Узурпатор - Мэй Джулиан - Страница 84

— Опасная, должно быть, игра, — сочувственно заметила Мерси.

Юная принудительница, нянчившая Аграйнель в отсутствие королевы, подошла с ребенком на руках и встала позади раскладного трона. Мерси взяла у нее девочку и принялась тихонько ее покачивать, в то время как Йош продолжал свои объяснения.

— Да, для обычных людей, таких, как Вилкас и я, действительно есть риск. Но мы сводим его к минимуму и тем самым увеличиваем зрелищность мероприятия, привлекая к делу мощных психокинетиков. — Японец почтительно поклонился человеку в золотом торквесе, что стоял рядом с высокой и статной Олоной. — Лорд Салливан-Танн любезно согласился поддерживать Вилкаса в полете.

Эйкен рассеянно перевел взгляд на Салливана.

— А трудно быть наземным тягачом?

Плюгавый психокинетик пожал плечами и самодовольно усмехнулся.

— На мой взгляд, совсем просто.

— И как проходит игра? — спросил Эйкен Йоша.

— Тягач дает телепатические установки не только спортсмену, но и наземной команде. Ему также дозволено порождать ветер, но только для своего змея. Противодействие аппарату противника становится основанием для дисквалификации. Поэтому манипуляция с ветром ограничена периодами, когда воины находятся довольно далеко друг от друга, если, конечно, ветродуй не обладает поистине отточенным мастерством. Думаю, вам понятно, что тесная связь с наземной командой улучшает управление в моменты клинча. Если игрок запутался в постромках, обязанность тягача не дать ему грохнуться наземь. Вот почему лоцманами в данной игре могут быть только психокинетики.

Эйкен кивнул. Улыбка его казалась вымученной, а глаза-щелочки горели лихорадочным огнем на пергаментно-бледном лице. На нем были золотые джинсы и черная рубаха, расстегнутая у ворота.

— Итак, твоего противника сегодня поведет Салливан. А кто же будет твоим ведущим?

— Я надеялся, вы окажете мне эту честь, Эйкен-сама.

— О Ваше Величество, соглашайтесь! — пропищала Олона. — Я уверена, победа будет за вами!

Салливан побагровел перед лицом такого предательства со стороны своей молодой супруги, но тоже выдавил из себя:

— И я прошу вас, мой король, возьмите второго змея.

Эйкен заколебался.

— Но я еще не в форме…

— Если меня собьют, — сказал Йош, — то вам не придется держать весь аппарат. Достаточно спустить на землю меня. А я со всеми потрохами вешу шестьдесят четыре килограмма.

С видимым усилием Эйкен поднялся.

— Черт с вами, попробую. Ты проделал большую работу, Йош. Продолжай в том же духе!

Йош ухмыльнулся.

— Не сомневайтесь, босс. — И вместе с Вилкасом поспешил к стартовой площадке.

Эйкен снова сел, глядя на суетящихся спортсменов. Жара усиливалась по мере того, как заходящее солнце нависало все ниже над тентом. Салливан и Олона вполголоса пререкались, Аграйнель капризничала, а Мерси прилагала умственные усилия к тому, чтобы успокоить и развеселить ее.

Наконец королю надоело это нытье.

— Ты что, не видишь. Мере, ребенок голоден! Пусть Олона ее покормит.

— Ах ты, бедная крошка! — запричитала принудительница, охотно принимая ребенка и вытаскивая из выреза голубого шифонового платья налитую продолговатую грудь. — Проголодалась, Гранечка! Ну иди к няне!

Ребенок начал жадно сосать. Раздражающее блеянье перешло в восторженные всхлипы.

— Отойди с ней в глубь навеса, милочка, — сказала Мерси. — Там попрохладнее.

— Слушаюсь, моя королева. Принести ее обратно, когда она насытится?

Выражение лица Мерси было отсутствующим, почти отрешенным.

— Найди какой-нибудь тихий уголок и убаюкай ее. Она, очевидно, перевозбудилась. Наверно, не надо было ее брать сюда, но… мне так не хотелось с ней разлучаться.

Кормилица, словно боясь, что Мерси передумает, отвесила поспешный поклон и удалилась.

— Жена любит Аграйнель как собственную дочь, моя королева, — заметил Салливан.

— Вижу. Я несказанно благодарна ей за то, что она кормила малышку, пока я… отсутствовала. Думаю, именно подспудная тревога за Аграйнель помогла мне преодолеть амнезию в джунглях Конейна.

Эйкен тихонько хмыкнул.

— Ну, ясное дело, не за меня же!

Он с преувеличенным вниманием наблюдал за приготовлениями на берегу. Из-под двух огромных змеев убрали помосты, и их теперь удерживали два туго натянутых каната. В окраске змея, порученного Салливану, преобладали алые и золотистые тона, а его эмблемой был великолепный японский воин, нарисованный на фоне цветущих вишневых деревьев. Змей Эйкена выглядел более строго — голубая цветовая гамма в изображении волны цунами, готовой разбиться о скалистый островок.

Салливан изо всех сил старался сохранить светскость, но помимо его воли она была оттенена зловещими умственными обертонами.

— О великая королева, когда Олона вызвалась кормить ваше драгоценное дитя, моему удивлению не было предела. Я думал, что это невозможно для женщины, которая сама не рожала. Не правда ли, тану — загадочная, магическая раса? Так близки людям и столь очаровательны в своей непохожести! Эта странная удлиненная грудь нашла отражение в фольклоре нескольких европейских стран… Эллефольк и Скогра в Скандинавии, Фе во Франции, немецкая Никсен, Агуана в Итальянских Альпах, Джана Сардинии…

— Да-да, у всех фей длинные груди, — мягко перебила Мерси. — А в кормлении нет ничего загадочного, дорогой Танн. Стоит очень сильно захотеть, и гормон пролактина будет выделяться наряду с другими даже у бездетных. Женщина или тануска — никакой разницы. Любовь и желание — вот и вся магия.

— Точней не скажешь, — последовала насмешливая реплика Эйкена. — Но есть и обратная зависимость. Так что нам с Аграйнелью обоим повезло.

Салливан вспыхнул, попятился; из плохо защищенного мозга выплеснулись унижение и бессильная ярость.

Мерси обратила печальный взор к мужу.

— Это верно, у меня уже нет молока. Я была больна, морально раздавлена и не нашла в себе жизненных сил для моей бедной девочки… А на тебя их как будто до сих пор хватало. Или я не права?

— Я… пойду, пожалуй, на берег, — промямлил Салливан. — Ставьте на моего змея… Разрешите… Простите… — Он почти бегом выбрался из-под навеса; полы золотисто-розового кафтана трепетали на знойном ветру.

— Как жестоко с твоей стороны выставить его на посмешище, — упрекнула Эйкена Мерси. — Думаешь, он ничего не видит?

— Он идиот. Кастрат… — проговорил Эйкен и устало закрыл глаза. Темно-рыжие вихры взмокли от пота и облепили правильный округлый череп. — Он бы не задумываясь продал меня первому встречному, если б знал, что это сойдет ему с рук. И потом… тебя так долго не было… — Он разомкнул веки и посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом. — Мне сказали, что ты погибла, Мерси.

— А правда, что ты обливал слезами мой изумрудный шлем? — В ее голосе проскользнула едва уловимая насмешка.

Он отвернулся.

— Правда. Всю дорогу до Гории я пластом лежал в каюте и не выпускал его из рук. Все мои мысли были о тебе. Хотя шлем искупался в водах Хенили, он все еще хранил запах твоих духов. Да, малышка, я действительно плакал… хотя и знал, что ты жива.

— Вот как?

— Я не думал, что ты вернешься. Это была его идея, не так ли?

На берегу раздавались восторженные восклицания:

— Эге-гей!

— Поднимается!

— Глядите! Глядите!

Вся знать тану высыпала из-под навеса, чтобы получше рассмотреть, как золотисто-алый боевой змей медленно возносится в раскаленное небо, а за ним длинным хвостом тянется его человеческий экипаж. Спустя мгновение змей-цунами тоже воспарил. Йош направил королю телепатическое послание:

«Жду указаний, босс!»

«Начинай», — скомандовал Эйкен.

Два огромных змея словно бы поклонились друг другу и ринулись в первую схватку. Серебряная нагината блеснула на солнце. Каждая команда держала канат толщиной в руку, пока лебедчики ликвидировали люфт.

Эйкен глянул на небо, оценивая силу ветра, потом опять повернулся к Мерси.

— Видимо, ты получила задание наблюдать за мной и доносить обо всем ему. Иначе как он прорвется сквозь мои щиты?