Блаженство страсти - Мэтьюз Патриция - Страница 20

Мать бросила на дочь быстрый проницательный взгляд, и во второй раз за этот день Мария почувствовала, что лицо ее вспыхнуло.

– Но ведь это правда, мама. Я только говорю тебе о том, что сама видела.

– Интересно, что заставило его вернуться в Айбор-Сити? – задумчиво спросила сама себя миссис Мендес, развязывая тесемки фартука.

– Скоро узнаем. Я пойду поищу Рамона. Он ведь никуда не ушел?

Миссис Мендес отрицательно покачала головой:

– Нет, нет, он у себя, обдумывает, как лучше организовать бал. Ой, как он-то будет рад видеть Карлоса!

И Инес Мендес не ошиблась. Попивая вино в гостиной, семейство Мендес засыпало Карлоса вопросами и радостными возгласами, подтвердившими старую дружбу.

– Ты вернулся, чтобы принять участие в борьбе за освобождение Кубы? – спросил Рамон, когда мужчины допивали вино.

Карлос поставил стакан.

– Да, друзья! «Эстрада Пальма», новый союз, образованный в Нью-Йорке, призвал всех молодых и неженатых кубинцев, желающих отправиться на Кубу и помочь повстанцам, приехать в Тампу. И потом, я никогда не забывал Айбор-Сити и своих здешних друзей. Когда я был мальчишкой, я не имел права думать – родной мне этот город или не родной. Я должен был поступать так, как хотел мой отец. Но теперь, когда и его, и мамы нет – упокой, Господи, их души, – теперь уже ничто не привязывает меня к Нью-Йорку. – Карлос замолчал и вздохнул. – Там я никогда не чувствовал себя как дома.

– А твои родители, – спросила Инес Мендес, глядя на молодого человека с ласковым участием, – отчего они умерли?

Карлос опустил глаза на свои сильные стиснутые руки, лежавшие у него на коленях.

– От оспы, – сказал он сдержанным голосом. – И она же унесла мою младшую сестренку, Долорес.

Миссис Мендес покачал головой.

– Страшная болезнь, несколько лет тому назад в этих краях умерло много народу – тоже от оспы.

Тогда Марии, которой хотелось перевести разговор на что-то более веселое, спросила:

– А чем ты занимался, Карлос? Где ты работал с тех пор, как стал взрослым?

Карлос взглянул на девушку, и легкая улыбка тронула его губы.

– Может быть, Мария, тебе это занятие покажется странным, но в Нью-Йорке у меня был джаз-банд, оркестр, который играл в одном из больших отелей.

Инес Мендес всплеснула руками.

– Боже мой! Ну конечно! Я же помню. Ты вечно щипал струны своей гитары и сочинял песенки.

Улыбка Карлоса стала шире.

– Вы все правильно помните, миссис Мендес. Признаться, я и сейчас этим занимаюсь.

– А ты привез с собой своих друзей-музыкантов? – спросила Мария.

Тот покачал головой:

– Не всех, только кубинцев, которые захотели и смогли поехать в Тампу. Я уверен, что здесь найду других музыкантов для своего ансамбля. Айбор-Сити так разросся, что мы все, конечно, найдем здесь работу. Мы весьма неплохо играем, – добавил он с забавной гордостью.

Все засмеялись, а Мария подумала, что ей давно не случалось так славно проводить время.

– Это хорошо, что ты вернулся, Карлос, – заговорил Рамон, снова переводя разговор на более серьезные темы. – Нам нужны все, кого мы сможем собрать. Мой клуб – клуб «Свободу Кубе!» – и другие кубинские клубы организуют переброску наших добровольцев на Кубу. Мы уже собрали довольно много оружия и других припасов, а после бала в Айбор-Сити у нас будет достаточно денег для того, чтобы купить еще. Ты с нами?

Карлос на мгновение задумался, бросив взгляд на Марию, а потом кивнул:

– Я с вами, брат, и со всеми кубинцами, которые хотят бороться за свободу своей страны.

Мария слушала, и тревога ее все росла. Ей тоже хотелось, чтобы Куба была свободной, но вовсе не хотелось платить за эту свободу жизнями братьев и друзей.

– Кстати, – сказал Карлос, оглядывая присутствующих, – а где же мистер Мендес и Эдуардо?

– Папа сегодня допоздна работает в отеле, – ответил Рамон, – а Эдуардо и маленький Пауло пошли к приятелю, который захворал. Они скоро вернутся.

На лице Карлоса появилось удивление.

– Маленький Пауло?

Инес Мендес засмеялась:

– Он не знает.

– Тебя не было двенадцать лет, Карлос, – ответила Мария, улыбаясь, – с тех пор папа с мамой увеличили нашу семью. Пауло сейчас девять лет, он славный мальчик, и он тебе понравится.

Карлос потряс головой.

– Просто поверить не могу!

– Не такие уж мы старые, – лукаво заметила миссис Мендес. – Можем и еще завести.

Мария пылко заявила:

– Ты должен побыть у нас и увидеть их.

– Буду рад и счастлив.

Вскоре в гостиной появились Эдуардо и Пауло, а потом пришел и Феликс Мендес. Гость и хозяева хлопали друг друга по спинам, шумно разговаривали, а потом женщины отправились на кухню, чтобы закончить приготовления к ужину. Мария уходила из гостиной неохотно: ей почему-то ужасно не хотелось оставлять собравшееся в гостиной общество, в том числе и Карлоса.

На кухне, собирая вместе с матерью ужин, девушка напрягала слух, чтобы услышать, о чем говорят мужчины в соседней комнате, но это ей не удавалось. Она изо всех сил надеялась, что отец с братьями не заведут один из своих обычных споров в присутствии Карлоса, но чувствовала, что надежда эта очень зыбкая.

Так оно и оказалось, потому что вскоре голоса в гостиной стали громче, и Мария посмотрела на мать, чтобы понять, как та относится к спору. Мать бросила на дочь ответный взгляд, выражавший смирение, и пожала плечами.

А в гостиной Карлос наблюдал, как Феликс Мендес ходит взад-вперед перед сыновьями, взъерошив свои седые волосы. Лицо его раскраснелось от возбуждения.

– Вы знаете – я не хочу, чтобы вы ехали туда! – восклицал он. – Я люблю Кубу, это страна, где я родился, но теперь мы уже американцы. Здесь мы в безопасности, и я не желаю, чтобы ваша кровь лилась на чужой земле. И вам еще не достаточно, что вы оба решили рискнуть своей собственной жизнью, теперь вы хотите убедить Карлоса присоединиться к вашему дурацкому замыслу! Фу! Я умываю руки!

– Вовсе не они убедили меня, мистер Мендес. Я сам принял решение. Именно для этого я и приехал в Тампу.

Мендес покачал головой.

– Вы сильно рискуете, и при этом рискуете глупо. У вас столько впереди, вся жизнь, а вы хотите потерять ее!

– Это же наша страна, папа, – умоляюще сказал Эдуарде – Мы хотим видеть ее свободной!

– Но наш дом теперь в этой стране! – крикнул Мендес, ударив кулаком одной руки по раскрытой ладони другой. – Вы же знаете, что никогда не вернетесь на Кубу и не станете там жить.

– Это не важно, – возразил Рамон. – Важно, чтобы Куба стала свободной. Испанцы достаточно владычествовали над нами, папа. Мы едем туда, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

Отец, с отчужденным, побелевшим от гнева лицом, чопорно поклонился Карлосу.

– Прошу прощения, Карлос, за плохие манеры моих сыновей. Ты еще не успел приехать, как они тут же взялись за свое.

Карлос покачал головой.

– Вам не за что просить прощения, сэр. Сейчас настали тяжелые времена, страсти разгораются. А как складываются отношения между кубинцами и испанцами здесь, в Айбор-Сити? – спросил он, обращаясь к Рамону.

– И плохо, и хорошо, – ответил тот. – Кто-то из испанцев ясно дал понять, что хочет стоять в стороне от войны, что не станет вмешиваться в наши дела. Такие симпатизируют нам, в то время как другие...

– Другие настроены очень, воинственно, – перебил брата Эдуардо. – Уже случались всякие неприятности. Ты помнишь Педро Эрнандеса? Мы вместе ходили в школу. Его уволили на прошлой неделе за то, что он пытался вовлечь своих товарищей по работе в наше движение. Фабрика, где он работал, принадлежит испанцам, и нанимают там только испанцев. Почти все кубинцы ушли оттуда много месяцев назад. Они отказались работать на иберийцев[9]. Да, враждебность есть, но насилия пока еще не было.

Дверь из кухни распахнулась, и торопливо вошла Инес Мендес, неся поднос с огромной супницей, от которой валил пар.

9

Жители Иберийского п-ова, на котором расположены Испания и Португалия.