В горнице моей светло... (сборник) - Рубцов Николай Михайлович - Страница 28

28

* * *

Я умру в крещенские морозы. Я умру, когда трещат березы. А весною ужас будет полный: На погост речные хлынут волны! Из моей затопленной могилы Гроб всплывет, забытый и унылый, Разобьется с треском, и в потемки Уплывут ужасные обломки. Сам не знаю, что это такое... Я не верю вечности покоя! 1970

* * *

Я люблю судьбу свою, Я бегу от помрачений! Суну морду в полынью И напьюсь, Как зверь вечерний! Сколько было здесь чудес, На земле святой и древней, Помнит только темный лес! Он сегодня что-то дремлет. От заснеженного льда Я колени поднимаю, Вижу поле, провода, Все на свете понимаю! Вон Есенин — на ветру! Блок стоит чуть-чуть в тумане. Словно лишний на пиру, Скромно Хлебников шаманит. Неужели и они — Просто горестные тени? И не светят им огни Новых русских деревенек? Неужели в свой черед Надо мною смерть нависнет, — Голова, как спелый плод, Отлетит от веток жизни? Все умрем. Но есть резон В том, что ты рожден поэтом, А другой – жнецом рожден... Все уйдем. Но суть не в этом... 1970

* * *

Мы сваливать не вправе Вину свою на жизнь. Кто едет, тот и правит, Поехал, так держись! Я повода оставил. Смотрю другим вослед. Сам ехал бы и правил, Да мне дороги нет... 1970

ЧТО ВСПОМНЮ Я?

Все движется к темному устью. Когда я очнусь на краю, Наверное, с резкою грустью Я родину вспомню свою. Что вспомню я? Черные бани По склонам крутых берегов, Как пели обозные сани В безмолвии лунных снегов. Как тихо суслоны пшеницы В полях покидала заря, И грустные, грустные птицы Кричали в конце сентября. И нехотя так на суслоны Садились, клевали зерно, — Что зерна? Усталым и сонным, Им было уже все равно. Я помню, как с дальнего моря Матроса примчал грузовик, Как в бане повесился с горя Какой-то пропащий мужик. Как звонко, терзая гармошку, Гуляли под топот и свист, Какую чудесную брошку На кепке носил гармонист... А сколько там было щемящих Всех радостей, болей, чудес, Лишь помнят зеленые чащи Да темный еловый лес! 1970