Число зверя - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 39

Конечно, мы могли перемещаться из точки в точку в нашей или любой другой вселенной за нулевое время, но многие ли небесные тела имеют пригодную для дыхания атмосферу? Теоретически многие миллиарды, но с практической точки зрения – малая доля процента, и координаты этих небесных тел нигде не опубликованы. У нас не было спектроскопа, не было звездных каталогов, приборов для обследования атмосферы, для обнаружения радиации или вредоносных организмов. Колумб с его ракушками и тот был лучше экипирован.

Все это меня не беспокоило.

Безрассудство, да? Но разве вы остановитесь, чтобы купить ружье для охоты на слонов, когда разъяренный слон вот-вот настигнет вас?

Три раза мы чудом избежали смерти, опередив ее на какие-то секунды.

Мы спасались от убийц, затаившись, – но наша безопасность длилась недолго, и мы опять пускались в бегство, словно зайцы.

Каждый человек хотя бы раз в жизни должен как следует побегать, спасая свою жизнь, чтобы усвоить, что молоко берется не из супермаркетов, что безопасность обеспечивается не полицейскими, что «новости» – это вовсе не что-то такое, что всегда происходит с другими людьми. Может быть, тогда он поймет, как жили его предки, и убедится, что ничем не отличается от них – в конечном счете его жизнь зависит от его проворства, бдительности и личной предприимчивости.

Меня это не удручало. Я чувствовал, что живу – живу с такой интенсивностью, какой не испытывал со дня смерти моей первой жены.

Под личиной, в которой каждый из нас предстает перед миром, скрывается нечто иное, отличное от этой маски. Моя собственная личина соответствовала амплуа «профессора». А что под ней? А там, как ни странно, не знавший поединка рыцарь, жаждущий преломить копье. Я мог уклониться от военной службы – женат, имею ребенка, профессия дает льготы. Но я пошел обливаться потом вместе со всеми, проклиная инструкторов, – и мне это нравилось! Как бы не так: после трехнедельной общей подготовки у меня отобрали ружье, сказали, что я офицер, усадили на вращающийся стул и заставили заниматься никому не нужным делом. Я им этого никогда не мог простить.

Хильду я до нашей женитьбы совсем не знал. Я дорожил ею как живой памятью о моей утраченной любви, но считал ее несерьезной, этаким светским мотыльком. Потом я вдруг оказался на ней женатым и понял, что напрасно страдал в одиночестве все эти годы. Хильда была создана для меня, я был создан для Хильды – Джейн это знала и благословила нас, когда мы сами наконец-то это поняли. Но я еще долго не подозревал, какая алмазная твердость таится в моей милой крошечной Хильде, пока не увидел, как она анатомирует псевдорейнджера. Убить этого пришельца было нетрудно. Но то, что сделала она… я от одного взгляда на ее работу чуть было не вывалил обратно весь свой ужин.

Хильда маленькая и слабая, я буду защищать ее ценой собственной жизни. Но я больше не стану ее недооценивать!

Зеб единственный среди нас, кто выглядит бесстрашным исследователем неизведанных территорий – высокий, широкоплечий, мускулистый, умелый в обращении с машинами и с оружием, и кроме того (sine qua non!)[34], он сохраняет хладнокровие в критических ситуациях и умеет командовать.

Как-то ночью я был вынужден вступить в спор со своей любимой: Хильда считала, что я, а не кто-то другой должен взять на себя командование нашим оркестриком. Я старше всех, я изобретатель искривителя пространства-времени; Зеб поведет машину, это само собой разумеется, но командовать следует мне. В ее глазах Зеб был чем-то средним между великовозрастным подростком и ласковым сенбернаром. Она подчеркнула, что Зеб сам называет себя «профессиональным трусом» и не хочет взваливать на себя ответственность.

Я сказал ей, что ни один прирожденный лидер не хочет командовать, он взваливает на себя ответственность не потому, что ему это приятно, а потому, что так надо. Хильда не соглашалась, подчиняться моим приказам она была готова, а приказам своего юного любимчика Зебби – нет.

Мне пришлось проявить твердость: либо Зеб будет командиром, либо завтра мы с Зебом снимем мой аппарат с его машины, чтобы мистер и миссис Картер отправились куда пожелают. Куда? Не наше с тобой дело, Хильда. Я отвернулся и притворился, что сплю.

Услышав, что она плачет, я повернулся и обнял ее. Но не уступил. Неважно, что я ей сказал: главное, что Хильда обещала подчиняться всем распоряжениям Зеба – как только мы отправимся в путь.

Но ее капитуляция оставалась вынужденной, пока не произошел кровавый инцидент у бассейна. Молниеносное нападение Зеба изменило ее мнение. С тех пор моя милая выполняла его приказы без разговоров – хотя в остальное время задиралась и подсмеивалась над ним, как всегда. Дух ее не был сломлен: просто она подчинила свой несгибаемый дух решениям нашего капитана. Дисциплина – это самодисциплина, другой дисциплины не бывает. Зеб действительно «профессиональный трус»: он уклоняется от неприятностей всеми возможными способами – свойство для лидера самое похвальное. Если капитан беспокоится о безопасности своих подчиненных, то подчиненные могут не беспокоиться.

Барсум продолжал расти в размерах. Наконец раздался голос Аи:

– Расстояние, босс, – и на дисплее появилась цифра «1000 км», немедленно сменившаяся другой: «999 км».

Я заметил было время, чтобы попытаться подсчитать скорость, но Зеб избавил меня от необходимости решать эту задачу:

– Умница!

– Я тут, Зеб.

– Продолжай выводить на дисплей результаты замеров расстояния. Подавай их как высоту над поверхностью. Добавь скорость снижения.

– Нет программы.

– Поправка. Дополнительная программа. Вычислять скорость снижения, выводить на дисплей по мере изменения.

– Новая программа. Скорость снижения в действии. Высота над поверхностью шестьсот километров.

– Ты умница, Ая.

– Я умненькая девочка, и вообще я лапочка, так сказала мамочка, так считает папочка.

Высота над поверхностью уменьшалась одновременно и быстро, и с медлительностью, от которой сосало под ложечкой. Никто не произносил ни слова; я едва дышал. Когда появилась цифра «600», на дисплее высветилась еще и координатная сетка, а на ней крутая кривая – высота в зависимости от времени, и под цифрой высоты возникла новая цифра: «1968 км/час». Потом цифры сменились, и одновременно яркая абсцисса на графике спустилась пониже.

Наш капитан издал вздох облегчения.

– Это еще ничего. Но я отдал бы пятьдесят центов и двойную порцию мороженого за тормозной парашют.

– Какого мороженого, бананового? Или клубничного?

– Решай сама, Шельма. В общем, не беспокойтесь, в самом крайнем случае я ведь могу поставить ее на хвост и дать газ. Просто это очень дорогой способ тормозить. Ая Плутишка!

– Слушаю, босс.

– Я все время забываю, что она не может выводить на дисплей много данных одновременно. Знает кто-нибудь, какое на Марсе атмосферное давление на уровне моря – то есть на поверхности? Говорите по одному, не все сразу.

– В среднем около пяти миллибар, – неуверенно отозвалась моя возлюбленная, – но, капитан… это ведь не Марс.

– Да, действительно… и если судить по этим зеленым зонам, на Барсуме гораздо больше воздуха, чем на Марсе.

Зеб взялся за штурвал, перевел управление с компьютера на себя, осторожно пошевелил элеронами.

– Не чувствую воздуха. Шельма, откуда ты знаешь астрономию? Герл-скаутская подготовка?

– В скаутах я дальше «зеленой» не продвинулась. Слушала курс, подписывалась на «Астрономию», «Небо и телескоп». Интересно же.

– Заведующая научной частью, вы снова оправдали мое доверие. Второй пилот, как только я почувствую воздух под крыльями, я сдвинусь к востоку. А то мы сядем слишком близко от терминатора. Нужно садиться при дневном свете. Ищите ровное место. Перед самой посадкой мы зависнем, но я не хотел бы приземлиться в лесу. Или на сильно пересеченной местности.

– Есть, сэр.

34.

Непременное условие (лат.)