Спецназ Его Императорского Величества - Куницын Владимир - Страница 24

Уже приняв решение с учетом поступившего донесения, Беннингсен, в силу природной осторожности, спросил адъютанта:

— А ты уверен, милый друг, что прискакал наш гонец из Кенигсберга?

— Очень похож, господин генерал! Типичный пруссак, я их за версту чую!

— За версту — не надо, в трех саженях не перепутай! Давай-ка так! Пулей слетай к драгунам, здесь рядом Московский полк, возьми кого-нибудь, кто получше по-немецки шпарит, и сюда. Пусть с ним, с порученцем, поговорит, как бы невзначай. А потом расскажет — пруссак к нам приехал, али кто.

Командующий русской армией достал из кармана брегет. Три часа ночи. До начала объявленной атаки на корпус Ланна оставался один час.

— Штаб-ротмистр Данилов, к командиру полка!

Громкая команда летела по ночной улице Фридланда, отражаясь от стен гулким эхом.

— Что там случилось у них? Командир напрямую вызывает. Обычно он так не делает. Может, забирают тебя вместе с ротой?

Командир эскадрона майор Тимохин спокоен. Он всегда спокоен перед атакой. Даже, можно сказать, меланхоличен, практически засыпает до того момента, пока не прозвучит команда: «К бою!» И тогда просто преображается. Исходящую от него ярость можно ощутить саженей за десять!

Данилов тоже спокоен, хотя небольшой повод для волнения есть. У него еще не заряжены пистолеты, и этот вызов весьма некстати. Не любит штаб-ротмистр делать это в спешке.

У командира полка Николай застал адъютанта командующего, что немало его озадачило.

— Данилов, вы у нас, говорят, с детства немецкий знаете? — вопрос командира полка удивил.

— Один из гувернеров был немец.

— Пруссак?

— Нет, саксонец.

— Это плохо. Ну, а поговорить если, то сможете отличить, настоящий пруссак перед вами или просто хорошо язык выучил?

— Это вряд ли! Не мог меня саксонец выучить прусскому произношению.

— Чему же он вас учил, Данилов?

— Стрелять учил.

— Да, не пустой человек — гувернер, знатно стрелять умеете! Но здесь задача другая. Боюсь, кроме вас, больше некого послать с произношением разбираться.

— А корнет Ландсберг из третьего эскадрона? — Данилов живо представил юношу, чем-то неуловимо похожего на него самого двухлетней давности.

— Так он же голландец!

— Нет, из Восточной Пруссии.

Молчавший до этого адъютант сразу обрел дар речи.

— Так что же мы понапрасну столько времени потеряли? Штаб-ротмистр, разыщите корнета и отправьте его сюда!

Получивший инструкцию от командира полка корнет Ландсберг пришел в штаб командующего по незначительному делу. Адъютант велел ждать. От нечего делать скучающий корнет завел пустой разговор с прусским офицером, который тоже ждал в штабе решения каких-то дел. Еще минут через пять он уверенно докладывал адъютанту в отдельной комнате:

— Этот офицер наверняка родился и вырос в Пруссии, как и я. В этом не может быть никаких сомнений.

— Хорошо! Отправляйтесь в полк. И помните — никому ни слова!

Корнет Ландсберг, всего полгода назад решивший делать военную карьеру в русской армии, ошибся. Луи Каранелли, который привез ложное донесение в штаб Беннингсена, родился и вырос на Корсике.

— Нам пора заканчивать эту войну! Мы и так уже затянули, — Наполеон расхаживал по комнате, заложив руки за спину.

Каранелли догадался, что сейчас последует задание. Ну не просто же так вызвал Бонапарт! Однако тот не спешил.

— Коммуникации растянуты, снабжение передовых отрядов осуществляется из рук вон плохо! Нам необходим мир!

— Вы собираетесь предложить его русскому царю, ваше величество?

— Я собираюсь принять мир, который предложит Александр.

— А если он не захочет?

— А чем мы с тобой занимаемся здесь, Луи? Мы стараемся убедить Александра, что ему необходим мир. Это очень трудная работа. К счастью, нам помогли эти прусские дуболомы! История ничему не научила надутых индюков! Полтора года назад австрийский генерал Макк напал на нас под Ульмом, не дождавшись подхода Кутузова. В результате мы наголову разгромили австрияков, а затем и Кутузова под Аустерлицем. Теперь Пруссия напала первой, не дождавшись подхода русской армии, и мы нанесли ей поражение при Йене. Нам осталось только устроить здесь «прусский Аустерлиц» — и русский царь сам пришлет послов с предложением о мире.

— Что я должен сделать, ваше величество?

— Не спеши, я сейчас объясню. С приходом русских войск сюда в Пруссию, мы получили более серьезного противника. Нашу победу под Прейсиш-Эйлау трудно считать настоящей. Русские ушли сами, не мы принудили их к этому. К тому же нанесли Великой армии такие потери, что у меня не хватило сил на преследование. Весенняя распутица заставила сделать передышку, и это стало скорее на руку нам, чем русским. И три дня назад, под Гейльсбергом я не смог нанести решающего поражения противнику. За Беннингсеном начинает закрепляться слава победителя Наполеона.

— Пожалуй, я не вижу для этого оснований. Как можно считать себя победителем только из-за того, что тебя не разгромили наголову?

— О, это просто, Луи! — засмеялся император. — Достаточно только намекнуть, а лизоблюды подхватят и разнесут по свету. А уж коль скоро все вокруг начнут говорить об этом, то и самому поверить нетрудно. Впрочем, я намерен использовать это сейчас. Смотри!

Наполеон наклонился над разложенной на столе картой, указка уперлась в Кенигсберг.

— Здесь расположился корпус Лестока и русский отряд Каминского. Прикрытие для города слабое. Основные силы коалиции под командованием Беннингсена сейчас отходят к Фридланду по реке Алле. Завтра я поверну наши войска на Кенигсберг. Что станет делать Беннингсен?

— Попытается сам отойти к Кенигсбергу, чтобы прикрыть город. Если не ошибаюсь, там сосредоточены основные запасы фуража и продовольствия.

— Эх, Луи, Луи! Как мне жаль, что ты не захотел стать маршалом! Какой бы маршал получился!

— А что, из меня ничего не получилось?

— Ну зачем же сразу обижаться? Я просто пошутил. Впрочем, я присвою звание маршала, хотя не думаю, что тебе придется покомандовать даже полком. Но после победы над Англией.

— Мы собираемся наконец объявить войну Англии?

— Не спеши, мой друг! Сначала мы приберем к рукам Пруссию. Это хороший, нужный плацдарм. Потом мы заключим мир с Россией. Нам нужно укрепить нашу армию, навести порядок на новых территориях, наладить коммуникации, пополнить запасы.

— На это уйдет года два. Значит, через два года мы высадимся на Британских островах? Жду — не дождусь…

— Нет, Луи. Я не намерен оставлять в тылу русскую армию, когда мы займемся англичанами. Сначала Россия! Впрочем, мы отвлеклись. Итак, ты прав, после того как русские узнают, что мы пошли на Кенигсберг, они попытаются попасть туда раньше нас, чтобы объединиться с Лестоком. Им нужно спуститься вниз по Алле до Фридланда и по мосту перейти реку. После этого они окажутся в крайне невыгодной позиции. Местность открытая, все маневры видны, как на ладони. Связь между флангами отсутствует. Ни кавалерию, ни артиллерию нельзя перекинуть — глубокий овраг и озеро будут разрезать позицию противника. Мы же сможем сосредотачивать войска для атаки в Сортлакском лесу незаметно для русских.

— Да, это хороший план, ваше величество, только как заставить русских принять бой на этой невыгодной позиции? Ведь, если я хоть что-нибудь понимаю, только корпус Ланна успеет перехватить их после переправы во Фридланде?

— Верно, Луи. Вот Ланн и задержит русских до подхода основных сил.

— Да они просто сметут его! Он сможет их задержать только на час-два.

— Опять верно, мой друг! И чтобы этого не произошло, тебе придется выполнить одно небольшое поручение.

Каранелли поехал с Левуазье и Арменьяком. Конечно, риск определенный был. Полтора года они усиленно учили языки, хорошо понимали, но выдать их за русских или немцев было нельзя. А с другой стороны, не в первый раз им идти в расположение вражеских войск.