Синий город на Садовой (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 82

А чтобы не приснилось, как тебя на ночной улице ловят бандиты и бросают в глубоченную, просто бездонную яму, надо вечером прошептать несколько слов. Молитву или заклинание — называйте как угодно.

Поскольку бога нет, можно с этими словами обратиться к солнышку. Уж оно-то есть точно. И, может быть, оно живое и помогает тем, кто его просит…

— Ты что пригорюнился, Виньчик?

— Устал… Днем мусор таскал, потом футбол был. Два часа мяч гоняли и никакого толку. Как шведы под Полтавой…

Мама сказала, что это не беда. Петр Первый тоже не всегда побеждал, сперва учился на поражениях — у тех же шведов.

— Беги к Люде и ложись спать пораньше. Завтра встанешь как огурчик.

Винька не пошел сразу в “таверну” над оврагом. Он снова забежал к Кудрявой. Она вернулась из поликлиники с кучей разных медицинских бумажек и сейчас опять грустно сидела на качелях.

Винька развлек ее самокритичным рассказом о футбольном разгроме. Можно ведь про такое говорить и с юмором, чтобы повеселить собеседника. Но потом не выдержал, поделился тревогой. Вроде бы шутя:

— Ох, Кудрявая, а вдруг это дух Тьмы начал мне вредить? — Слово “Тьма” он говорил как бы с большой буквы. Потому что одно дело обычная темнота, а другое — именно Тьма.

— Откуда этот дух возьмется-то?

— Да из мячика же! Вдруг он жил там в черной черноте! Это ведь для него самое подходящее место! А потом я как нажал…

— Тогда он ко мне привязался бы, а не к тебе, — печально возразила Кудрявая. — Ты же дунул мячиком прямо мне в нос.

— Да причем здесь ты! Духи всегда привязываются к тем, кто их выпустил. Не читала, что ли?

— Ну… тогда загони его обратно. Подмани как-нибудь и всоси в мячик с воздухом.

— Думаешь, он такой дурак? Он теперь… разгуляется. Только оглядывайся…

Кудрявая покачалась, подумала. И вдруг оживилась:

— Нет! Никакого духа в мячике не было!

— Почему?

— Духи же очень старинные, из давних времен! А мячик резиновый. Резину же не очень давно изобрели, не в древние времена!

Это была правда. В самом деле, разве может дух Тьмы пахнуть резиной? Смешно даже.

И они развеселились. И Винька ушел в “таверну”, пообещав, что завтра принесет телескоп.

— Завтра, наверно, появится тонкий полумесяц. На нем хорошо наблюдать лунные цирки.

А по дороге к дому Виньку зацарапало опять.

Конечно, мячик не старинный. Но дух Тьмы мог ведь поселиться в нем не так давно. Сперва жил где-нибудь в другом месте, а потом сделался бездомным и стал искать убежище. А тут — никому не нужный мячик с крошечной дыркой и с абсолютной чернотой внутри. Лучше не придумаешь.

Но тревога была уже не такая сильная, как прежде.

Людмила покормила Виньку оставшимися от обеда макаронами, он поиграл с Галкой, потом она уснула. Винька вышел на “палубу”.

Над обрывом и Вокзальной улицей распахнулся оранжевый закат. Солнце ушло за старую церковь, но еще выбрасывало в небо лучи. И, чтобы избежать несчастий и тревог, стоило обратиться к нему. На всякий случай.

Винька взялся за трубчатые перила и зашептал:

— Солнышко ясное, Солнышко красное, золотое и живое! Сделай, чтобы все было хорошо — у мамы, у папы, у Люды, у Галки, у Коли. И у Кудрявой… И у меня… И Варя пусть сдаст экзамены… И пусть мне не приснится яма… И…

Но тут его из окна окликнул тихий Никита:

— Виньчик, будешь в лото играть? Иди, все на кухне собрались.

— Подожди… Ладно, буду! — Винька любил играть в лото.

Никита не дал закончить просьбу к Солнышку. Винька не успел сказать про защиту от духа Тьмы.

Если заклинание кто-то перебивал, надо было начинать его снова, такое правило. Но все повторять — это долго. Да Никита и не отстанет, будет торчать в окне и звать… А может, хватит и того, что сказано? Ведь Винька же успел шепнуть, чтобы с ним не случилось ничего плохого. Может, специально упоминать про духа не обязательно?

Винька решил, что не обязательно.

Потом он со всеми обитателями “таверны” играл на кухне в лото и довольно удачно: выиграл пятьдесят копеек, закрыв “квартиру” бочонком с двумя тройками.

— Тридцать три — нос утри! Баста!

Еще три таких выигрыша, и можно будет купить билет на утренний сеанс в “Победе”.

Но полузабытое опасение чуть ощутимой занозой все же сидело в нем.

И оказалось, что опасался Винька не зря.

Вторая часть

ВИНЬКА И ТЬМА 

ЗНАК КОМЕТЫ 

Новый день был не похож на вчерашний — небо хмурилось. Но холоднее не стало и дождиком с утра не брызгало.

Винька побежал к Кудрявой. Но бабушка сказала, что Кудрявую мама увела сдавать анализы.

— С самого раннего часа… Замучают дитя еще здесь, до операции.

Винька понимающе повздыхал. Он перед лагерем тоже помаялся с анализами.

Затем Винька пошел к Эдьке Ширяеву. У его дома собрались восемь ребят. Разделились на две команды и гоняли мяч до полудня. Эдька сказал, что надо тренироваться до упаду. Нельзя же допустить нового позора, если опять придется играть со “смоленскими” или еще с кем-нибудь.

Тренировались героически, хотя временами сеял дождик, трава стала скользкой, а мяч разбух. Наконец умаялись. Рядышком сели на мокрые бревна у Эдькиного забора. Винька пожаловался, что вчера из-под бревен кто-то “увел” рогатку.

Кудрявый Ромка, младший Эдькин брат — человек справедливый и дерзкий — рывком обернулся к соседу.

— Груздик! Ты же сегодня утром рогаткой хвастался! Говорил, что нашел!

Груздик (тот, что больше всех наскакивал на Виньку зимой, при первой встрече) заелозил на бревнах.

— А чё?.. Ну, нашел. Вовсе и не под бревнами, а в траве. Я иду, а она лежит…

— Ну, Груздь, — нехорошим тоном сказал Эдька.

— Паразит, — более четко высказался Ромка. Красть оружие считалось делом бесчестным. Да еще у своих!

— А чё! — завопил Груздик. — Я, что ли, знал, что она его?! Твоя, что ли, Шуруп?! Да бери ты ее! — Он бросил Виньке рогатку. — Я вчера спрашивал: “Чья-чья?” А все молчали, как дохлые рыбы!..

Изничтожать Груздика до конца никому не хотелось. Все равно он такой, какой есть. Сделали вид, что поверили. Осмотрели рогатку, одобрили. Набрали в размытой земле у водопроводной колонки мелких галек, нарисовали на заборе фашистскую рожу, постреляли в нее (и Груздику дали). Снова одобрили рогатку.

— Отец, может, кобуру мне для нее привезет с военных сборов. От ТТ, — сообщил Винька. Это пришло ему в голову лишь сейчас, но тут же он подумал: “А почему бы и нет? Попрошу в следующий раз…”

Эта выдумка надолго Виньку обрадовала. После обеда он в хорошем настроении опять заглянул к Кудрявой. Она была уже дома. Но, в отличие от Виньки, грустная.

Винька спросил, в чем дело. И Кудрявая опять призналась, что боится операции, И он снова сказал: “Глупая, это же под наркозом”. И она опять объяснила ему, что “сам глупый, я же не боюсь, что больно, а боюсь, что ничего не выйдет”.

Тогда Винька малость разозлился на нее и выдал:

— Ну, не выйдет — и наплевать! Хуже-то все равно не будет!

Кудрявая горько сказала:

— Куда уж хуже-то…

— Балда ты, Кудрявая, вот кто! Ты же… и так красивая!

Чего не скажешь, чтобы спасти человека от тоски.

— Я?! — изумилась Кудрявая.

— Ну… не я же!

Она проговорила со старушечьей горестью:

— Глупый мальчик. Где ты видел хромых красавиц?

— А Луиза де Лавальер!

— Это же не по правде. В книжках одни выдумки.

— Ничего не выдумки. Мне папа говорил, что мушкетеры по правде были! И все, про кого там написано! В этих книжках… подлинная историческая основа, вот! Я зря, что ли, столько дней сидел в читалке, чтобы тебе про это рассказывать? А ты — выдумки!…

Винька нарочно распалялся, чтобы отвлечь Кудрявую от страхов. И его понесло: