День рождения ведьмы - Кащеев Кирилл - Страница 91

Глава 32

Русалки – в поле

   Ирка рванула вверх, выдергивая парня из воды… Когтистая рука скользнула по ее рукаву, лишь вспоров голубой шелк, вцепившаяся в ногу парня русалка разжала зубы и плюхнулась в воду.

   По реке плыл Великий Дракон Вод. Сложив крылья и изогнув увенчанную зубчатым гребнем шею, будто лебедь, серебристо-сияющий змей скользил по темной реке, и огоньки подсветки играли на его чешуе. Русалки застыли, и лица их словно лепила из пластилина невидимая рука – оскаленные рыбьи морды сминались, втягивались, исчезали жуткие челюсти, уступая место бледненьким, почти детским личикам с мелкими изящными чертами.

   – Господин! – первой опомнилась татуированная русалка и ринулась к нему.

   – Прочь пошла, безыменная! – сразу две русалки отшвырнули конкурентку прочь, наперегонки плывя к водному змею. – Господин! Повелитель!

   Тонкие, перевитые стеблями кувшинок руки тянулись к нему из воды, прозрачные, рассыпающие бриллианты капель, пальчики благоговейно касались кончика хвоста и отдергивались, бледная щека прильнула к крылу, и локоны зеленых волос разметались по серебру чешуи…

   – Ты здесь, Повелитель! Ты пришел к нам, Владыка, ты пришел!

   – Я пришел, – с невыносимым самодовольством подтвердил змей. – Ну? Не вижу, чтобы мне тут были рады! Где мои подарки?

   – Подарки? Подарки для Господина! – русалки заволновались, их голоса звучали как шорох речных волн, накатывающих на пляж. – Ракушку? Рыбку?

   – Красивую штучку? – поднимая выловленный корсет с бантиками, пролепетала буроволосая русалка.

   Великий Водный рыкнул, и неожиданно возникший водоворот утянул ко дну русалку вместе с корсетом.

   – Где мои подарки? Быстро, а то сейчас всех в болотницы переведу! – взревел Айтварас Жалтис Чанг Тун Ми Лун, и черные волны Днепра грозно вздыбились белыми пенными шапками.

   – Подарок Господину! – пронзительно завопили русалки. – Кровь, кровь, живая кровь!

   Гладь Днепра выгнулась, точно спина гигантского кота, и мокрых, захлебывающихся ведьм вышвырнуло на бетонный парапет, отделяющий парк от реки. Волна накатила снова – и семь тел, неподвижных бледных тел, окутанных прозрачными коконами, вода вынесла на берег и уложила рядком. Ирка спланировала на своей швабре и опустила рядом восьмое.

   – Ладно, рыбоньки, теперь можно и позабавиться! – и блистательный серебряный дракон превратился в изящного черноволосого парня.

   Визжащие русалки повисли у Айта на шее. Высоченные, похожие на стены темного стекла, волны поднялись по оба берега реки… Айт и болтающиеся на нем хвостатые красотки рухнули в распахнувшуюся воронку. Вода с шумом хлынула обратно – поверхность реки кипела и пенилась, точно во взбаламученном котле!

   Парившие в небесах Стелла с Оксаной Тарасовной спикировали к земле. Ведьмы заметались между лежащими, мокрая и кашляющая Танька соединяла торчащие сквозь разодранную плоть кости… Воздух наполнился многоголосой скороговоркой на затворение крови…

   – Кровь – не вода, червона руда…

   – Ведра качнулись, вода разлилася, кров унялася…

   – Де солнце ходит, там кров знимается, де солнце заходит, там кров запикается…

   И только Ирка стояла на берегу.

   – Что… Какого… Какого лешего! – сжимая кулаки, орала она, глядя на бурлящую воду.

   – Что опять я? Не виноватый, как есть не виноватый, барыня-ведьма! – снова проскрипело за спиной.

   – Да помолчи ты! – рявкнула Ирка, не оборачиваясь.

   Вот что ей делать? Если бы Айт не появился, у этих восьмерых не было бы и шанса, Танька бы пропала, и остальные ведьмы… Но одна только мысль… ЧТО ОН! ТАМ! НА ДНЕ! С ХВОСТАТЫМИ!

   Вода снова взбурлила, и на берег вышел Айт – довольный, как облопавшийся сметаной кот… нет, как сожравшая полное гнездо птенчиков змеюка!

   – Ну что? – сквозь зубы процедила Ирка. – Позабавился?

   – Я – да-а! – чуть не облизываясь, протянул Айт. – А что им тоже будет весело, я не обещал!

   Ирка не выдержала. Ну а кто выдержал бы такое? Для помощи пострадавшим ведьма не нужна, там и без нее ведьм хватает, да и Айт в случае чего пару капель драконьей крови не пожалеет. Особенно если она не станет смотреть и проявить жалость к человечкам можно будет без ущерба для змейской репутации. Ирка разбежалась… И широко раскинув руки, будто собиралась взлететь, сиганула в воду.

   Нырять в Днепр, в темноте, на русалью ночку – на такое решиться, надо либо вовсе мозгов не иметь, вроде этих… надкушенных. Либо быть Иркой Хортицей, входящей в силу наднепрянской ведьмой-хозяйкой! Непроницаемая чернота обняла Ирку со всех сторон. А потом вспыхнул свет. Голубоватый, и серого немножко, и зелени, и серебра, и даже желтого, точно томная река у разжаренного молодым весенним солнцем пляжа. Сияли Иркины серебряные нарукавья, светилась сама голубая рубаха. Отделанные серебром струйчатые рукава плыли в воде, будто распахнутые крылья птицы. Ирка поняла, что дергаться не надо, просто позволить нести себя все ниже, ниже… Внушительные опоры моста уходили вниз – будто громадный сказочный бык стоял в воде, прочно уперевшись бетонными ножищами. Облицовка набережной мерцала и переливалась под водой. Далеко-далеко внизу, точно Ирка смотрела с громадной скалы, открылось дно. Собственно, само дно как раз было закрыто. Перевернутыми вверх килем лодками-утопленницами, вырванными с корнем деревьями, не сгнившими, а скорее окаменевшими под воздействием воды, медными тазами, целой россыпью ключей от замков на мосту… Ирка проплыла над совершенно целой и наверняка очень ценной старинной вазой, покореженной лампой, зарывшимся в дно компьютером… Следы человеческой цивилизации покрывали днепровское дно ровным слоем, тянулись в обе стороны, насколько хватало излучаемого Иркой света, и видно было, что уже никакое течение, никакая гроза с бурей не сможет их смыть – разве что перемешать. Над всем этим плавали рыбы – большие и мелкие, хищники и добыча. Почтительно раскланялся и убрался с глаз давно и безнадежно добивающийся Иркиного внимания местный потопельник, а здешний водяник даже высунуться не рискнул, лишь позыркивал из-за опоры моста огромными круглыми лягушачьими глазищами.