Озеро призраков - Любопытнов Юрий Николаевич - Страница 34

Хозяин принял их в кабинете. Он был огорчён неудачной экспедицией и не скрывал этого, нервно расхаживая из угла в угол. На лице застыла маска неудовольствия. На столе стояла начатая бутылка виски Джек Дэниэлс и широкий стакан. Он плеснул в него виски и кивнул на бутылку:

— Присоединяйтесь.

Стысь не заставил себя ждать. Не отказался и Обух.

Пол заставил ещё раз рассказать о событиях, разыгравшихся в катакомбах. Стысь, стараясь не пропустить ни одной детали, поведал шефу о их злоключениях.

— Средневековье какое-то, — пробормотал Пол. — Нарезались до чёртиков, вот вам и показалось.

Как не был взбудоражен Стысь, он отметил, что патрон медленно, но верно осваивает русский язык, всё больше употребляя в речи идиоматических выражений, но ничего не сказал по этому поводу, а спросил:

— А трупы спелеологов?

Пол отхлебнул из бокала, вздёрнул голову:

— Сундук видели, говоришь?

— Собственными глазами. Стоит, родной.

— Через неделю повторим экспедицию, — сказал Пол. — Призраки мне не помеха.

Перспектива снова очутиться в пещерах Стыся ничуть не обрадовала. Он помрачнел, но ничего не сказал. Глубоко вздохнув, налил себе ещё виски.

Глава пятнадцатая. Помешенный по кличке «капитан»

Дуровцы переночевали у Тулякова. Встали рано утром. Людмила приготовила завтрак и сама стала собираться на работу. Проводив её, Никита Тимофеевич вернулся к друзьям.

— Готовы?

— Всегда готовы, — за всех ответил хорошо выспавшийся Владимир Константинович.

— Ну и прекрасно, — сказал Туляков. — Езжайте!

Он проводил их до машины.

— Удачи вам! — напутствовал он друзей. — Ни пуха, ни пера!

— К чёрту, — ответил Афанасий.

Утреннее солнце ещё не слизало обильную росу с травы и листьев кустарников, когда дуровцы подъехали к дому «капитана». Он стоял на улочке, которую с трёх сторон подпирали многоэтажные здания. Для жителей соседних бревенчатых домов был оставлен узкий проход между стеной панельного монстра и забором частников.

Они оставили «Газель» у хозяйственного магазина, пристроенного к торцу пятиэтажки и стали пробираться, притираясь к забору, к дому «капитана». Прямо на перилах балкона второго этажа не старая женщина во всю мочь стучала по ковру, выбивая пыль, и удары далеко разносились окрест.

— Мамаша, — задрав голову, крикнул ей Владимир Константинович. — Ты что лучшего места не нашла, где пылить?

— А вы не шляйтесь под балконом, — ответила женщина, не переставая орудовать деревянной лопаткой, хлеща ею направо и налево по ковру.

— Ну вот, нельзя и слова сказать, — усмехнулся Владимир Константинович. — Сразу мозги вправят.

Друзья открыли изломанную калитку, державшуюся на верхней петле, проволочив низ по земле, и взошли на крыльцо. Ступени прогнили и гнулись под ногами. Обшарпанная дверь, ведущая в дом, была заперта. Николай постучался, но никто не ответил. Он постучался сильнее.

— Да что вы понапрасну стучите, — раздражённо прокричала женщина с балкона, видевшая эту картину. — Кости нету дома. Он на заработки ушёл… — Она свободной рукой поправила сползший на лоб платок.

— На какие заработки? — не понял Николай.

— А вы не знаете, а грохочете, как полоумные…

— Он вроде нигде не работает, — неуверенно сказал Николай.

— А собирать бутылки, чем не работа, — прокричала женщина, перестав колотить по ковру и свешиваясь по пояс с балкона.

— Работа!

— Еще какая! В день до трех сотен находит. А «чебурашечка» теперь рубель стоит. Вот и считай! Тем и живёт. Даже в долг ссужает…

— Где его найти?

— На свалке, конечно.

— Как туда проехать? — спросил Лазутин.

— А вы не местные?

— Нет. Мы его старые сослуживцы.

— Оно и видать. Вчерась его тоже один спрашивал. Сослуживец, сказал. А по будке, то есть морде, будто не видать, что рядом не стояли… То никого не было, а теперь, вишь, сослуживцы попёрли… Может, он разбогател, Костя-то? — Женщина залилась мелким пронзительным смехом.

— Он нам очень нужен, — просительным тоном сказал Николай. — Подскажите, где его найти, если знаете?

— Где найти? Я же сказала — на свалке. Она у нас недалеко тут… Собирались перевести в другое место, да всё никак. Уж куда мы не писали!.. Иногда так нажгут мусора, что дымом полон весь посёлок. Поедете по дороге на Суземь, справа за оврагом, за рощицей и увидите. Мимо не проедете. Оттуда дымом да гарью несёт. Как чихать начнёте, так значит, на месте, — уж не так вызывающе рассмеялась женщина и принялась опять колотить по ковру.

Дуровцы поехали в указанном женщиной направлении. Выехав за поселок, они ощутили запах прогорклой гари, настойчиво лезущий в салон, а потом за оврагом, на большом пустыре, заметили струйки дыма, как зловонные гейзеры, поднимающиеся к небу.

— Сворачивай к кучам, — указал Николай Лазутину на мусорные терриконы, дымившиеся справа от них. — Точно женщина сказала: «Мимо не проедете».

И без подсказки Воронина Владимир Константинович знал, куда ехать. Подъехав к дымящимся кучам, они увидели жёлто-ржавый бульдозер, утюживший небольшой пятачок, утрамбовывая мусор.

Они выбрались из «Газели» и подошли к бульдозеру. Бульдозерист продолжал уминать широкими траками ржавую проволоку, обрезки жести, под гусеницами визжало стекло, и занятый работой механизатор не сразу обратил внимание на остановившихся вблизи смрадного агрегата людей.

Афанасий помахал ему рукой. Тракторист сначала не реагировал, но потом остановил громоздкую машину и высунул из кабины перемазанное лицо.

— Чего? — громко крикнул он.

— Где найти «Костю-капитана»? — спросил Николай.

— «Капитана»? А зачем он вам?

— Нужен.

— Не знаю.

— Он нам очень нужен.

— А вы кто?

Друзья переглянулись.

— Из экологической комиссии.

Тракторист подумал.

— Не знаю. С утра был… Ищите.

— Где искать? Свалка большая.

Тракторист недоверчиво посмотрел на дуровцев, сдвинул кепку со лба и ответил:

— Может, вон за той большой кучей. Там бытовой мусор сваливают. В основном он там пасётся.

Посчитав, что исчерпывающе ответил на все вопросы, бульдозерист снова взялся за рычаги.

Дуровцы вернулись к своей машине и по избитой дороге поехали в сторону, указанную бульдозеристом.

За огромной кучей свеже привезённого мусора они увидели нескольких человек: судя по одинаковым курткам с надписью на спине «ВУП-5» трое были штатными рабочими полигона, разбиравшими зловонные залежи бытовых отходов, двое других палками ковырялись в грязи, добывая из неё бутылки.

Афанасий подошёл к одному из «штатников» полигона, молодому мужчине с заспанным, опухшим от постоянного пьянства, лицом.

— Слушай, малый, — обратился он к нему. — Где мне найти Костю по прозвищу «капитан»?

— Костю? — переспросил рабочий, открывая припухшие глаза. — А в каптёрке его нет?

— В какой каптёрке? — не понял Афанасий и удивлённо посмотрел на полусонного рабочего.

— Вон сараюшка с трубой. Это наша контора. Каптёркой мы её прозвали. Костька завсегда побазарить туда приходит или пузырь раздавить… Да нет, — что-то сообразив ответил мужик, оглядев свалку. — Он не там. Как я его не заметил. Видите долговязого худого с платком на голове, с сумкой через плечо. Это и есть «капитан». Вон вдалеке.

Афанасий поблагодарил полигонщика, вернулся к товарищам, и они вместе подошли к «капитану». Тот не обратил на них внимания или сделал вид, что не обращает и продолжал ковыряться в мусоре, раскидывая его длинной палкой. Как только блестело стекло бутылки, он брал её и откладывал в сторону. Его голову обтягивал замусоленный шёлковый платок. На тело была надета выгоревшая застиранная тельняшка десантника, поверх которой на острых плечах болталась грязно-серая куртка «пилот» с изъеденным молью цигейковым воротником. Чёрные штаны из джинсовой ткани были заправлены в короткие с щирокими голенищами резиновые сапоги. Небритая дня два или три чёрно-седая щетина торчала на щеках и подбородке.