Подземная Канцелярия - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 98

— Это как посмотреть.

— Как посмотреть, — сказал он. — Слушай, ты человек взрослый, должен уже знать, чего ты хочешь в этой жизни. Неужели ты думаешь, что, если ты этого достигнешь благодаря сделке с Сатаной, ты будешь удовлетворен? Знаешь эту фразу: остерегайся высказывать свои желания вслух, потому что они…

— Могут исполниться, — закончил я.

— Сделка с демоном в любом случае не даст тебе мира и спокойствия, — кивнул он. — Ни в этой жизни, ни в загробной. Благодать может снизойти на тебя только вместе с истинной верой. Подумай об этом, Гоша. Сатана никогда не дает ничего просто так, всегда есть какой-то подвох. Что такое мирские радости по сравнению с вечными муками в аду?

— И действительно, — сказал я. — Что?

— Вот мой телефон, — сказал он, протягивая мне карточку. Телефон оказался мобильным, с «кривым» номером. — Держи меня в курсе, ладно? Звони в любое время, даже ночью, я поздно ложусь.

— Постараюсь, — сказал я.

— И помни: самое ценное, что есть у каждого человека, — это его душа.

Снабженный таким напутствием, я пожал руку отцу Алексию и покинул церковь. И старушка, и девушка ушли.

О старушке я нисколько не сожалел, но девушка была симпатичной, и при другом раскладе я…

Не о девушках надо сейчас думать, Гоша, не о девушках.

Я вышел на улицу и закурил еще одну сигарету. Рядом с моей «восьмеркой» стоял какой-то небольшой и явно дамский «кореец» с поднятым к небу капотом. Рядом была та самая девушка из церкви. Засучив рукава, она рылась в потрохах иномарки.

Нетипичное для девушки поведение, должен заметить.

На заднем стекле иномарки обнаружился лист бумаги формата А-4 со сделанным на компьютере рисунком. Рисунок был незатейливый — золотое колечко с длинными продольными полосами. Под колечком была сопутствующая подпись: «Братство Кольца». Еще одна толкинистка, подумал я. Везет мне на них в последнее время.

Бросать девушку в беде было негоже. Я подошел поближе и оперся бедром о крыло.

— Сударыня, — сказал я. — Простите, если лезу не в свое дело, но я не мог не заметить, что вы испытываете проблемы с транспортом.

— Еще какие проблемы, милостивый государь, — в тон мне ответила она. — Говорил мне папа, что не стоит доверять повозкам импортного производства. Ездила три года на «шестерке», никаких проблем не было.

— Надо было слушать папу, — сказал обладатель коллекционного «порше». — Теперь вы знаете, что импортные повозки ненадежны.

— Еще мне папа говорил, чтобы я не заговаривала на улицах с незнакомыми мужчинами.

— Мудрый человек ваш папа, — сказал я. — Но я не незнакомый мужчина. Я — Гоша.

— Тот самый Гоша? — изумилась она. — Да вы что?

— В этом мире есть только один Гоша, — сказал я. — И он всецело к вашим услугам.

— Вы разбираетесь в импортных машинах?

— Если честно, то и в отечественных не разбираюсь.

— Тогда ваши услуги мне вряд ли потребуются, — сказала она.

— Не стоит рубить сплеча, сударыня, — сказал я. — Я не разбираюсь в машинах, но обладаю одной из них, так что вполне могу буксирнуть вас до ближайшего сервиса.

— Ближайший сервис мне не потребен, — сказала она. — Мне нужен фирменный, потому что машина на гарантии.

— Как скажете, сударыня, — сказал я.

— И у вас даже есть трос? Потому что у меня троса, как вы сами понимаете, нет.

— У меня есть трос, — сказал я.

Я приобрел его на следующий день после покупки машины, наслушавшись от коллег всяких ужасов о детищах отечественного автопрома. По всему выходило, что на наших машинах ездят без троса в багажнике только самоубийцы.

Поскольку дальнейших возражений со стороны прелестной незнакомки не последовало, я подогнал свою машину к «корейцу», вытащил из багажника новенький, еще не распечатанный буксировочный трос и зацепил «корейца» за переднюю проушину.

— Вас когда-нибудь буксировали, сударыня?

— Не волнуйтесь, милостивый государь, — сказала она. — Я умею ездить на буксире и не въеду вам в багажник.

— Мерси, — сказал я, склоняя голову. — Тогда по экипажам.

— Дайте мне ваш номер телефона, — попросила она. — Я вам буду звонить, если что.

— Конечно, сударыня, — сказал я и продиктовал ей номер, который она сразу же внесла в записную книжку своего телефона.

Фирменный корейский сервис оказался не столь уж далеко, а мой скакун груза на хвосте практически не чувствовал. Девушка позвонила мне только один раз, когда я чуть не пропустил поворот.

Потом она пошла сдавать своего скакуна в ремонт профессиональным сервисменам, уверявшим ее, что завтра в это же время она уедет на своей машине, а я сидел на капоте и курил. Договаривающиеся стороны удалились в недра офиса для оформления документов и подписания бумаг.

Я докурил сигарету и спросил себя, какого черта я делаю. Ко мне приходят демоны и предлагают распроститься с бессмертной душой, а я, вместо того чтобы отдаться во власть глубоких философских размышлений и теологических исследований, пытаюсь закадрить понравившуюся мне девчонку. Причем встреченную мною в церкви.

Но что-то мешало мне сесть за руль и уехать, хотя обязанным сделать для незнакомки что-то еще я себя не чувствовал. Еще не темно, точнее, скоро стемнеет, ну и что? Общественный транспорт курсирует до часа ночи, а такси можно вызвать круглосуточно.

Нехорошо бросать женщину в беде, но сломанная машина — это еще не беда, тем более если она на гарантии.

Тем не менее, когда девушка вышла из здания гарантийного центра, я все еще был на месте. Она взглянула на меня удивленно, черт побери, да я и сам был удивлен.

— Вы не уехали? — спросила она.

— Как видите, сударыня.

— Видимо, я что-то вам должна, — заключила она и полезла в свою сумочку.

— Простите, — сказал я, — но как вы могли разглядеть за моим бескорыстным поступком мелкие меркантильные интересы, которых там не было и в помине?

— Я не очень-то верю в рыцарей на белых конях, — сказала она. — Тем более в рыцарей на немытых «восьмерках».

— В области забыли протереть асфальт перед моим приездом, — сказал я. — Вас подвезти куда-нибудь?

— Ну раз уж вы здесь остались, милостивый государь, не вижу смысла вам отказывать.

— Мудрое решение, — сказал я, галантно распахивая перед ней пассажирскую дверцу.

— Но ехать далеко, — предупредила она, оказавшись в салоне. — Я живу в спальном районе.

— Вам повезло, я люблю дальние поездки по городу, — сказал я, поворачивая ключ зажигания. — Меня зовут Гоша, но я это уже говорил. А вас?

— Вы уверены, что это необходимо?

— Нет, если вы хотите остаться в моей памяти прелестной незнакомкой, которая позволила отбуксировать ее машину в сервис, а потом отвезти домой ее саму.

— Это, наверное, жутко неблагодарно с моей стороны?

— Ужасающе, — сказал я.

— Меня зовут Марина.

— Какое красивое имя, — сказал я.

— И главное редкое, — сказала она. — Гоша, вы позволите мне один вопрос?

— Конечно, — сказал я.

— Что вы делали в церкви? Вы не очень-то похожи на человека, посещающего церковь, а молящимся я вас вообще представить не могу.

— Каким же вы можете меня представить?

— Ну… — Она задумалась. — Вы — молодой пофигист,[39] вы любите красивую жизнь, большие скорости — это ясно по тому, как работает двигатель вашей машины, — вы не лезете за словом в карман и не страдаете никакими комплексами. Вы достаточно симпатичны, не испытываете финансовых проблем, и при этом вы не слишком похожи на бандита, замаливающего свои грехи. Так что же такому человеку, как вы, делать в церкви?

— А что, церковь — это пристанище сирых, убогих и бандитов?

— В нашей стране — большей частью, хотя на самом деле так не должно быть. Но если живущий в этой стране человек не может состояться в жизни, он обретает веру в свое высшее предназначение и уходит из мира, который ему не нужен и которому не нужен он сам.

— Папа Римский не одобрил бы ваших слов.

39

Пофигизм — новое философское течение, возникшее в СССР в середине восьмидесятых годов, основным постулатом которого является древняя тантрическая мантра «А нам все по барабану». Духовным лидером этого движения, сам того не подозревая, стал Юрий Никулин с его знаменитой песенкой про зайцев («А нам все равно!»). Однако истинные пофигисты встречались и ранее. Одним из первых и самых ярких примеров считается Архимед (правда, поклонники обнаженного тела считают его первым нудистом), который бегал по городу голым и рисовал чертежи своих рычагов во время вражеской экспансии, совершенно не обращая внимания на бряцающих оружием римских легионеров, за что и пострадал. Также ярко выраженными пофигистами являлись: Исаак Ньютон, думающий о гравитации в то время, как по башке его колошматили перезревшие, а следовательно тяжелые, яблоки, капитан «Титаника», который решил сплавать, не обращая внимания на окружающие его корабль айсберги, и Юрий Гагарин, который говорил «Поехали!» даже во время своего первого полета в космос. (Примеч. Цензора.)