Стихи. Сказки. Басни. Пьесы - Михалков Сергей Владимирович - Страница 35

35

Трусохвостик сидел в каком-то оцепенении. Значит, это был сон? Значит, он не совершил никакого подвига? Ему хотелось заплакать от обиды. Но тут он вспомнил про приметы: понедельник — тяжёлый день, тринадцатое число — роковое число!

— Скажите, пожалуйста, который час? — вежливо обратился Трусохвостик к проходившему мимо него большому и симпатичному Медведю в красивой авиационной фуражке.

— Тринадцать ноль-ноль! — ответил басом пилот самолёта № 13–13.

С тех пор Трусохвостик перестал быть суеверным и считается среди зайцев самым разумным зайцем. Мы не скажем, «самым храбрым», но если мы скажем «самым разумным», то не ошибёмся…

Благодарный Заяц

(Башкирская сказка)

Решил отец, решила мать На праздник в дом родню позвать: — Пускай сегодня на обед Придут и бабушка и дед, Пускай придут сестра и брат, Пускай придут и зять и сват И приведут с собой детей. Беги, сынок, зови гостей! Но плохо слушал Ишбулат, Что Ишбулату говорят; Он пробежался по селу И полсела позвал к столу. И вот на праздничный обед Пришли: и бабушка и дед, Сестра и брат, и зять и сват, А с ними дядька Салават, За ним Кугуй и Юлдыбай, И Кадыргул, и Саранбай, И Халима, и Аминбек — Ну, словом, сорок человек! Уселись гости кое-как И тут же съели бишбармак, За пять минут исчез пирог, За ним исчез бараний бок. — Как быть? — отца спросила мать. — Что мне ещё на стол подать? Я в дом одну родню ждала, А в дом явилось полсела! — Спроси сынка, — сказал отец, — Пусть отвечает сорванец! А сорванец и сам не рад — В лесу горюет Ишбулат. Сидит и плачет на пеньке. Вдруг зашуршало в тростнике, И вышел Заяц на лужок: — Не надо плакать, мой дружок! Но пуще плачет Ишбулат, И слёзы катятся, как град. — Не плачь! — Зайчишка повторил. — Я знаю, что ты натворил. Но ты зимою как-то раз Меня от лютой смерти спас, И я тебе — не серебром, А за добро плачу добром. Ступай домой и слёз не лей — Всё обойдётся, ей-же-ей! Пришёл из леса Ишбулат, А гости всё в гостях сидят. Явившись вместе на обед, Сидят: и бабушка и дед, Сестра и брат, и зять и сват, А рядом дядька Салават, За ним Кугуй и Юлдыбай, И Кадыргул, и Саранбай, И Халима, и Аминбек — Ну, словом, сорок человек! Они сидят и молча ждут, Что им ещё поесть дадут. — Как быть? — отцу сказала мать. — Нас перестанут уважать! — Так не гуляли мы давно! — Вздохнул отец, взглянув в окно, И замер вдруг, открывши рот… И тут увидел весь народ: Из леса к дому звери шли. Медведи в ульях мёд несли. За ними следом волки шли, Они баранину несли. А там ещё лисицы шли, Гусей и кур они несли. А там ещё олени шли И в вёдрах молоко несли. И зайцы шли, и белки шли — Грибы и ягоды несли. И полевые мыши шли, Зерно в мешках они несли… Три дня, три ночи напролёт Шёл пир горой, гулял народ. И я там был, и пил, и ел, И с Зайцем рядышком сидел!

Жадный Вартан

(Армянская сказка)

С овечьей шкурой к скорняку Зашёл Вартан-сосед: — Из этой шкуры шапку сшить Ты можешь или нет? — Могу! — сказал в ответ скорняк, На шкуру посмотрев. — А выйдет две? — спросил Вартан, На корточки присев. — И две сошью. — А три? — И три! — Сошьёшь четыре? — Да! — А пять? — Ну что ж, могу и пять, Коль в этом есть нужда! — Быть может, выкроишь все шесть? — Могу, раз надо так! — Где шесть, там — семь! — сказал Вартан. — Идёт! — сказал скорняк. Когда заказчик через день За шапками пришёл, Семь шапок выложил скорняк На свой рабочий стол. — Да разве это мой заказ? — Вскричал в сердцах Вартан. — Когда ты шапки мне кроил, Ты был, должно быть, пьян? Что с ними делать мне теперь? Куда прикажешь деть? Ведь ни одну из них нельзя На голову надеть! — Но ты же сам того хотел! — Сказал в ответ скорняк. — Больших семь шапок из овцы Не выкроишь никак!

Ремесло

(Восточная сказка)

Жил Князь. И был он так богат, Что и не снилось нам! Но всё — от шлема и до лат Себе он делал сам. Он мог доспехи заказать В любой чужой стране, А если — нет, то с боем взять, Сражаясь на войне. Но был он, видно, из числа Князей не рядовых — Владел он тайной ремесла Людей мастеровых. Он раньше всех других вставал, Шёл в кузню над рекой И что-то там один ковал, Калил в огне и шлифовал Уверенной рукой… Князь часто ссорился с женой — Она его кляла: «Смеются люди надо мной! Ведь я за князя шла! Скажи, зачем тебе дворец И герб твой родовой, Когда не князь ты, а кузнец! Батрак! Мастеровой!» Но улыбался муж в ответ И отвечал жене: «Без ремесла мне жизни нет! Без кузни скучно мне!» Однажды часовой проспал, И был убит гонец, И тёмной ночью враг напал На княжеский дворец. Оставив груды мёртвых тел, Он в плен живых увёл, А Князь, что чудом уцелел От копий, от мечей и стрел, Остался бос и гол… Из дальних странствий возвратясь, Княгиня обмерла: Её встречает нищий Князь! Дворец сожжён дотла! Княгиня в слёзы: «Как нам жить? О! Горе, горе мне!» — «А я не думаю тужить! — Князь отвечал жене. — Умею я мечи ковать И закалять щиты, А их возить и продавать Отныне будешь ты! И ты поймёшь своим умом, Что всюду и везде Тот, кто владеет ремеслом, Не пропадёт в нужде!» И не секрет, что ремесло На свете многих так спасло!