Озеро призраков - Любопытнов Юрий Николаевич - Страница 36

— Что ты сказал?

— Давно идут работы?

— Мы не знаем.

— Когда в первый раз вас навестили призраки?

Николай подсчитал в уме:

— Недели три назад, не больше.

— Как вы нашли меня?

— Нам подсказал один человек?

— Кто он?

— Пенсионер.

«Капитан» обвёл глазами свалку, посмотрел на дорогу, оглядел дуровцев и заметил:

— Не хотите говорить, не надо. Вы не похожи на людей Харона.

— Кто такой Харон. Мы не знаем его.

— Лучше и не знать. — «Капитан» толкнул ногой бутылку, вывалившуюся из рюкзака. — Вы знаете, где я живу?

— С сегодняшнего дня, — ответил Николай.

— Завтра встретимся часов в десять, нет, лучше в одиннадцать. Впрочем…

Он замолчал, и на лице его появилась гримаса то ли боли, то ли отчаяния.

— Впрочем, нет, — спохватившись, что сказал не то, проговорил он. — Не дома. Завтра в одиннадцать утра встречаемся здесь, — уточнил он, обводя дуровцев глазами. — Я соберусь с мыслями… Мы поговорим… Я буду полезен вам, а вы, надеюсь, мне. Договорились?

— Договорились, — ответили разом дуровцы.

— Я свободен? — спросил снова «капитан», оглядывая свалку, словно искал кого-то.

— Без вопросов, — за всех ответил Афанасий. — До завтра.

«Капитан» поднял рюкзак с бутылками, повесил на плечо и, уже сделав шаг в сторону, запнулся и остановился:

— Дайте ещё раз взглянуть на… предмет?

Дуровцы поняли, и Николай протянул ему «камень». «Капитан» долго его разглядывал и, казалось, целая буря чувств металась в его душе. Возвращая, вздохнул:

— Так, где вы его нашли?

— В протоке на берегу озера Глухого.

— А что это за предмет? — вырвалось у Лазутина.

Вопрос был задан преждевременно. Они это прочитали на лице «капитана». Оно нахмурилось и стало замкнутым.

— До завтра, — вместо ответа проронил он.

Он повернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал по направлению к тесовому сараю или вагончику, видневшемуся вдалеке. Дуровцы видели, как на полпути он собрал в порожний мешок валявшиеся бутылки, перекинул его и рюкзак через плечо, и направился дальше.

— Не пойму, — произнёс Николай. — То ли у него, в самом деле, не все дома, то ли прикидывается полудурком.

— Прикидывается, — уверенно сказал Афанасий.

— Играет, — подтвердил Владимир Константинович. — Только зачем ему всё это надо, непонятно.

— Люди ведут себя так, — сказал Афанасий, — когда за личиной полоумного им надо что-то скрыть или когда хотят себя выдать не за того, кем они являются на самом деле.

— Выходит, что этот «каптитан» вовсе и не капитан? — не понял Владимир Константинович.

Афанасий засмеялся:

— Почему не «капитан». Просто он хочет, чтобы его знали, как ненормального человека.

— Не пойму логики в этом.

— С дурака меньше взять…

— Ну, если так рассуждать… — Владимир Константинович запнулся: — Хотя… есть такая категория людей.

— Завтра с ним встретимся и, думаю, узнаем, кто есть кто, — сказал Афанасий.

— Надежда юношей питает, — скривил губы Лазутин.

— Почему он боится какого-то Харона? — сказал Николай, идя по раскисшему мусору рядом с друзьями.

— Притом патологически, — подтвердил Владимир Константинович. — Я следил за ним. Наверно, какой-то рэкетир, обирающий нищих…

Глава шестнадцатая. Труп в доме

— Ну как — удачной была поездка? — спросил Никита Тимофеевич друзей, когда они появились на пороге его дома.

— В общем и целом нормально, — ответил Афанасий. — Нашли мы «капитана».

— Контакт установлен, — подтвердил Воронин.

— Ну и отлично. А я переживал, думал, вдруг не найдут. Может, считал, мои сведения неправильные. Костя так путал свои следы…

— Зачем ему это надо? — спросил Лазутин.

— Спросите его. Я рад, что вы нашли Хромова. А как он принял вас. Не напугал?

— Скорее, наоборот, — рассмеялся Николай, вспомнив, как улепётывал от них «капитан».

— Рассказал он вам то, чего вы хотели от него услышать?

— Чего нет, того нет. Но сказал, что завтра будет ждать нас. Больше ничего не удалось у него выведать.

— Это тоже результат, — резюмировал Туляков. — Завтра, надеюсь, будете ближе к истине, чем сегодня.

— Он о каком-то Хароне упоминал, — сказал Афанасий. — Очень его боится. Не слыхал о таком?

— Харон, — повторил Туляков. — В первый раз слышу.

Дуровцы переночевали у Тулякова и в назначенный «капитаном» час были в условленном месте. Свалка, как и вчера, встретила их дымом, который плыл над кучами, наполняя окрестности гарью и зловонным смрадом.

Они вышли из «Газели» и стали ждать «капитана», оглядывая широкое пространство, до горизонта заваленное отходами. Бульдозер не работал и, кинутый, железной глыбой возвышался у подножия мусорного холма, уткнув свой «бивень» в его основание. Вчерашние рабочие курили, собравшись в кучу и что-то оживлённо обсуждали. Двое «санитаров» копались в отдалении, складывая в горку, найденные водочные бутылки, и тихо перебранивались.

— Время вышло, а Германа всё нет, — сказал Николай, посмотрев на часы.

— Задерживается, — обронил Афанасий, всматриваясь в участок свалки, откуда, по его мнению, должен был появиться «капитан». — Может быть, какие-то обстоятельства задержали. Может, с похмелья побежал за бутылкой. Придёт, куда он денется.

— Нужны мы ему, — выпалил Владимир Константинович. — Если бы мы ему бутылку предложили…

— Судя по вчерашнему разговору, не думаю, что он нас обманет, — заступился за Костю Афанасий. — Какой ему резон нас дурачить…

— Кто его знает, — пожал плечами Владимир Константинович. — Не придёт и всё. Мы для него незнакомые люди, от которых ему ничего не светит, кроме головной боли. Да и нам он не поможет. Спившаяся личность. Алкоголик…

— А ты видел, как у него горели глаза, когда он смотрел на «камень»? — спросил Николай. — Только после этого мы дождались от него внятного разговора.

— Ты так считаешь? — вскинул на Воронина глаза Лазутин.

— Считаю. Я видел его лицо. Из сумрачного оно превратилось в живое.

— Я что-то не заметил, — проворчал Лазутин и добавил: — Чем же его привлёк «камень»? Может, он знает, как выгодно его продать?

Афанасий, молча слушавший перепалку друзей, обратился к Лазутину:

— Ты слышал, что бормотал он, когда разглядывал «камень»?

— Какое это имеет значение? Он ахинею нёс насчет выборочного блока или что-то в этом роде. Так обрывки слов. Галиматья, одним словом…

— Он был настолько ошарашен нашим «камнем», что потерял самообладание и выдержку и выдал тем самым себя.

— Не знаю, — неуверенно проговорил Владимир Константинович. — Мне показалось…

— Я могу повторить вчера сказанные слова: он не такой умалишённый, как кажется или хочет казаться.

— Считаешь, что он нарочно дураком прикидывается?

— Вы сами видели, что не такой он и двинутый. Под конец говорил, как нормальный человек.

Они подождали ещё некоторое время — «капитана» не было — и направились к рабочим полигона, которые, сев в кружок, тут же под мусорной кучей, выпивали. На огрызке фанерного листа стояла начатая бутылка водки, на газете — сыр, колбаса, хлеб. До дуровцев долетели звуки губной гармоники и слова песни.

Вот бледной луной осветился

Тот старый кладбищенский двор…

А там над сырою могилой

Плакал молоденький вор.

— Мужики, — сказал Афанасий, когда они подошли к забубённой компании, — вы уж извините нас, что прерываем ваш отдых, — деликатно обратился он к троице, — «капитана» сегодня не видели?

— Обыкновенно Костя с утра здесь торчит, а сегодня его не было, — ответил тщедушный мужичок в облезлой дерматиновой куртке, шурша газетой и выкладывая на неё порезанные куски сыра. — Отсыпается, наверное.

— А что он — загулял?

— Всяко бывает. Вчера после вас какие-то друзья к нему нагрянули. Может, засиделись.