100 знаменитых чудес света - Ермановская Анна Эдуардовна - Страница 17

Необычайны пропорции ансамбля, изгибы горизонтальных линий и наклоны вертикальных. Поэтому стилобат (основание храма) здесь не плоская поверхность, как того требовала бы статика здания: в середине каждой его длины и ширины есть вогнутость. Стены и колонны не отвесны, а слегка наклонены вовнутрь: на семь сантиметров колонны периметра и на десять сантиметров угловые колонны. Если внутренняя поверхность стен вертикальна, то внешняя наклонена вовнутрь. Таким образом объем храма вписывается в пирамиду, а не в параллелепипед. Как отмечает Андроникос, реализация этих архитектурных тонкостей – «невероятное чудо». Достаточно представить себе, что каждый камень не прямоугольный, а трапецеидальный и имеет свою особую форму, определяемую местом, для которого он предназначался.

Это несравненное архитектурное творение Фидий дополнил высеченными в камне украшениями. Некоторые из них сохранились и до сих пор, являясь свидетельствами его творческого гения. Скульптуры фронтона Фидий выполнил сам с помощью ближайших учеников Алкамена и Агоракрита. В них запечатлены рождение Афины и спор Афины и Посейдона (бога моря) за владение Аттикой. Снаружи храма, по его периметру изображены борьба богов и титанов (восточный фриз), битва афинских героев с амазонками (западный), падение Трои (северный) и схватка греков с кентаврами и аттические мифы (южный).

Но наиболее впечатляющее украшение было внутри храма: стены целлы декорировал барельефный фриз, где изображены Панафинеи. Эти большие религиозные празднества ежегодно отмечались 24-го, 26-го и 28 дня месяца гекатомбеона (июль – август), а более торжественно – каждые четыре года, в третий год Олимпиады, и назывались тогда Великими Панафинеями (с 21-го по 29 день). Учрежденные, согласно традиции, Эрехтеем, они были превращены Тесеем в празднества всей Аттики. Впоследствии Писистрат и Перикл придали им еще бо?льшую торжественность. Суть церемонии состояла в том, что в последний день статуе Афины-Паллады преподносился новый пеплос, приготовленный ее жрицами. Процессия начиналась в Керамике и всходила на Акрополь, останавливаясь у всех священных мест Афин. До этой церемонии, которая заключала празднества, проходили музыкальные, гимнастические, конные состязания и другие игры. Победители получали в дар масло, разлитое в панафинейские амфоры, которые представляли собой шедевры аттической керамики. В ночь перед процессией проводился бег с факелами; на следующий день была регата.

Изображая внутри Парфенона Панафинеи, Фидий хотел прославить афинскую демократию, достигшую в ту пору своего апогея, и обессмертить своих сограждан. Друг Перикла и Анаксагора, величайший скульптор античности намеревался запечатлеть рядом с древними аттическими легендами новые деяния демократии, а поскольку для этого нужно было пространство, которого не могли дать метопы и фронтон, Фидий задумал непрерывный фриз. Со свойственной гениям смелостью он опоясал стены храма полосой длиной 160 метров и высотой 1,6 метра.

Пять столетий спустя, описывая славу Афин времен Перикла, Плутарх отмечал: «Тем более удивления… заслуживают творения Перикла, что они созданы в короткое время, но для долговременного существования. По красоте своей они с самого начала были старинными, а по блестящей сохранности они доныне свежи, как будто недавно окончены. Они так блещут новизной, будто проникнуты дыханием вечной юности и имеют нестареющую душу!»

Акрополь был прекрасен. Но таким мы его уже никогда не увидим. Многие поколения просвещенных и безграмотных, фанатичных и равнодушных, воинственных и миролюбивых варваров разрушали великое творение Фидия. После того как в IV веке н. э. христианство стало государственной религией Римской империи, памятники Акрополя утратили свое культовое значение, но еще долгое время они хорошо сохранялись. Римляне и византийцы вывозили из Афин статуи, город был даже разграблен готами Алариха, но никто не касался храмов.

Древняя столица Аттики испытала первый удар в начале VI века н. э. Из Парфенона решили сделать христианский храм, и для постройки абсиды серьезно испортили восточный фасад, а в боковых стенах пробили окна. В Эрехтейоне выпотрошили все «внутренности», чтобы превратить его в церковь.

Вред, нанесенный этими перестройками, был велик сам по себе, но затем последовали еще бо?льшие беды: многие скульптуры были изуродованы в неукротимом порыве религиозного иконоборчества. Потом в течение почти тысячи лет на храмы больше не покушались. В Греции сменяли друг друга византийцы и франки, каталонцы и наваррцы, флорентинцы и венецианцы, но здания чудом сохранялись. Их пощадило даже оттоманское нашествие в XV веке, хотя турки превратили Парфенон в мечеть, надстроив сверху минарет, а Эрехтейон приспособили под сераль и гарем военного губернатора.

В XVII веке появились первые серьезные разрушения, это произошло потому, что неприступная скала была центром обороны города. В Пинакотеке, расположенной рядом с Пропилеями, был устроен пороховой погреб. В 1654 году в него попала молния и произошел взрыв. В 1686 году турки снесли маленький храм Афины-Ники, чтобы расчистить бастион и установить на нем пушки. 26 сентября следующего года настала очередь Парфенона. Венецианцы под командованием Франческо Моросини осадили Акрополь, где укрылись турки. Обстреливая крепость, венецианцы попали прямо в Парфенон, превращенный после разрушения Пропилеев в пороховой склад, и взрыв разнес все здание. Крыша взлетела на воздух; большая брешь была пробита в длинных боковых колоннадах, и погибла бо?льшая часть скульптур. Взрыв серьезно повредил и Эрехтейон.

Не удовлетворившись этим «подвигом», Моросини пустился и на другие крайности. Когда турецкий гарнизон сдался и венецианцы овладели Акрополем, он решил отвезти на родину в качестве трофея несколько уцелевших скульптур западного фронтона. Однако когда его саперы грузили огромные глыбы мрамора, канаты оборвались и скульптуры разбились на куски. На следующий год венецианцы отступили из Афин и оставили Акрополь в развалинах.

Турки собрали обломки храмов и скульптур и пустили их на известь. В XVIII веке только в Афинах по меньшей мере три памятника попали в печи: древний мост на реке Илисс, акведук Адриана и ионический храм. Затем истребление древностей охватило всю Грецию. За короткое время сократилось число сохранившихся колонн на Сунионе и в Коринфе, в Олимпии исчезли последние остатки храма Зевса. Путешественники, побывавшие в Афинах в начале XX века, описывали Акрополь как груду развалин.

В конце XIX века в Европе возник интерес к классической археологии. С одной стороны, страсть, которую внушали греческие и римские древности, более тысячи лет пребывавшие в запустении, помогла сберечь большое число материальных остатков античного мира, а с другой – она принесла знаменитым афинским ценностям ужасающие потери. В 1802 году многие скульптуры Акрополя, в том числе одна из знаменитых кариатид Эрехтейона, были вывезены в Лондон Томасом Брюсом, графом Элджином и Канкардином, чрезвычайным и полномочным британским послом при Блистательной Порте Селима III, султана Турции. Этот дипломат, охваченный неукротимой страстью к коллекционированию ценных произведений из мрамора, был не первым среди грабителей монументального наследия античной Греции. Очень многие путешественники из Западной Европы направлялись в Грецию, вдохновляемые интересом к классическому искусству. Эти путешественники изъявляли готовность хорошо платить за образцы оригинальной скульптуры, и турки не могли противиться искушению. Они с радостью давали себя «совратить» и позволяли вывозить фрагменты скульптур, делая вид, что борются с незаконными действиями иностранцев.

Драгоценная добыча приносила лорду Элджину только несчастья. Она не только довела его до нищеты, но и восстановила против него многих деятелей того времени, в частности Байрона. Три года лорд провел в тюрьме, куда его отправил Наполеон, желавший завладеть коллекцией предметов из мрамора, чтобы передать ее Лувру. И когда в 1816 году сокровища лорда Элджина по настоянию парламента были приобретены государством, ему не заплатили и половины истраченных на них денег.