100 великих отечественных кинофильмов - Мусский Игорь Анатольевич - Страница 76

На роль Морозко был сразу определён Александр Хвыля, любимец режиссёра. Сказочного Ивана доверили играть Эдуарду Изотову, а Настеньку — школьнице из Ленинграда Наташе Седых. С четырех лет она занималась фигурным катанием. Когда Наташа поступила в балетную школу Большого театра, со спортом пришлось расстаться. Однако «коронный» номер Седых, потрясающе красивый «Умирающий лебедь», помнили долго. Однажды её уговорили выступить с этим номером на большом новогоднем празднике. Номер пятнадцатилетней Наташи увидел по телевизору Александр Роу.

«Придя на пробы, я растерялась, — вспоминает Седых. — Студия имени Горького была буквально завалена альбомами с фотографиями симпатичных претенденток на эту роль. А когда узнала, что вышла в финал вместе с популярной актрисой Надеждой Румянцевой, поняла, что шансов у меня нет никаких. На моей кандидатуре настоял сам Роу, хотя абсолютное большинство членов худсовета выступили против: маленькая девочка, не актриса, да ещё и пищит как мышь (уж очень высокий у меня был голос). Но Александр Артурович был непреклонен: сниматься будет Наталия Седых! „Только сделайте с ней что-нибудь, — попросил он гримёров, — чтобы она выглядела хотя бы на шестнадцать лет“».

Баба-яга в «Морозко» — восьмой вариант этого образа в исполнении Георгия Милляра. Как и в других картинах, живёт Баба-яга в избушке на курьих ножках, в ступе летает, положительного героя собирается в печке изжарить — вроде бы классическая, так сказать, ведьма, а в то же время и несколько иная: постарела, подряхлела, силы поубавились, радикулит старую замучил. Да и в своих колдовских волшебствах разуверилась.

Получая роль, Милляр в своих «почеркушках» рисовал героя, не ожидая эскизов художника. Собственно, часто он становился изобретателем костюма и грима своих персонажей. В работе над ролью он шёл от внешней характеристики: «Сначала я вижу фигуру, грим, костюм, походку, позже приходит речь. С текстом обращаюсь жестоко, фильтрую его, избавляясь от многословия. Роль „прорезывается“ по кускам, а не в сюжетном порядке. Как ни странно, так „монтировать“ роль я приучился ещё в театре, и это облегчило мне работу в кинематографе».

Инна Чурикова была ещё школьницей, когда впервые снималась в картине «Тучи над Борском». Роль была маленькая — несколько крупных планов. В съёмочную группу «Морозко» попала случайно. Инна Михайловна поведала о том, почему именно её, студентку театрального училища имени Щепкина, выбрали на роль Марфушеньки-душеньки.

«У нас была замечательная комедийная актриса Тамара Носова, и режиссёр Александр Артурович Роу хотел её снимать. Меня увидела в институте ассистентка и предложила режиссёру такую смешную девчонку. Мы пробовались вместе с Тамарой Носовой, мне, конечно, очень хотелось сниматься, но про себя я думала, что выберут Носову. Но выбрали меня. На пробах мы грызли орехи, я их очень хорошо грызла, не щадя зубов своих. Наверное, поэтому Александр Артурович меня взял… В „Морозко“ я играла дурашливую девчонку. Когда позвали на озвучание и я увидела себя на экране… так расстроилась, даже плакала. Какая я страшная… Я ж не такая, говорила себе». После этого Инна решила больше не сниматься в кино…

«Съёмки „Морозко“ длились почти год, — рассказывает Владимир Окунев. — Первый съёмочный день пришёлся на 13 марта. Уходящую зимнюю натуру снимали на Кольском полуострове, под Мурманском, за полярным кругом. Там такие красивые леса! Мы даже видели северное сияние! Летнюю натуру снимали под Звенигородом».

Актёры, снимавшиеся у Роу, как правило, весело, с полной отдачей, с темпераментом «играли» в сказку.

В фильме много сказочных чудес, сделанных с большим мастерством. На глазах у зрителей появляется и исчезает старичок-Боровичок, деревья мгновенно покрываются инеем, дубинки, заброшенные героем много времени назад, падают на головы разбойников. А сани-самокаты чего стоят! Этот трюк делался методом обратной съёмки. Сани привязывали на длинном металлическом тросе к мощному грузовику. При этом плёнка в кинокамере крутилась в обратном направлении. Впервые этот способ съёмки Александр Роу применил ещё в 1937 году в кинофильме «По щучьему велению».

В эпизоде, когда Настенька дотрагивается до посоха Морозко, режиссёр применил съёмку методом наложения, с двойной экспозицией. Вместо заледеневшей героини снимали её отражение в прозрачном зеркале, за которым стояли Морозко (Александр Хвыля) и Иван (Эдуард Изотов).

Для Бабы-яги в заполярном лесу построили деревянную избушку, которая приводилась в движение с помощью специальных рычагов. Вторую — танцующую — сделали из поролона. Немало усилий прилагалось и режиссёром, и актёрами, чтобы фильм стал настоящей волшебной сказкой для детей.

В 1965 году «Морозко» получил на фестивале в Венеции главный приз — «Золотой лев» в разделе детских и юношеских фильмов. Роу очень гордился почётным призом, как и другими наградами, завоёванными фильмом. В залах Дворца кино полторы тысячи итальянских бамбино (детей) азартно аплодировали советской сказке, а потом в перерывах между просмотрами разыгрывали сценки, смешно копируя русскую Бабу-ягу.

Впрочем, настоящая слава ждала «Морозко» не в Италии, а в Чехии. Советский фильм обязательно показывают в новогодние праздники.

«ТЕНИ ЗАБЫТЫХ ПРЕДКОВ»

Киностудия им. Довженко, 1965 г. Сценарий С. Параджанова, И. Чендея по повести М. Коцюбинского. Режиссёр С. Параджанов. Оператор Ю. Ильенко. Художники М. Раковский, Г. Якутович. Композитор М. Скорик. В ролях: И. Миколайчук, Л. Кадочникова, Т. Бестаева, С. Багашвили, Н. Гринько, Л. Енгибаров, Н. Алисова и др.

Сергей Параджанов родился в Тифлисе (Тбилиси) в 1924 году в семье потомственного антиквара. После школы он поступил в Тбилисский институт инженеров железнодорожного транспорта. Но уже через год продолжил обучение сразу в двух творческих вузах: Тбилисской консерватории (вокальный факультет) и хореографическом училище при оперном театре.

В конце войны Параджанов переводится в Московскую консерваторию в класс профессора Нины Дорлиак. Параллельно с учёбой в консерватории он сдаёт вступительные экзамены на режиссёрский факультет ВГИКа (сначала учится в мастерской Игоря Савченко, а после его смерти у Александра Довженко).

Его дипломной работой была короткометражная лента «Андриеш» (так звали пастушка из молдавской сказки). Спустя четыре года Параджанов вместе с Яковом Базеляном снял на Киевской киностудии полнометражный вариант того же сюжета. Там же он поставил фильмы «Первый парень» (1959), «Украинская рапсодия» (1961), «Цветок на камне» (1962). Эти работы не были замечены. И вот резкий поворот судьбы: в связи с приближающимся 100-летием со дня рождения украинского классика Михаила Коцюбинского Киевская студия поручила Параджанову постановку фильма по повести «Тени забытых предков».

Десятки лет враждовали два гуцульских рода — Палийчуки и Гутенюки. Но случилось так, что полюбил Иван Палийчук красавицу из вражеского рода — Маричку…

Параджанов, по собственному признанию, влюбился в повесть Коцюбинского, он полюбил гуцулов, их быт, культуру, природу их горного края. Режиссёра давно тянуло к мифу, сказке, преданию, легенде.

Легенда о любви гуцульских Ромео и Джульетты — Ивана (И. Миколайчук) и Марички (Л. Кадочникова) — предстала на экране во всём великолепии фольклорных костюмов, обрядов, обычаев жизни украинских горцев, живущих на карпатских полонинах — в цветовой гармонии, подчеркнувшей красоту и величие вечной истории любви.

И всё-таки, как справедливо замечает К. Калантир в «Этюдах о Параджанове», «ценность „Теней“ не только в великолепии красок, в беспримерных цветовых решениях и в редкой мобильности камеры. Этот фильм рождён любовью и состраданием к человеку, размышлениями о жизни и смерти, поэтическим вдохновением художника, его искренностью и взволнованностью. Параджанов творил по наитию, подчиняясь чувству красоты. Это стихийное чувство и было сутью его мироощущения».