История груди - Ялом Мэрилин - Страница 63

Лактация, опухоли и, в наше время, косметическая хирургия стали основной заботой медиков, если речь идет о груди. В руках врача груди испытали действие всевозможных растворов, электричества, радия. Их зажимали между пластинами во время маммографии, вшивали в них силикон и даже отрезали. Распространенное лечение рака груди доктор Сьюзен Лав охарактеризовала тремя словами: «разрез, яд и ожог»[363]. Но, помня обо всех ужасах профессии врача, давайте не забывать о совершенном в медицине прогрессе. Теперь мы знаем, насколько грудное молоко полезно для младенцев: гормоны и энзимы способствуют их росту, а антитела защищают от распространенных инфекций. Те женщины, кто решил отказаться от кормления грудью, могут больше не беспокоиться о здоровье малышей-искусственников, если питание правильно разводят и дают. Теперь мы лучше понимаем причины, которые приводят к возникновению и развитию рака груди. И у нас есть основания для оптимизма даже в том случае, если мы заболели. Многие из нас доживут до того момента, когда в новом тысячелетии ученые найдут лекарство от рака. А для тех из нас, кто хочет увеличить или уменьшить груди, работают пластические хирурги, и даже гипнотизеры обещают увеличить объем бюста силой мысли [364]. Один гипнотизер утверждает, что сможет увеличить вашу грудь за двенадцать недель, и это будет стоить вам 375 долларов. Во время сеанса гипноза он возвращает своих пациенток в подростковый возраст и просит их «не сдерживать рост груди», так как девочками они себе это мысленно запрещали [365]. Да, шарлатанов кругом достаточно, как это было всегда. Но были и есть и настоящие целители. Перефразируя Пруста, скажу: глупо верить в медицину, но еще глупее в нее не верить.

Глава восьмая

ОСВОБОЖДЕННАЯ ГРУДЬ: ПОЛИТИКА, ПОЭЗИЯ, ЖИВОПИСЬ, ФОТОГРАФИЯ, СКУЛЬПТУРА, ПЕРФОРМАНС

В западной истории грудь практически всегда контролировали мужчины. Так было, когда этот контроль осуществляли мужья и любовники или общественные институты, в которых доминировали мужчины, — церковь, государство и медицина. Но какими бы всеохватывающими ни были эти формы контроля, едва ли люди в прошлые века их осознавали. Существовавшая испокон веков уверенность в том, что женщина «принадлежит» мужчине, что она ниже его по положению, что она обязана ему подчиняться, невероятно глубоко укоренилась в западном обществе, и многие люди, вероятно, просто принимали эту ситуацию, особенно не задумываясь о ней.

Разумеется, в прошлом были и женщины, и даже немногие мужчины, кто ставил под сомнение неравенство между полами. Нам достаточно вслушаться в пылкую речь Жены из Бата, описанной Чосером в XIV веке, чтобы понять: были упрямые англичанки, желающие пересмотреть традиционные роли в браке. Век спустя во Франции Кристина де Пизан призывала женщин преодолеть границы женоненавистничества и своей жизнью и своими книгами продемонстрировала и женскую власть, и силу характера. В эпоху Возрождения былые сражения возобновились в гуманистских терминах, чтобы найти для «нового» мужчины подходящую, хотя и почтительную, подругу. Большинство людей придерживалось характерного для иудаизма и христианства постулата о том, что женщина по природе своей и по статусу ниже мужчины, но некоторые все же пытались освободить женщин от идеологических пут, чтобы они стали не пожизненными служанками, а чем-то большим. К XVIII веку в сердце Просвещения семена освобождения женщин начали пускать корни, чтобы расцвести в «Декларации прав женщин» Олимпы де Гуж и в «Защите прав женщин» Мэри Уоллстоункрафт. И это только самые известные из серии манифестов, написанных женщинами, которые продолжат борьбу по обе стороны Атлантики в течение следующих двухсот лет.

К XIX веку женщины выражали свои тревоги не только как индивидуумы, но и как члены групп, что более важно. Движения за образование женщин, за право голоса для них, за реформу одежды и финансовую независимость медленно, но все-таки распространяли идеи большего равенства с мужчинами, несмотря на противодействие консерваторов, стремившихся повернуть время вспять.

Волны освобождения женщин, поднимавшиеся не один раз в прошедшие века, еще только ждут подробного изучения, включая и последнюю мощную волну, которая началась в 60-х и 70-х годах XX века. Отличительной чертой этого этапа стала борьба за права женщин вообще и за право женщин распоряжаться своим телом в частности. Революционная книга «Наши тела, мы сами» стала призывом к борьбе для целого нового поколения женщин, утверждавших, что судьба женщины определяется не Богом, а создается мужчинами[366]. Что произошло, когда эти женщины начали возвращать себе право распоряжаться своим телом, когда они вернули себе право на собственную грудь? В этой главе вы найдете краткий обзор некоторых из их стратегий за последние сорок лет.

Подслушано в американском СПА для женщин в 1993 году:

— Я не собираюсь носить лифчик.

— Ну ты и либералка!

Учитывая символическую важность груди, нет ничего удивительного в том, что движение за освобождение женщин началось с формы протеста, впоследствии получившей название «сожжение лифчиков». В 1968 году под руководством поэтессы Робин Морган члены Партии женского освобождения пикетировали конкурс «Мисс Америка» в Атлантик-сити и призывали женщин выбрасывать бюстгальтеры, подвязки, щипцы для завивки, накладные ресницы и другие «бессмысленные символы грудастых девчонок», которые они считали унизительными[367]. Организаторы демонстрации раздавали копии меморандума, в котором осуждались негативные силы американского общества, включая сексизм, конформизм, дискриминацию пожилых и расизм, которые нашли прибежище на ежегодном конкурсе красоты.

Истории о женщинах, снимавших бюстгальтеры на тротуаре рядом с Залом Конвенции, положили начало распространению мифа о сожжении лифчиков, хотя в действительности сначала их никто не сжигал. Этот элемент нижнего белья просто выбрасывали в мусорные баки. Репортер, употребивший это выражение, скорее всего, имел в виду ассоциации с другими актами сожжения, например, сожжения призывных повесток или флагов[368]. Хотя многие женщины не хотели, чтобы их считали «сжигающими лифчики» или «освободителями женщин», все же многие другие объединились вокруг ходячего выражения.

Одна женщина, вспоминая о тех временах, когда отказ от ношения бюстгальтера символизировал свободу и вызов существующему порядку, оставила такое свидетельство: «Я уже отказалась от подвязок, а теперь отказалась и от бритвы, и от макияжа, и от высоких каблуков, и от юбок… Мой стиль был свободным — никаких прилегающих блузок, никаких жакетов с вытачками, под которые необходимо надеть бюстгальтер, чтобы они хорошо сидели. Я беспокоилась о том, что подумают люди, когда заметят, что я не ношу лифчик. Но в конце концов я перестала об этом думать»[369].

Через два года после первого «сожжения лифчиков» австралийская писательница Жермен Грир написала книгу «Женщина-евнух», злобный отчет о том, как патриархальное общество лишает женщину власти. В этой книге она использовала наиболее яркие выражения, описывая преувеличенное внимание мужчин к женской груди. «Полная грудь, — делает вывод Грир, — это на самом деле мельничный жернов на шее женщины… Ее грудями можно любоваться только до тех пор, пока на них не заметны признаки их функций. Как только они потемнеют, отвиснут или износятся, ничего кроме отвращения они внушать не будут. Они не являются частью женщины как личности, это всего лишь приманка, которую будут месить и выкручивать словно волшебное тесто». Как и американские женщины, «сжигающие лифчики», Грир отказывается носить нижнее белье, которое увековечивает «фантазию о надутых буферах, чтобы мужчины наконец примирились с разнообразием реальных грудей»[370].