Фрегат Звенящий (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 34

34

Стаксельная шхуна

А больше, чем другие, на всех морях распространены гафельные шхуны. Их немало и сейчас. За границей есть даже «Общество любителей гафельных шхун».

Стаксельная шхуна

В начале двадцатого века был просто бум в строительстве таких судов. Особенно в Соединенных Штатах и Канаде. Впрочем, началось это еще в конце девятнадцатого века. В 1880 году была спущена на воду первая в мире четырехмачтовая шхуна — «Уильям Л. Уайт». Затем стали появляться пяти- и даже шестимачтовые гафельные шхуны. Они были удобны тем, что брали много груза и в то же время не требовали большой команды — на реи-то лазать не надо. Они были достаточно быстроходны и удобны в маневрировании при встречных ветрах.

Все эти качества так вдохновили кораблестроителей, что в конце концов в Америке была построена шхуна-великан с семью мачтами.

— Это у которой мачты назывались как дни недели! — вспомнил Вася.

— Да, это она. «Томас У. Лаусон». Называлась она так по имени писателя, который был известен книгой «Пятница, тринадцатое число». Я этой книги не читал, но то, что пятница — день несчастливый, а число 13 — и того хуже, известно многим.

Шхуна была длиной более ста метров, а двигателя не имела. Хозяева решили, что сойдет и так. И сходило до поры до времени. Шхуна плавала между портами Америки с грузами жидкого горючего. Иногда ее поэтому называют шхуной-танкером. Танкер — это судно, где жидкий груз наливают прямо в емкости корпуса. Едва ли так было с «Томасом У. Лаусоном». Скорее всего, шхуна возила свой опасный товар в больших канистрах или цистернах…

— Она взорвалась? — чуя недоброе, спросил Вася.

— Нет… Но случилась зловещая история. Конечно, не стоит верить в приметы, но… помните, как называлась книга Лаусона?.. После нескольких лет плаваний у родных американских берегов эта шхуна отправилась через Атлантику. Первый океанский рейс оказался для этого судна последним: во время шторма шхуна разбилась о скалы у берегов Англии. И не когда-нибудь, а тринадцатого декабря, в пятницу. В 1907 году.

Вообще-то эту историю излагают по-разному. В одних книгах я читал, что погиб весь экипаж. В других — что спасся капитан: его выбросило на скалы. В третьих сказано, что уцелели два человека…

Больше таких гигантов-шхун не строили…

Примерно так выглядела гафельная семимачтовая шхуна «Томас У. Лаусон»

Все помолчали, обдумывая горькую судьбу парусного гиганта. Потом Слава спросил:

— А какие еще бывают шхуны?

— Бывают еще с реями на первой, а иногда и на других мачтах. На этих реях ставятся марсели, брамсели, а порой И бом-брамсели.

— Какие же тогда это шхуны? Это бриги или фрегаты! — воскликнул Слава.

— А вот и нет! Нижние-то паруса, самые главные, на этих судах все равно косые, гафельные… А поскольку на такой шхуне есть марсель и брамсель, она так и называется: марсельная, или брамсельная. Можно использовать то и другое название, как вам больше нравится.

— Но если там только марсель, то обязательно марсельная, — заметил Слава. И все согласились, что это будет справедливо.

Яков Платонович продолжал:

— Марсельных шхун я встречал в морях немало. Это и Учебный греческий трехмачтовик «Еугене Еугенидес», и четырехмачтовая шхуна «Хуан Себастьян де Элькано». Так звали моряка, который привел домой единственное уцелевшее судно из кругосветной экспедиции Магеллана. Самому Магеллану, как вы наверняка знаете, вернуться не удалось, он погиб в стычке с туземцами на одном из тихоокеанских островов…

Трехмачтовая марсельная (брамсельная) шхуна

Есть марсельные шхуны и в других странах…

— И у нас? — спросил Вася.

— Насколько мне известно, сейчас нет. Была одна, но ее превратили в бар, который стоит на берегу в Ялте.

— Какое безобразие, — вздохнула Ксеня.

— Да… В начале двадцатого века много марсельных шхун было на Черном море. Они возили арбузы, зерно, фрукты, табак… Назывались они дубки. Говорили «одесский дубок», «херсонский дубок». У моего любимого поэта Эдуарда Багрицкого есть такие стихи:

Ранним утром Я уйду с Дальницкой, Дынь возьму и хлеба в узелке, Я сегодня Не поэт Багрицкий, Я — матрос на греческом дубке…

Дело в том, что хозяевами многих дубков были греки — смелые и опытные моряки. Хотя порой, увы, не менее смелые контрабандисты. То есть те, кто провозит запрещенные товары…

— А почему все-таки «дубок», а не «марсельная шхуна»? — придирчиво спросил Вася. «Дубовое» название пришлось ему не по вкусу.

— Ну… хотя бы вот почему. На этих суденышках был не общепринятый, как на всем флоте, а свой корабельный язык. Выражаясь по-книжному — «итало-греческая терминология». Про нее в своих воспоминаниях пишет капитан Лухманов. На этой терминологии брамсель именовался «бабафига». Как в таком случае именовать судно? «Бабафиговая шхуна»?

Конечно, все развеселились.

Потом Яков Платонович продолжил рассказ:

— Один из таких дубков однажды подремонтировали и превратили в марсельную шхуну «Испаньола» — для съемок фильма «Остров сокровищ». Славное получилось суденышко. Я служил на нем около месяца, подменял ушедшего в отпуск боцмана. И все время казалось, что сейчас на палубе появятся пираты и капитан Смоллетт в треуголке… Но потом шхуна оказалась не нужна киностудии, отвели ее в Ялту, и конец вы уже знаете…

Все опять призадумались. Жалели «Испаньолу».

— А теперь еще кое-что о шхунах, — нарушил молчание Яков Платонович. — Вообще-то видов очень много. Потому что комбинации парусов на них могут быть самые разные. И названия. Про гафельную, например, могут сказать «топсельная». Потому что над нижними гафельными парусами, триселями, стоят топселя.

Есть в Великобритании учебное судно «Сэр Уинстон Черчилль». Иногда его называют марсельной шхуной, а иногда топсельной. Поди разберись. А на бизань-мачте там стоит к тому же бермудский парус… Кстати, я слышал от моряков, что все практиканты на этой шхуне — девушки.

— Ох, как замечательно! — воскликнула Ксеня.

— Уж куда замечательнее! — не сдержался Антон. — Девчонок только подпусти! Это они там, наверно, и перепутали все паруса.

Вася глянул на друга сердито: не хотел он, чтобы Ксеня обиделась. Но та лишь хмыкнула на бестолковость первоклассника Штукина. И рассудила:

— Нет, одни девушки — это, пожалуй, неинтересно. Лучше пополам — мальчишки и девчонки, как у нас в классе. А то получится будто в кино: «В джазе только девушки».

— Где ты видела это кино?! — подскочил дед. — Тебе рано смотреть такие фильмы!

— Подумаешь… А я и не смотрела, только название слышала.

Антона опять словно за язык дернули:

— А еще есть кино «Сто мужчин и одна девушка». Вот бы Ксенечку в такой экипаж! Все бы там за ней ухаживали…

— Ну и ухаживали бы! — Ксеня кокетливо повела плечами. — Да. Как за принцессой или маркизой.