Новая жизнь. Дилогия (СИ) - Чтец Алексей Владимирович - Страница 72

72

Вдобавок, вместо ожидаемого после моего жеста стандартного защитного купола, вышел непонятный мыльный пузырь, который потихонечку мной же и поглощался. Еще один выстрел и защитный купол лопается. Прекрасное лицо эльфа искривила маска гнева. За прошедшую секунду я так и не понял, что его окончательно доконало: то, что я по незнанию сотворил с его садом или то, что имею наглость сопротивляться - трудно быть магом без дара и при этом сохранить свою жизнь.

"Господи! Если ты есть, - взмолился я, вылезая из воды, - только и прошу, чтобы меня сейчас пристрелили по-быстрому и пошли плакаться старейшинам про испорченный сад. Пусть хоть весь колчан расстреляет, только бы оставили меня одного на пару часов, большего ведь и не нужно..."

- Кто ты? - Задали мне вопрос на чистейшем общем языке.

- Путник, случайный путник, заплутавший в дивном лесу. Клянусь, знай я кому принадлежит это место, ни за какие деньги не полез бы в воду! Нижайше прошу лишь о быстрой безболезненной смерти... - зачастил я, но был в резкой форме прерван.

- Смерти? - Мне в колено мстительно вонзилась стрела, - для варвара легкая смерть - это слишком просто, сегодня я хочу позабавиться, - и все это было произнесено таким самоуверенным и надменным тоном, будто ничего необычного не происходит.

Такое ощущение, что сегодня вечер вторника и перед тем как идти домой он всегда выпускает пару стрел-тройку стрел в случайно проходящего мимо человечишку, и я отнюдь не первый представитель короткоживущего народа, за свои проступки ставший живой игрушкой для мстительных перворожденных. Несколько секунд спустя вторая стрела пробила другое колено, заставляя упасть на четвереньки. Было больно, чертовски больно, но я терпел, все еще надеясь остаться на поляне бездыханным и не сильно покалеченным трупом, дабы потом по-тихому смыться и устроить себе реинкарнацию (или реанимацию, кому как больше нравится). Следующая стрела вонзилась в локоть и, чтобы немного ослабить боль, пришлось завалиться на бок, скорчившись в выступившей росе и собственной крови.

Предпринять что-то большее я откровенно опасался, длинноухий расист в последней стадии этого заболевания с уклоном в садизм мог оказаться тут не один, начинать рвать связь тела и души пока рановато, он может заметить. Четвертая стрела пробила мою последнюю здоровую конечность, заставляя завыть от причиненных страданий, а проклятый эльф на это лишь улыбался!

- За свое преступление ты будешь страдать неделю! Не беспокойся, я отлично умею поддерживать жизнь, магия природы дается мне лучше всего. Потом, так и быть, я милостиво перережу твою глотку. За каждый сорванный цветок ты будешь получать по стреле, - мою ладонь прибило к земле, когда я сделал попытку немного отползти от чокнутого садиста. Неужели эльф реально забавляется от того факта, что я валяюсь перед ним в чем мать родила с простреленными руками-ногами и подвываю от боли? Казалось, в глубине души он просто жуть как рад, и если бы не этот чертов испорченный сад, сегодня у него был бы лучший в жизни день. Отношения разных рас трудно назвать любовью, но не до такой же степени! Нельзя же ТАК сильно ненавидеть рубящих деревья на дрова и материалы короткоживущих? Ну, сорвал пару цветков, но не неделю же за это пытать?! И только потом до меня дошел смысл его последней фразы.

  - Что?! Неделю?! Ах ты, мать твою, Гудвин вислоухий, плод любви осла и дебила, либо ты меня сейчас же прикончишь, скажешь в какой стороне ближайший человеческий город и свалишь вдаль, либо я тебя прям здесь и зарою! - А далее я стал таким обалденным демоном-лингвистом, что успешно богохульствовал и крыл эльфа отборным русским матом прямо на неведомом мне прежде певучем наречии, поминая всех его сородичей разом и этого в частности.

По большому счету, все надежды рухнули и терять было нечего, так что оторвался я по полной, но долгожданной стрелой в глаз эльф так и не разродился. Зато пятнадцать ее товарок нашли в моей плоти свое второе пристанище, все больше стимулируя непрерывный словесный поток, и хоть бы одна рана была не совместима с жизнью, но нет! Меткая длинноухая сволочь!

Этот представитель гордого народа аж покраснел от гнева и натуги в попытке в полной мере понять и осознать все тонкости переведенных в песню загибов трехэтажного великого и могучего, которые после каждой стрелы становились все экспрессивнее. Крыша у неподготовленного разума "мирного" лесного жителя после моего сольного выступления потекла основательно, решето с позором нервно курит в сторонке. Что отнюдь не мешало ему тренироваться в меткости с пятнадцати шагов, посылая стрелу за стрелой. Почему я до сих пор жив?!

- Тварь, тварь, ТВАРЬ! - У эльфа задергалось левое веко, а пластинку заело на одном единственном слове, - ты будешь подыхать десятилетиями, крича и корчась в ужасной агонии! За то, что ты смеешь позорить речь перворожденных, я вырву тебе язык! За ту мерзость, что ты сказал - я отрежу все выступающие части тела и заставлю сожрать! Ты уже труп, слышишь, гниющий ТРУП, поганый мертвец, слышишь! Но сбежать от боли и раствориться во тьме ты сможешь только через столетие!

Я лежал и молча охреневал от возможных перспектив, по праву начиная завидовать ежам - этим везунчикам сотни колючек не причиняют боли, а тут всего два десятка и такой эффект... А тем временем эльф решил подойти поближе, не иначе боялся промазать по последнему, не украшенному стрелой сантиметру квадратному моего несчастного тела. Или может наоборот, захотел подлатать изможденный организм, мне же обещана сотня лет адских мучений - будет неловко, если я прямо здесь возьму и сдохну в первый же день от кровопотери и шока. После такого облома какие из эльфов будут маги жизни и природы? Никакие! Как и их манеры. Он подошел ближе. Идиот, мне лишь это и нужно, чтобы наконец закончить этот спектакль "умирающий лебедь" с полным погружением в несчастную жертву.

- Падаль, - будто выплюнул ругательство эльф, вытягивая надо мной руку. Я же схватил его за лодыжку и сделал то единственное, на что сейчас был способен.

- От падали слышу! - Закончил я его же собственным голосом и опустил распростертую над умирающим человеческим телом руку.

Глава 3

Город - порт

Путь в тысячу ли начинается с первого шага.

Древняя китайская мудрость, Лао Цзы

Вот и закончен "дружеский" диалог с представителем гордого лесного народа. Прям так и подмывает врезать самому себе по смазливому лицу, только чтобы причинить этому самому представителю боль, даже жаль, что его с нами больше нет, и больно от такого поступка будет одному только мне, а так бы я расстарался... Нет, ну это надо же быть такими уродами, чтобы неделями казнить нарушителей каких-то паршивых, нигде не обозначенных границ! А как же пресловутое уважение к живому? Громкие слова? Нарисованный на проточной воде образ?! Как по мне, так после такого гостеприимства все эльфы высокомерные, беспринципные сволочи, способные лишь на ненависть и презрение, поголовно, и слава среди других рас у них соответствующая.

Причем на пустом месте репутация долгоживущих неторопливых снобов с манией величия не возникает. Не может такого быть, чтобы без всякого основания расползлась подобная байка сразу по территории нескольких не самых маленьких государств и империй - нереально это. А самое интересное, что длинноухих этот факт абсолютно устраивает,  ни малейших потуг что-то исправить никто не заметил. Я еще могу понять их дурную привычку до последнего мстить за своих, вроде как народ малочисленный, рождаемость - с людьми не сравнить, и каждый эльф на счету, но методы... Свои убеждения они всячески подчеркивают, вот только далеко не всегда гуманными способами.

А именно, периодически повторяющимися показательными рейдами, примерно раз-два в десять-двадцать лет, как раз для каждого поколения, не познавшего всю полноту гнева старшей расы. После такого нормальный человек трижды задумается, прежде чем перережет глотку вечноживущему. И от большинства как-то ускользает общедоступный факт, что из Леса выпускают тольковзрослых и опытных представителей "дивного" народа. Это не беспомощный молодняк, который не в состоянии за себя постоять, а настоящие матерые волчары, мастера меча и магии. Стоит заметить, что никто из этих машин смерти поодиночке никогда не появляется в людных местах, берегут, мать их, свою невысокую численность от всяких случайностей.