипова намного умнее тебя оказалась, она ни словом не обмолвилась о Ваших похождениях, всё рассказала предельно коротко. Мол, искали, жили, ходили по лесу, тоже с целью поисков, без дат, без указания конкретных мест, ссылаясь на то, что она не специалист по ориентированию, а ходили часто и поэтому дат она не помнит, потом пожар в доме, потом похищение, побег, тут всё очень подробно. Ты понял?

— Понял.

— Вот и молодец.

— А что Постников?

— Этот в госпитале, лечат его, крови потерял порядочно, но кризис уже миновал.

— Хорошо, а Афанасий?

— Это тот сумасшедший, которого вы приволокли вместе с собой?

— Да, этот.

— Он нёс всякую околесицу, потом попросился в душ, помыться и исчез. Куда делся? Не понятно. Но его ищут, думаю, найдут, не может он голый далеко убежать, или милиция или мы кто-нибудь поймает, и в психушку на законных основаниях.

— Не поймают, — улыбнулся Алексей, — вокруг пальца он Вас обвёл.

— И где он?

— Далеко, думаю у себя дома. Да не волнуйтесь Вы, товарищ генерал, этот человек не представляет угрозы.

— И кто он такой?

— Да просто скиталец, Странник. Нет, его мы больше никогда не увидим. — Машина остановилась во дворе управления, со стороны заднего входа. — Ладно, ведите к дознавателям, попробую объяснить им, всё что произошло.

— Лёшка, только я прошу тебя…

— Я что, сам себе враг, товарищ генерал?

Алексей лежал на кровати, голова утопала в мягкой подушке, одетой в белоснежную, хрустящую наволочку. Белые, пахнущие свежестью простыни и голова Веры на плече. Волосы девушки расплескались по подушке, она спала. Мещеряков аккуратно протянул свободную руку, взял с тумбочки сигарету, закурил. Лучик солнца пробился в небольшую щель между плотными шторами, и медленно полз по простыням, вот он дополз до Вероники, тихонько крадучись, добрался до закрытых веками глаз, те вздрогнули и нехотя открылись. Девушка приподнялась, посмотрела Алексею в глаза, потом забрала сигарету и глубоко затянулась, закашлялась.

— Что не спишь? Рано ведь ещё.

— Да вот думаю и радуюсь, радуюсь и думаю.

— Чему, о чём?

— Радуюсь, что закончилась, наконец, моя походная жизнь, что приказ вчера подписан, и теперь я вольный человек, что теперь ни кто и никогда не пошлёт меня к чёрту на рога. А думаю, что и как я буду делать дальше. Ведь я ничего, не умею, кроме того, чем занимался всю жизнь. Значит и жизнь эта гражданская не для меня. Что делать Вера?

— Спать, милый, ещё слишком рано.