Без надежды - Гувер Колин - Страница 13

Ладно, «обмен любезностями» всегда бывает двусторонним. Может быть, на следующем уроке я научу его вежливости.

Мистер Маллиган теребит подбородок и сердито смотрит на Холдера поверх очков:

– Дин, почему бы тебе не выйти к доске и не познакомиться с одноклассниками? С прошлого года здесь появились новые лица.

Холдер не возражает, и мистер Маллиган, похоже, доволен. Холдер резко вскакивает со стула и быстро идет к доске. Этот неожиданный всплеск энергии заставляет мистера Маллигана отступить. Без малейшего смущения Холдер поворачивается лицом к классу.

– С удовольствием, – говорит он, косясь на мистера Маллигана. – Я Дин Холдер. Народ зовет меня Холдером. – Он переводит взгляд с Маллигана на класс. – Я здесь учусь с восьмого класса, не считая полутора семестров академки. И, по словам мистера Маллигана, люблю создавать проблемы, так что скучать не придется.

Некоторые смеются, но мне это не кажется смешным. Слухи о Холдере вынуждают усомниться. А теперь, устраивая это шоу, он показывает себя в истинном свете. Холдер открывает рот, чтобы продолжить свою речь, но, заметив меня, широко улыбается и подмигивает. У меня возникает желание забиться под парту. Я торопливо улыбаюсь ему, не разжимая губ, и опускаю глаза, как только учащиеся начинают озираться, желая узнать, на кого он пялится.

Полтора часа назад он с заносчивым видом ушел прочь. Теперь улыбается мне, как лучшему другу, которого не видел много лет.

Да уж. У него есть проблемы.

Ко мне наклоняется Брекин.

– Что это значит, черт возьми? – шепчет он.

– Расскажу за обедом.

– Это вся премудрость, которой ты с нами нынче поделишься? – спрашивает мистер Маллиган.

Холдер кивает и, не сводя с меня взгляда, идет на свое место. Потом садится и, вывернув шею, смотрит на меня. Мистер Маллиган начинает урок, и внимание всех учеников обращается к учительскому столу. Всех, кроме Холдера. Я открываю учебник на нужной главе, полагая, что он сделает то же самое. Подняв глаза, вижу, что он по-прежнему пялится на меня.

– Что такое?

Я беззвучно шевелю губами, вскидывая ладони.

Сощурившись, он молча смотрит на меня.

– Ничего, – наконец произносит он. Потом отворачивается и открывает учебник.

Вопросительно глядя на меня, Брекин постукивает карандашом по костяшкам моих пальцев, потом переключается на учебник. Если он ждет объяснений, то будет разочарован. Нет у меня объяснения. Я вообще не понимаю, что произошло.

Во время лекции я украдкой бросаю на Холдера взгляды, но тот за весь урок ни разу не оборачивается. Когда звенит звонок, Брекин вскакивает и барабанит пальцами по моей парте.

– Ты. Я. Ланч, – поднимает он брови.

Выходит из класса, и я обращаю взгляд на Холдера. С суровым выражением на лице тот смотрит на дверь, из которой только что вышел Брекин.

Прежде чем Холдер успевает заговорить со мной, я хватаю свои вещи и устремляюсь прочь. Я искренне рада, что он решил восстановиться, но меня встревожили его гляделки – словно мы закадычные друзья. На самом деле мне не нужен ни Брекин, ни кто-то другой. Холдер мне подошел бы больше, но лучше с ним не связываться.

Я иду к своему шкафчику и, поменяв учебники, беру английский. Интересно, узнает ли меня сегодня в классе Шейна, она же Шейла. Может, и нет, это было сутки назад. Сомневаюсь, что у нее хватит мозгов вспомнить столь отдаленное событие.

– Эй, привет!

Я малодушно зажмуриваю глаза, не желая обернуться и увидеть его во всей красе.

– Пришел.

Я складываю книги в шкафчик и поворачиваюсь к нему лицом. Он с улыбкой опирается на соседний.

– Умытая ты хорошо смотришься, – хвалит он, разглядывая меня с ног до головы. – Правда, потная тоже не так уж плоха.

Он тоже хорошо смотрится, но я не собираюсь ему об этом сообщать.

– Ты здесь выслеживаешь меня или действительно восстановился?

Лукаво ухмыляясь, он барабанит пальцами по шкафчику:

– То и другое.

И в самом деле нужно завязывать с шуточками насчет слежки. Мне было бы странно не думать, что он на такое способен.

Я оглядываюсь на пустеющий коридор.

– Ну, мне пора на урок, – говорю. – С возвращением.

Он прищуривается, словно чувствуя мое смущение:

– Ты такая чуднaя.

В ответ я закатываю глаза. Откуда ему знать, какая я? Он едва со мной знаком. Я заглядываю в шкафчик, стараясь не думать, почему я «чуднaя». И почему его прошлое не так уж меня пугает. Как он мог так ужасно обойтись с тем пареньком? Зачем ему понадобилось бегать со мной, хотя он живет далеко? Почему расспрашивал обо мне знакомых? Вместо того чтобы задать эти вопросы, я лишь пожимаю плечами и говорю:

– Не ожидала увидеть тебя здесь.

Он прислоняется плечом к соседнему шкафчику и качает головой:

– Нет. Тут что-то другое. В чем дело?

Я со вздохом прислоняюсь к своему:

– Хочешь, чтобы я ответила честно?

– Только этого и хочу.

Я плотно сжимаю губы и киваю.

– Отлично, – говорю я, поворачиваясь к нему лицом. – Не хочу, чтобы у тебя возникло неправильное представление. Ты флиртуешь со мной и говоришь так, будто у тебя есть в отношении меня намерения, которые не вызывают у меня отклика. И ты такой… – Я умолкаю, подыскивая нужное слово.

– Какой? – пристально глядя на меня, спрашивает он.

– Настойчивый. Слишком настойчивый. И у тебя очень быстро меняется настроение. И ты меня немного пугаешь. Есть еще одна вещь, – добавляю я. – Просто не хочу, чтобы ты неправильно понял.

– Какая вещь? – Он произносит это так, словно точно знает, о чем идет речь, но хочет заставить меня сказать.

Я со вздохом прижимаюсь спиной к шкафчику, опустив глаза в пол.

– Ты знаешь, – отвечаю.

Мне совсем не хочется ворошить его прошлое.

Холдер подходит ко мне на шаг и упирается рукой в шкафчик рядом с моей головой, потом близко наклоняется ко мне. Я поднимаю на него глаза и встречаюсь с его пристальным взглядом.

– Нет, не знаю. Ты все ходишь вокруг да около этой темы, будто боишься. Скажи наконец.

Смотрю на него и чувствую, что попалась. В груди нарастает та же тревога, которая осталась у меня после нашей первой встречи.

– Я наслышана о твоих подвигах, – отрывисто говорю я. – Знаю, что ты избил парня и тебя отправили в колонию. И что за два дня нашего знакомства ты три раза до смерти меня напугал. И поскольку мы стараемся быть честными, я знаю также, что интересовался ты мной, наверное, потому, что слышал о моей репутации. Только поэтому и пытаешься за мной приударить. Жаль тебя разочаровывать, но я не собираюсь с тобой трахаться. Не думай, что между нами произойдет что-то помимо того, что есть. Мы вместе бегаем. И это все.

Он сжимает губы, но выражение лица не меняется. Потом опускает руку и отступает назад, и я с облегчением вздыхаю. Не понимаю, почему всякий раз, как он приближается ко мне, у меня перехватывает дыхание. В особенности озадачивает то, что мне нравится это чувство.

Я прижимаю книги к груди и начинаю протискиваться мимо него, когда чья-то рука обнимает меня за талию и оттаскивает от Холдера. Я озираюсь и вижу Грейсона, который, продолжая меня придерживать, оглядывает Холдера с головы до пят.

– Холдер, – холодно произносит Грейсон. – А я и не знал, что ты вернулся.

Холдер не обращает на Грейсона никакого внимания. Продолжая пристально смотреть на меня, он на миг переводит взгляд на руку Грейсона, сжимающую мой бок. Еле заметно кивнув, он улыбается, словно до него что-то дошло, после чего снова встречается со мной взглядом.

– Да, вернулся, – отрывисто произносит он, не глядя на Грейсона.

Что происходит, черт подери? Откуда взялся Грейсон и почему он обнимает меня, будто пытается закрепить свои права?

Холдер отводит глаза и поворачивается, чтобы уйти, но вдруг резко останавливается и снова бросает на меня взгляд.

– Отбор на беговую дорожку будет в четверг после занятий, – сообщает он. – Приходи. – Потом уходит.

Жаль, что Грейсон остается.