Стихотворения - Пастернак Борис Леонидович - Страница 17

17

ЗИМНЕЕ НЕБО

Цельною льдиной из дымности вынутСтавший с неделю звездный поток.Клуб конькобежцев вверху опрокинут:Чокается со звонкою ночью каток.Реже-реже-ре-же ступай, конькобежец,В беге ссекая шаг свысока.На повороте созвездьем врежетсяВ небо Норвегии скрежет конька.Воздух окован мерзлым железом.О конькобежцы! Там – всё равно,Что, как глаза со змеиным разрезом,Ночь на земле, и как кость домино;Что языком обомлевшей легавойМесяц к скобе примерзает; что рты,Как у фальшивомонетчиков, – лавойДух захватившего льда налиты.1915

ДУША

О вольноотпущенница, если вспомнится,О, если забудется, пленница лет.По мнению многих, душа и паломница,По-моему, – тень без особых примет.О, – в камне стиха, даже если ты канула,Утопленница, даже если – в пыли,Ты бьешься, как билась княжна Тараканова,Когда февралем залило равелин.О, внедренная! Хлопоча об амнистии,Кляня времена, как клянут сторожей,Стучатся опавшие годы, как листья,В садовую изгородь календарей.1915

* * *

Не как люди, не еженедельно,Не всегда, в столетье раза дваЯ молил Тебя: членораздельноПовтори творящие слова.И Тебе ж невыносимы смесиОткровений и людских неволь.Как же хочешь Ты, чтоб я был весел,С чем бы стал Ты есть земную соль?1915

РАСКОВАННЫЙ ГОЛОС

В шалящую полночью площадь,В сплошавшую белую безднуНезримому ими – «Извозчик!»Низринуть с подъезда. С подъездаСтолкнуть в воспаленную полночь,И слышать сквозь темные спаиЕе поцелуев – «На помощь!»Мой голос зовет, утопая.И видеть, как в единоборствеС метелью, с лютейшей из лютен,Он – этот мой голос – на черствойУзде выплывает из мути...1915

МЕТЕЛЬ

1

В посаде, куда ни одна ногаНе ступала, лишь ворожеи да вьюгиСтупала нога, в бесноватой округе,Где и то, как убитые, спят снега, —Постой, в посаде, куда ни однаНога не ступала, лишь ворожеи́Да вьюги ступала нога, до окнаДохлестнулся обрывок шальной шлеи.Ни зги не видать, а ведь этот посадМожет быть в городе, в Замоскворечьи,В Замостьи, и прочая (в полночь забредшийГость от меня отшатнулся назад).Послушай, в посаде, куда ни однаНога не ступала, одни душегубы,Твой вестник – осиновый лист, он безгубый,Безгласен, как призрак, белей полотна!Метался, стучался во все ворота,Кругом озирался, смерчом с мостовой...– Не тот это город, и полночь не та,И ты заблудился, ее вестовой!Но ты мне шепнул, вестовой, неспроста.В посаде, куда ни один двуногий...Я тоже какой-то... я сбился с дороги:– Не тот это город, и полночь не та.

2

Все в крестиках двери, как в ВарфоломеевуНочь. Распоряженья пурги-заговорщицы:Заваливай окна и рамы заклеивай,Там детство рождественской елью топорщится.Бушует бульваров безлиственных заговор.Они поклялись извести человечество.На сборное место, город! За́город!И вьюга дымится, как факел над нечистью.Пушинки непрошенно валятся на руки.Мне страшно в безлюдьи пороши разнузданной.Снежинки снуют, как ручные фонарики.Вы узнаны, ветки! Прохожий, ты узнан!Дыра полыньи, и мерещится в музыкеПурги: – Колиньи, мы узнали твой адрес! —Секиры и крики: – Вы узнаны, узникиУюта! – и по́ двери мелом – крест-накрест.Что лагерем стали, что подняты на ногиПодонки творенья, метели – сполагоря.Под праздник отправятся к праотцам правнуки.Ночь Варфоломеева. За город, за город!1914, 1928

УРАЛ ВПЕРВЫЕ

Без родовспомогательницы, во мраке, без памяти,На ночь натыкаясь руками, УралаТвердыня орала и, падая замертво,В мученьях ослепшая, утро рожала.