Озеро призраков - Любопытнов Юрий Николаевич - Страница 38

— Может, его сначала напоили, а потом…

— Может, и сам напился. Он не любил выпить.

— Мне кажется, у него больше вина на нём самом, чем в нём, — сказал Афанасий.

— Может, ему подсыпали что-то в вино? — предположил Николай.

— Чего гадать, — горячо сказал Лазутин, продолжая осматривать труп.

— Действительно, — согласился Афанасий. — Нам от этого легче не станет.

— Зато бы знали, что у «капитана» были враги, — сказал Николай.

— А труп — это не доказательство? Смотрите, обрывки бумаги на полу, впопыхах порванные… — Афанасий кивнул на пол.

— Почему впопыхах?

— Вон у него мусорное ведро. Зачем на пол бросать, когда рядом ведро. Мебель сдвинута. Искали что-то, всё перерыли. Пойдём, крыльцо осмотрим. У меня кое-какие мысли появились.

Они вышли на крыльцо. Ступени еще не просохли от дождя.

— Видите шлепки грязи, — обратился к друзьям Афанасий. — Свежие.

— Это и мы могли оставить, — сказал Владимир Константинович.

— Я обратил на них внимание, когда мы шли сюда, но не придал значения. Смотрите, какая лапища! А вот поменьше. Один был в скороходах немыслимого размера, второй в ботинках на пластиковой подошве: кусочек грязи с волнистой линией по краю. А вот ещё след. Значит, их трое было.

— Эти трое и убили «капитана»? — спросил Николай.

— Я уверен, что…

Афанасий не договорил и бросился в сени. Николай с Владимиром Константиновичем последовали за ним, но его нигде не было. Вдруг в чулане, отгороженном от террасы тесовой стеной, что-то загрохотало, видно, упало металлическое ведро или таз, и появился Афанасий, перемазанный клейкой паутиной и пылью, со сбившейся фуражкой, но с довольным лицом, держа за шиворот белобрысого молодого человека с перепуганным до смерти бледным лицом.

Глава семнадцатая. Узник кладовки

— Вот и преступник, — провозгласил Афанасий, выталкивая белобрысого парня на середину террасы.

Николай и Владимир Константинович с удивлением глядели на дрожащего молодого человека.

— Я не преступник, — жалобно проговорил узник кладовки, стараясь освободиться от цепкого прихвата «афганца». — Я ничего не сделал плохого.

— Разберёмся, — грозно сказал Афанасий, отпуская воротник парня.

Парень дрожал, глаза бегали, как у затравленного зверька и, глядя на него, нельзя было предположить, что незадолго до этого он убил человека.

Его привели в переднюю, где лежало тело «капитана» и посадили на стул. Николай встал у двери, отрезая незнакомцу путь к побегу, во все глаза глядя на неожиданно появившегося нового участника стремительно развивающихся событий.

Это был молодой человек лет около тридцати, с длинными светлыми волосами, выбритым лицом, в джинсовом давно носимом костюме, к которому на локтях и коленях прилипла паутина. Узкое, худощавое лицо было бледным, глаза испуганными.

— Я не убивал его, — ежесекундно повторял он и его руки от волнения не находили места на коленях. — Не убивал я….

— Кого это его? — сурово спросил Афанасий, нахмурив брови.

— «Костю-капитана», — пролепетал молодой человек, кивая на тело хозяина дома.

— А откуда ты знаешь, что он убит? — начал допрос с пристрастием Афанасий.

— Знаю, — чуть не плача повторил парень, взглянув на строгого Афанасия, камуфляжная форма которого придавала «афганцу» воинственный вид.

— Откуда?

— Знаю.

— А зачем тогда ты прятался в чулане? — продолжал спрашивать «афганец».

— Испугался.

— Кого?

— Вас, — выпалил парень. Губы у него затряслись, и он готов был расплакаться.

Николаю стало жаль парня, он сходил на кухню и принёс в кружке воды.

— На, выпей!

Парень облизнул сухие губы, дрожащей рукой взял кружку и одним махом осушил её.

— Успокойся, — сказал Николай, ставя кружку на стол. — Мы не бандиты.

— Расскажи нам, что знаешь, — смягчая тон, сказал парню Афанасий, присаживаясь на стул напротив. — Мы тебя слушаем.

— А вы не заодно с этими? — парень не подобрал подходящего слова.

Но дуровцы поняли.

— Мы не из них, — ответил Николай. — Не волнуйся. Мы зашли к «капитану» по его просьбе, но в живых не застали.

— Вы вчера с ним встречались?

— Встречались.

— Он говорил мне про каких-то экологов. Но сказал, что они не те, за кого себя выдают.

— Экологи — это мы. Он о нас говорил. Он назначил нам встречу сегодня на полигоне, но не пришёл. Поэтому мы приехали к нему домой.

— А чем вы докажете, что… вы те люди, за которых себя выдаете?

— А чем ты докажешь, что непричастен к убийству? — спросил Николай.

— Вы должны мне поверить…

— Смешной малый. И ты нам поверь. Какой резон нам тебя обманывать.

— Не знаю. — Парень вздохнул. — Вы вроде не похожи на тех жлобов, которых я… — Он запнулся.

— Договаривай, — попросил Афанасий. — Выкладывай, что знаешь.

— Хорошо. — Парень смахнул рукой капли пота со лба. — Когда я пришёл к Косте сегодня, двери в дом были нараспашку, словно их раскрыли нарочно или в спешке забыли закрыть. Я прошёл в террасу и уже хотел войти в эту комнату, как меня насторожил шум — у «капитана» кто-то был. Я хотел войти, но замешкался, что-то меня удержало. Одним глазом заглянул в дверь. Увидел мужчину высокого роста в длинном пальто, напоминающем балахон, в широкополой шляпе низко надвинутой на лоб, лицо до самых глаз обмотано белым шарфом, может, даже не шарфом, а бинтом, в аспидно-чёрных очках, руки в перчатках. Он был очень проворен. За всё время, что я наблюдал за ним, он не произнёс ни слова. Костя бегал от него по комнате, рвал какие-то бумаги. Человек настиг Костю, толкнул его на диван и ударил по лицу. Мне кажется, от этого удара Костя на миг потерял сознание. Мужчина взял бутылку со стола, разжал Косте зубы и стал вливать вино в рот. Костя закашлялся, замахал руками, вино полилось на рубашку.

— Изгой, — прохрипел он. — Не делай этого.

Мужчина молчал.

— Изгой, — отбивался «капитан», — вспомни, чему я тебя учил. Вспомни!

Но тот не слышал. Он схватил Костю двумя руками за горло, я слышал, как хрустнули позвонки, и бросил тело на диван, что-то ворча. Что именно, понять было нельзя. Это было ужасное зрелище. Я прирос к полу от страха, меня тошнило. Я бросился к выходу. Мужчина услышал шум и обернулся, но меня, к счастью, не заметил. Я юркнул в первую попавшуюся дверь. Это был чулан. Забился со страху в угол, накрылся старой одеждой. Мужчина распахнул дверь, поводил головой по сторонам и вернулся в комнату. Минуты через две я услышал звук настежь открываемой наружной двери и его удаляющиеся шаги. Превозмогая страх, я вылез из чулана и заглянул в окно. Верзила в шляпе шёл к калитке. В руке нёс металлический серебристого цвета чемоданчик наподобие таких, в которых носят секретные документы. С ним были ещё двое — толстый и длинный, как жердь, Не знаю, откуда они появились…

— Они стояли на крыльце, — произнёс Афанасий, — и ждали убийцу.

— А дальше? — спросил Лазутин.

— Дальше? Я подошёл к Косте и убедился, что он мёртв. Только я хотел уйти, как вновь услышал стук калитки, увидел вас и счёл за благо скрыться в чулане.

— Ты говоришь, «капитан» назвал верзилу Изгоем?

— Изгоем. Он два раза повторил это имя.

— Это не имя. Это кликуха.

— Мы имеем дело с законспирированной организацией, — убеждённо сказал Лазутин. — Вы помните, «капитан» вчера упоминал ещё имя Харона?

При упоминании имени Харона, парень вздрогнул.

— Похоже, что опять бандиты, — горько усмехнулся Николай… — Харон, Изгой…

— Вы полагаете, что это одна команда? — спросил парень, уняв волнение и оправившись от испуга.

— А ты как думаешь?

— Наверное, вы правы.

— Этот Изгой что-то искал в комнате. Всё разбросано.

— Искал, — подтвердил парень. — Но это было до меня. Он нашёл какие-то бумаги, но Костя выхватил их и разорвал на мелкие клочки. Это я видел.

— Ты не знаешь, что было в чемодане, который Изгой унёс с собой? — спросил Афанасий.