Возвращение - Миронова Елена - Страница 17

Он понял, что не в силах больше думать о Тамаре, его сердце сжимается всякий раз при воспоминаниях, и переключился на Жанну.

Эта девчонка слишком много себе позволяет. Она внезапно ожила, перешла из мира духов в мир живых, и вернулась в Семью — самым нахальным, но, он не мог не признать этого — естественным способом. А куда же ей было возвращаться, если не в дом своего отца? Дом, который был для неё родным. Дом, который оставил для неё отец…

Так же, как и другую недвижимость, и деньги, и драгоценности… Правда, с деньгами вышла заминка — их практически не было. Зато были договора на дома и квартиры, в том числе за границей, и золотые украшения. И, конечно, теперь всё это по праву принадлежит ей. Но вот незадача — Шахид рассчитывал на состояние своего брата. И теперь было обидно осознавать, что всё это богатство уплывает у него из под — носа. И всё потому, что Жанне вздумалось ожить.

Дела и так неважные, а теперь ещё и придётся вернуть девчонке всё, что он уже получил в наследство. Проклятье! Он выругался по — азербайджански, удивляясь, как ещё не разучился ругаться на родном языке. Потому что все живущие в Москве представители азербайджанской диаспоры предпочитают ругаться по-русски. Слишком много в русском языке крепких словечек и целых выражений, а вот азербайджанский язык никак не может похвалиться большим количеством изощрённых ругательств. К тому же азербайджанцы очень осторожно относятся к ненормативной лексике, каждое ругательство означает, что ты или презираешь или ненавидишь этого человека, на которого ругаешься. Просто так восточные люди не ругаются.

А вот русские матерятся на каждом шагу и по любому поводу, даже женщины. Для них неважно, кому и что именно они говорят, они вообще неразборчивы и в связях, и в поступках, и в словах. Поэтому кажется, что, если ругаешься по —русски, значит, это не совсем ругательство, а, как говорят русские, вставки для связки слов.

Шахид не опасался, что Жанна решит прибрать власть к рукам и стать на место Малика. Этого ей уже не дано. Она — женщина, как бы ни пытался его покойный брат Малик уравновесить положение женщин и мужчин, у азербайджанцев женщины всегда стояли и будут стоять ниже на иерархической лестнице, нежели мужчины. И, потом, за время отсутствия Жанны в группировке многое изменилось. И, наконец, у неё теперь есть ребёнок. А женщина с ребёнком — уязвимая женщина.

Шахид потянулся за щербетом. Вообще-то он не любил национальный напиток, но сегодня его что-то потянуло именно на родные, традиционные напитки. Нет, он не боится Жанны. Она ему даже не слишком мешает. Всё в Семье изменилось, приоритеты давно расставлены.

Но Жанна поможет ему окончательно укрепить свои позиции и устранить недовольство им некоторых членов Семьи. Они все против войны с Резником, и Шахид был вынужден пойти им навстречу. Вернее, сказал речь, в которой отказался от дальнейшей борьбы — для того, чтобы его авторитет не пошатнулся. А потом очень скоро он попал в эту аварию, и после этого Резник был предоставлен сам себе. Но Шахид не был намерен отступать от того, на что он потратил так много сил, времени и средств. После возвращения Жанны и его столь долгого отсутствия в Семье его репутация в опасности. Он должен восстановить реноме, показать, кто здесь действительно главный! А для этого у него только одна возможность: добить Резника. И доказать своим людям, что он, Шахид, стоит нескольких Маликов. Он всегда добивается своего!

И именно Жанна, а не кто другой, поможет ему в этом. Хочет она этого или нет — другой вопрос. Шахида вовсе не интересовали желания племянницы. С того момента, как Тофик признался ему, что Полина — дочь Жанны от Павла, у него мгновенно созрел план. Теперь-то уж точно он получит то, чего заслуживает, и чего ждал так долго!

— Это не то, что ты думаешь, — как заведённая, повторяла Любовь Андреевна, не глядя на мужа.

Он с досады ковырял скатерть на столе, пока не проделал в ней довольно заметную дырку. Скатерть была красивой, кружевной, привезённой Любой из Франции в позапрошлом году.

А что он может думать, интересно? Его жена встречается с молодым парнем, и он должен воспринимать этот факт как сам собой разумеющийся? Или пытаться уверить себя, что отношения у этой парочки — чисто платонические? Типа, что его жена просто так воспылала дружескими чувствами к незнакомому парню, что решила стать его наперсницей? Просто старшей подругой — в хорошем смысле этого слова? Видимо, ей просто стало скучно, а он — большой интеллектуал? А за то, что он её развлекает, Люба покупает ему одежду в бутиках и водит в рестораны на деньги собственного мужа?

Она что, его за дурака держит?

Анатолий Максимович так и не придумал, как ему вести себя с женой, и что делать дальше. Он понимал, что не сможет держаться так, словно ничего не произошло, поэтому жене он сразу же рассказал, что ему известно о её встречах. И добавил, что не ожидал такого удара в спину, такого предательства, такой низменной пошлости. От кого угодно, но только не от неё, жены, с которой они вместе прожили почти тридцать лет, с которой зачали и воспитали сына, с которой через многое прошли.

Люба всегда была для него единственной женщиной, а ведь сколько у него было возможностей! С его деньгами и популярностью он мог бы каждый день укладывать в свою постель длинноногую красотку. Но нет, для него устои семьи были превыше всего. Он был старомоден и традиционен в хорошем смысле, и гордился этим. Как же она могла так его разочаровать?

Люба плакала, и пыталась что-то сказать, но он не слушал её, пока не выговорился сам, пока не почувствовал опустошение. А теперь, когда она повторяла, как в плохом фильме, про то, что он не должен доверять своим глазам, и это вовсе не то, что он думает, Резник размышлял о том парне.

Он не хотел развода с женой, не хотел шумихи, и поэтому решил воздействовать на её любовника. Он попросил Василия, начальника охраны, взять парочку ребят, и постараться любыми(!) доводами убедить паренька в том, что ему не следует встречаться с Любовью Андреевной. И, что если ещё раз он будет замечен в её обществе, то ему будет очень, очень плохо.

Резник просил ребят уладить этот вопрос, и не стесняться, если речь пойдёт о деньгах. Резник готов был предоставить этому альфонсу любую сумму — в пределах разумного, конечно. Делать миллионером сопляка, подцепившего на крючок жену одного из самых богатых людей России, не было никакого желания.

И вот сейчас, глядя на плачущую жену, он раздумывал: удалось ли Василию договориться с парнем? Или пришлось применить другие методы убеждения? И вдруг он вдруг понял, что не испытывает ревности! Обида, досада, недоразумение, но не ревность! Ему даже жалко было Любу! Интересно, что это значит? Неужели он уже не любит её? Да нет, подумал он, просто сейчас такой момент, когда ему не до анализа собственных чувств. Сейчас главное — уладить вопрос с парнем, а уж с женой он и сам разберётся.

Он поднялся и, не глядя на супругу, направился к выходу. Ей было нечего сказать, а ему больше не хотелось находиться в собственном доме.

Она что-то произнесла ему вслед, негромко, но он услышал. По инерции сделал ещё один шаг, и только сейчас до него дошёл смысл сказанного ею.

— Это не любовник, Толик. Это мой сын…, — беспомощно повторила жена и вздохнула.

Саша Кравчук любил свою племянницу. Ему нравилось, когда она приходила к нему в гости, и рассказывала о своей жизни. Хоть она и была эксцентричная, тщеславная, грубоватая и хитрая, и не блистала интеллектом, всё равно Мила — его родная кровь. Она единственная не отвернулась от него в то время, когда вся семья, узнав, что он — гомосексуалист, прекратила с ним всяческие отношения. А он вот выжил, сумел выбраться из нищеты и одиночества, и стал модным стилистом. Теперь семья бы рада с ним породниться, так сказать, обратно, да поздно. Он им не простил тех слов и поступков, которые так ранили его много лет назад. А Мила, тогда ещё совсем девчонка, не стала смотреть на него, как на прокажённого, и продолжала встречаться с ним. И в результате он теперь занимается её имиджем, и благодаря ему Мила открывается широкой публике то с одной, то с другой стороны.