Легенда о королях - Леонтьев Дмитрий Борисович - Страница 53

— Нет!.. Ты… не будешь больше… губить эту страну!..

Ухватившись двумя руками за древко, он сделал шаг вперед, сам себя насаживая на пронзившее его копье. Потом еще один шаг… И еще…

Теперь молчал опомнившийся Артур, расширенными глазами впившись в искаженное от боли лицо сына. И он уже не сопротивлялся, когда приблизившийся Мордред потащил из его ножен Экскалибур. Невероятным усилием воли Мордред все же поднял меч и что было сил обрушил его на незащищенную шлемом голову короля.

Рядом со мной вскрикнула Моргана, и видение исчезло. Мы вновь стояли в холодном зале Волчьих Ворот.

— Он… умер? — спросила у Мерлина Моргана.

— Пока еще нет. Но скоро умрет. Если только…

Она поняла намек с полуслова и бросилась ко мне, цепляясь руками за одежду:

— Ваше Величество! Сир! Максим! Ты можешь! Ты должен! Спаси его! Умоляю: спаси!

— Так вот кого вы планировали на роль следующего властелина Аввалона, — сказал я Мерлину.

— А вот это решать тебе.

— Максим, ну пожалуйста! — умоляла Моргана. — Спаси его! Спаси!

— Мерлин, вы можете доставить нас на Аввалон? Портал Волчьих Врат разрушен…

— Это вы властны открывать и закрывать границы Аввалона, — напомнил чародей. — Но корабль… Корабль готов. Я предвидел ваше решение и взял на себя смелость… Вы — очень хороший человек, Максим. И были хорошим королем.

— А Артур?

— Он многому научился. Аввалону повезло с основателем Ромулом. Повезло с защитником и созидателем Максимусом. Теперь, будем надеяться, повезет с просветителем и духовным наставником Артуром. Артур познал столько добра и зла, что теперь может отличить первое от второго. А я помогу ему в остальном…

— Что ж… Значит, пришла пора прощаться, — я оглядел стены замка. — Все вещи у меня с собой, так что сборы будут недолгими… Вот только проводить меня почему-то некому…

— Я провожу вас, Максим, — сказал Мерлин. — Я и Моргана. Идемте. Пора…

…Нос лодки мягко ткнулся в песок. Я спрыгнул с борта в набежавшую волну, подхватил и донес до берега Моргану. Мерлин уже стоял на тропинке, даже не замочив ног. Спрашивать, как это ему удалось, я не стал.

Артур лежал метрах в двухстах, у корней низкорослого, кряжистого дуба. Седобородый рыцарь менял окровавленную повязку на его голове. При нашем появлении король открыл глаза.

— Все… в сборе, — слабо улыбнулся он. — Но какая компания… Мерлин… Моргана… Максимус… Наверное, я уже умер…

— Похоже на ад, правда? — не удержался я. — Нет, Артур, ты еще жив.

Моргана бросилась к брату, схватила за руку:

— Прости! Прости меня!.. Я была такая дура…

— Это мне надо просить у тебя прощения, девочка, — прохрипел он. — Я причинил столько зла… всем… Как же это произошло? Я хотел совсем иного…

— Ну вот, теперь у тебя будет много времени, чтобы загладить вину, — сухо сказал я. — Главное, помни свои… ошибки.

Он удивленно посмотрел на меня, помолчал, осознавая услышанное…

— Есть только один способ, — медленно произнес он. — Это — дающий бессмертие Аввалон…

Я усмехнулся, присел рядом и осторожно возложил на его перевязанную голову свою корону.

— Но… почему?

— Я сделал для Аввалона все, что мог, — ответил я. — Теперь твоя очередь.

— А как же ты?

— Меня там больше ничто не держит. Я сделал свою работу. В моем мире есть поговорка: неудачники творят легенды, герои — историю. Ты создал легенду в Британии, теперь пора поработать для истории Аввалона. Заботься о нем, Артур. Я полюбил этот остров.

С трудом он протянул мне руку. Я осторожно пожал ее.

— Для меня было честью иметь такого врага, как ты, — сказал Артур. — Ты многому научил меня… А теперь я почту за честь назвать тебя своим другом…

— Тогда сделай мне дружеское одолжение: правь Аввалоном мудро.

— Клянусь!

Я кивнул, осторожно поднял его на руки и отнес в лодку, над которой Мерлин уже поднял ярко-красный парус с тринадцатью коронами — флаг Артура. Помог Моргане подняться на борт, избегая смотреть в ее умоляющие о прощении глаза. Помахал рукой стоящему у руля Мерлину… А потом еще долго стоял и смотрел, как исчезает в прибрежном тумане парус нового владыки Аввалона. Потом туман окутал берег, сгустился, скрывая от меня солнце, и невидимая сила потащила меня куда-то вверх, вверх… вверх…

Эпилог,

в котором подводятся итоги

и раскрываются загадки

Отчего же ему не петь, если горе непоправимо, если вновь на лунном серпе возникает лицо любимой? Он сидит себе у костра, он еще тыщу раз воскреснет! За него мы — по двести грамм — по стакану особой песни!

    Ю. Визбор

— Вот, собственно, и вся история, — прервал затянувшееся молчание мой собеседник. — Я снова оказался здесь, в этом полуразрушенном доме, как та старуха у разбитого корыта. Я понимаю, что все, рассказанное мной, звучит, как бред сумасшедшего, но… Это было.

— Это чудесная история! — воскликнул я. — Совершенно невероятная, но чудесная!

— Да? — усмехнулся он краешком рта. — А вы бы хотели оказаться на моем месте?

— Нет… Пожалуй что нет.

— То-то и оно. Создание легенд — занятие неблагодарное. Кто-то сказал: «покажите мне героя, и я покажу вам трагедию». И все равно я хочу вернуться! Я хочу вернуться к истокам. Снова встретить Гайю, Мерлина, Иуду, Томаса и Хотспера… У Мерлина получилось, получится и у меня. Старый чудак был прав: дорог, ведущих в один конец, не бывает. Я потрачу силы, годы, всю жизнь, но я найду тот мир, где они еще живы! Я был бы плохим королем, если б не попытался исправить или просто не допустить сделанных ошибок! И я сделаю все, что в моих силах, пока есть хоть один, самый ничтожный, шанс! Простите меня, я несколько разгорячился… воспоминания и невозможность что-либо изменить сводят меня с ума… Пожалуй, мне лучше сейчас пойти домой и побыть одному. Подумать… А медальон пусть остается у вас. Продайте его, за сколько сможете. Надо с чего-то начинать поиски. Я буду вам очень признателен за помощь. До свидания…

Он вышел, а я остался, задумчиво глядя на лежащий передо мной медальон. Забавная история… Вот, значит, как оно было… Будет. Что ж… Слово надо держать. Что ж я сам себе все время создаю проблемы и никак не даю покоя? Я вздохнул, взял со стола медальон и вышел на улицу. Лемехов уже стоял на пороге своей покосившейся избушки.

— Подождите, Максим, — окликнул я его. — Задержитесь на минутку.

Он остановился, ожидая.

— Возьмите вашу безделушку, — подойдя к нему, я вложил ему в руку медальон. — В ней нет необходимости.

Не понимая, он смотрел на меня.

— Зачем? Его необходимо продать, чтобы…

— Даже если вы в одиночку построите пирамиду и научитесь левитации, овладеете йогой и достигнете высот просветления, или как их там… Вы все равно не знаете символа мира, в который вам нужно попасть, — в этом Мерлин прав. Но дело в том, что он вам вовсе не нужен.

— Не понимаю.

— Видите ли, я — писатель, а потому привык «надевать» на себя обличья различных персонажей. Давайте на секунду представим, что я Мерлин, — я улыбнулся обескураженному Лемехову. — Ведь он же обещал вам помочь? А, как я слышал, Мерлин держит свое слово… Может, он пророчествовал, предвещая встречу со мной? А может… вы же сами говорили, что он идет из будущего в прошлое? — он просто-напросто знал, что с вами будет? Во всяком случае, попытаться-то можно? Вам нужен мир, в котором жива леди Гайя, но вы не знаете его символа? Вам и не нужен этот мир. Вам нужна леди Гайя.

С минуту он смотрел на меня, не понимая, потом хлопнул себя по лбу так, что я всерьез испугался за сохранность его черепа.

— Для вас этот мир — мир леди Гайи. Вы знаете отправную точку, к которой стремитесь. Если б это был какой-то абстрактный мир, в который вы возжелали попасть, тогда — да… это требовало бы координат. Но «координаты» у вас в сердце.

— Но… Денница… Договор окончен и расторгнут. Я не могу вернуться в мир без разрешения его владыки.

— Ну, во-первых, ад, в который приходит любовь, перестает быть адом. А сражаться вам не привыкать. Если вы выходили на бой с самим временем, то что для вас Князь какого-то мира? Кто любит — тому нет места в аду. А во-вторых, кто вам сказал, что этот мир будет лежать на Дороге Сновидений Денницы? Дороги Бога — это не дороги власти, славы или богатства. Любовь — вот карта к дорогам Бога. Идите по ней, и найдете ваши миры. Вам не нужны все эти пирамиды и символы. Помните, как в Библии: «Если б вы имели веру хотя бы с горчичное зерно, вы смогли бы двигать горы»? Вы остановили ради любви время, разберетесь и с пространством. У вас получится. Я верю в вас, Максим.