Сказки для маленьких. Часть 2 - от «О» до «Я» - Коллектив авторов - Страница 49

— Ты скажи мне, где спрятан перстень отца шахини Малики! Не скажешь, так я нарежу ремней из кожи твоей спины! — сказала Адолятхон.

— Я не знаю, где спрятан перстень, — отвечала Красная ведьма. — Это знает наша старшая сестра. Она живёт ещё выше по горе — в чёрном шатре.

Девушка поехала искать чёрный шатёр. Скоро она увидела тот чёрный шатёр. В нём сидела Чёрная ведьма и варила пищу. Очаг её дымил, и всё вокруг было черным-черно от чёрного дыма.

— Ассалам алейкум! — сказала девушка.

— Ваалейкум салам, мой лакомый кусочек! Как хорошо, что моя сегодняшняя еда сама ко мне пожаловала, на собственных ногах! — отвечала ей Чёрная ведьма.

— Да, я пришёл сюда на собственных ногах. Пришёл за твоей душой! Если ты не отдашь мне перстень отца шахини Малики, я изрублю тебя вот этой самой саблей! — сказала ведьме Адолятхон.

Увидела Чёрная ведьма саблю, задрожала и сказала:

— О, обладатель сабли старцев-покровителей! Ты задал мне трудную задачу, ведь я спрятала тот перстень так глубоко в землю, чтобы ни один человек не нашёл его и не сделал бы нас — трёх сестёр-ведьм — своими рабынями! Но делать нечего, я отдам тебе тот перстень.

Сказала так Чёрная ведьма, вышла из чёрного шатра и громко позвала своих сыновей.

И вот с четырёх сторон — с гор и пригорков — спустились сорок Чёрных дэвов и встали перед матерью в ряд.

— Сыновья мои, — обратилась к ним Чёрная ведьма, — разыщите перстень отца шахини Малики и принесите его мне!

И сорок Чёрных дэвов-великанов принялись разгребать землю своими острыми когтями. Скоро они нашли перстень отца шахини Малики и отдали его матери.

Чёрная ведьма надела на палец Адолятхон тот перстень и сказала:

— Были мы свободными, теперь снова стали рабами! Что прикажешь?

— Отнеси меня во дворец шахини Малики! — отвечала девушка.

Чёрная ведьма схватила Адолятхон вместе с её конем и в один миг доставила во дворец шахини Малики.

Адолятхон отдала шахине перстень её отца.

Обрадовалась шахиня Малика. Накормила на радостях всех голодных, одела всех неодетых и объявила своим придворным, что она выходит замуж за юношу, который ответил на все её вопросы и выполнил её условие.

И сказала тогда Адолятхон — дочь кузнеца:

— О шахиня Малика! Прежде чем стать твоим мужем, я хочу осмотреть твой дворец.

Шахиня Малика повела Адолятхон по своему дворцу и принялась показывать все свои богатства.

Когда они осмотрели роскошный дворец. Адолятхон вдруг услышала шум маслобойки. Шум доносился из подземелья. Адолятхон захотела посмотреть и маслобойню. Спустились они в подземелье и увидели: быв¬ший падишах с ярмом на шее ходит вокруг маслобойки, а слуга шахини Малики ещё подхлёстывает его кнутом.

И сказала тогда Адолятхон Малике, указывая на падишаха:

— Пусть этот раб будет у нас конюхом. Согласилась Малика, и бывшего падишаха отправили на конюшню.

Потом Адолятхон сказала шахине Малике:

— Вели седлать двух коней. Мы сейчас отправимся в мою страну. Вели тому конюху ехать с нами, он будет присматривать в дороге за нашими конями.

И отправились они в дорогу втроём. Ехали они, ехали и добрались до одинокого родника. Спешились там, напоили коней и сами сели отдохнуть.

Потом Адолятхон отозвала в сторонку конюха-падишаха и сказала ему:

— Я отдаю тебе шахиню Малику. Бери её и поезжай в свой дворец. А я поеду своей дорогой!

Удивился падишах, но с радостью согласился.

Адолятхон стегнула своего коня и поскакала ко дворцу падишаха другой, короткой дорогой.

Вернулась она во дворец, переоделась в своё платье и стала поджидать падишаха и шахиню Малику. А визирей и других придворных выслала навстречу их повелителю.

Скоро во дворец въехал сам падишах, рядом с ним шахиня Малика, а позади визири и все придворные.

Увидав Адолятхон, падишах сказал ей:

— Ты видишь, я взял себе в жёны шахиню Малику. Теперь ты не жена мне, я трижды объявляю тебе талак. Теперь ты — служанка шахини Малики. Ступай приготовь её покои.

Адолятхон ушла. Надела снова на себя мужской халат, на голову — телпак, на ноги сапоги из цветной кожи, подпоясалась золотым поясом. А за пояс заткнула свой меч, саблю, подаренную старцами-покровителями, и снова вышла к падишаху.

Изумился падишах, увидав в своём дворце юношу — жениха шахини Малики. А шахиня Малика обрадовалась. Юноша был умным и красивым, а падишах — глупым и безобразным. Ей совсем не хотелось идти замуж за этого падишаха.

Посмотрела Адолятхон на падишаха и сказала:

— Эх ты, глупый падишах, неблагодарный падишах! Посмотри на меня хорошенько, неужто не узнаёшь ту, которая вызволила тебя из рабства, ту, которая отдала тебе в жёны шахиню Малику. Я — дочь кузнеца Адолятхон.

Тут и шахиня Малика разгневалась.

— Пусть падёт проклятье на голову такого падишаха, — сказала она. — Пусть сгинет такой человек, который не дорожит столь умной и красивой женой! Я отправлюсь обратно в свою страну, в свой дворец!

Сказала так шахиня Малика, сняла со своего пальца волшебный перстень и подарила его Адолятхон.

— Возьми этот перстень, сестра моя Адолятхон, — сказала она. — Ты его добыла своим умом и храбростью, он принадлежит тебе по праву!

Сказала так шахиня Малика, села на своего коня и ускакала в свою страну, в свой дворец.

Дочь кузнеца — умная и красивая Адолятхон — вернулась в дом своего отца-кузнеца, а глупый и безобразный шах остался в своём дворце.

Таджикская сказка

Пан Голова

Один молодой шляхтич, благородный отпрыск старинного, но обедневшего рода, имел счастливую привычку ковырять спичкой в ухе. Ковыряя однажды по своему обыкновению в ухе спичкой, он вытащил из уха топаз, драгоценный камешек. Небольшой, но вполне пригодный, чтобы тут же отправиться с ним в ломбард. Несколько поправив таким образом положение дел, он продолжил свои изыскания и неоднократно прибегал к помощи спички, покуда не вернул своему роду былую славу. Потому что главнее всего голова, как правильно говорят старики. И когда у шляхтича спрашивают, как же это ему так быстро удалось разбогатеть и прославиться, он справедливо указывает пальцем на свою голову, говоря, что не в одном благородстве дело, надо ещё и тут как-то соответствовать. Пан Голова - такое теперь у него прозвище.

Сергей Гришунин

Пан и сказочник

Один богатый пан очень любил сказки слушать. Бывало, кто ему что ни наплетет, он все правдой считает.

Захотелось этому пану такую сказку послушать, какой бы он не поверил. И объявил он повсюду: "Если кто расскажет мне такую сказку, чтобы я сказал: врешь, дам тому тарелку золота".

Нашелся один такой сказочник. Звали его Янка. Приходит он к пану:

— Ставь, пан, тарелку золота, буду сказывать сказку.

Поставил пан на пол тарелку золота, а сам уселся в кресле и закурил трубку с длинным чубуком.

— Ну, рассказывай. Только смотри, как бы вместо золота розог не получить.

Присел Янка на корточки перед тарелкой и начал рассказывать:

— И чего, панок, на свете-то не бывает! Вот какой случай со мной вышел однажды. Было это в то время, когда мой отец еще и на свет не родился. Жил я с дедом. Делать дома нечего, вот дед и отдал меня к одному хозяину пчел пасти. А было у того хозяина целых пятьдесят колод пчел. Надо каждый день поутру пересчитать их и на пастбище гнать. А вечером пригнать, опять пересчитать, подоить да в ульи загнать. И хозяин мне твердо сказал: “Ежели ты хоть одну пчелу потеряешь, то не заплачу тебе за целый год”. Вот какая была нелегкая работа!

— Все может быть,— соглашается пан. Глянул Янка на тарелку золота и продолжает рассказывать:

— Однажды пригнал я пчел с пастбища, пересчитал: нету одной пчелы... Батюшки-светы, быть беде! Я бегом назад — пчелу искать. А уже вечереть начало. Я туда, я сюда — нету пчелы. Вдруг слышу — где-то пчела ревет. Смотрю — за рекой семь волков напали на мою пчелу. А она, бедняжка, от них изо всех сил отбивается, не сдается. Бросился я на помощь пчеле. Прибежал к реке — нет переправы. Что делать? А тут вот-вот волки пчелу разорвут. Я, долго не раздумывая, схватил себя за чуб, раскачал — и гопля через реку! Но до другого берега не долетел — упал посреди реки и камнем пошел ко дну. Опамятовался кое-как и начал искать дорогу, чтобы наверх выбраться. А тут, как назло, на дне реки кто-то костер развел да такого дыму напустил, что прямо глаза ест, даже рыба носом сопит и дороги из-за дыма не видать. Иду это я ощупью, глядь — медведь стоит. Хотел я схватить его за хвост, да он ко мне головой повернулся. Я сунул ему руку в горло, добрался до хвоста и за него ухватился. Испугался медведь да как рванется наверх — ну, и вытащил меня. Сам бросился с перепугу в лес, а я на берегу остался, да не на том, что надо. Тут схватил я себя опять за чуб, раскачал еще посильней, чем в первый раз, и — прыг на другой берег!