Навстречу счастью - Мэтьюз Патриция - Страница 4

– Персоне? – Сара слегка улыбнулась. – Мисс Блэквел женщина, Луис. Почему бы не выразиться именно так?

– Хорошо, – раздраженно молвил Гоуди. – Пусть будет женщине.

– Что-то не так в этой статье, Луис? – простодушно спросила Сара.

– Черт возьми, ты прекрасно понимаешь, в чем дело! – воскликнул Гоуди. – Это ее стремление поступить в медицинский колледж идет вразрез с существующими традициями, и тебе это хорошо известно.

Сара мягко улыбнулась:

– Для нее поступление в колледж имеет большое значение.

– Знаю, – проворчал Гоуди. – Но мне не нравится, что ты используешь «Бук» для обсуждения этой проблемы. Ведь я против вовлечения нашего издания в политику и публичные споры.

– Да, Луис, мне известна твоя позиция.

Сара встала и, повернувшись к нему спиной, посмотрела в окно на Честнат-стрит. Хотя ей шел шестидесятый год, она выглядела моложе лет на десять. Аккуратно одетая в консервативном стиле – правда, без корсета, – миссис Хейл обладала властной внешностью. Черные волосы, слегка тронутые сединой, ниспадали локонами на плечи. Лицо полное и круглое, темные глаза – мягкие и умные, в них еще вспыхивал огонь, когда ее охватывало волнение.

Она обернулась, сложив руки на груди.

– Сожалею, что наше издание оказывается так или иначе вовлеченным в политику.

– Особенно последний номер. И если не непосредственно в политику, то уж непременно в обсуждение социальных вопросов. Ты знаешь, что выражение подобных взглядов может задеть некоторую часть мужей наших читательниц…

– О да, Луис, – сухо сказала Сара. Она взглянула на потолок. – Помнишь, я писала в передовой статье: Мужья могут не беспокоиться – их жены не найдут на страницах журнала ничего такого, что заставило бы их относиться менее прилежно к своим домашним обязанностям или вторгаться в прерогативы мужчин?

– Многие мужчины могут истолковать принятие мисс Блэквел в медицинский колледж как вторжение в мужские прерогативы.

– Но я также писала, если помнишь, в той же статье: В этом веке нововведения могут оказать более важное влияние на процветание нашего общества благодаря возможности, данной женщинам, получить всестороннее образование. При этом честь победы разума над укоренившимися предрассудками принадлежит мужчинам Америки.

Гоуди улыбнулся:

– Помню. Последняя строчка – классический пример способности Сары Хейл использовать лесть для успокоения разгневанных мужчин. – Он стал серьезным. – Однако этот номер посвящен другой тематике, Сара.

– Ты же сам часто говорил, что строго придерживаешься мнения о необходимости предоставления женщинам возможности получать всестороннее образование. – В ее словах звучал вызов.

– Верно, Сара. Это мое личное мнение, но зачем использовать «Бук» для того, чтобы сыпать соль на раны?

– «Бук», Луис, стал мощным рупором нации благодаря нашему с тобой руководству.

– Это так, но только потому, что мы никогда не поддерживали непопулярных мнений.

Сара слегка улыбнулась:

– Не забывай, что бывает с теми, кто ведет двойную политику, Луис, особенно из числа мужчин.

– Сара, вряд ли женщине следует делать подобные замечания. – Гоуди встал. – А теперь ответь: могу ли я рассчитывать, что содержание следующего номера будет приведено в порядок?

– А я могу рассчитывать, что имею право лично поддерживать Элизабет Блэквел?

– Пожалуйста, если это не касается «Бук». – Гоуди улыбнулся. – Я хорошо знаю, насколько бесполезно запрещать тебе что-либо. – Он склонил свою большую голову. – Желаю тебе доброго утра, Сара.

Сара стояла, улыбаясь вслед своему хозяину, в то время как он тяжелой походкой выходил из ее кабинета. Она очень любила Луиса Гоуди и была чрезвычайно благодарна ему. Предоставив ей должность редактора в таком престижном издании, он тем самым оказал ей большое доверие и милость. Хотя Сара и сама добилась такого веса и влияния, чем вызывала зависть многих женщин. Тем не менее она всегда будет благодарна Луису Гоуди.

Когда Сара направилась к своему письменному столу, послышался легкий стук, и, прежде чем она успела что-либо сказать, дверь приоткрылась, и в проеме появилось мужское лицо.

– Доброе утро, дорогая. Я проходил мимо и подумал, не поприветствовать ли мне мою единственную любовь.

Сара ласково рассмеялась:

– Оуэн, ты лгун и негодяй.

– Конечно, дорогая. Разве я отрицаю это?

– Слышала, ты был где-то на западе и писал репортажи о войне с индейцами.

Оуэн Тэзди вошел в кабинет и присел на краешек письменного стола Сары, покачивая ногой.

– В настоящий момент сиу побеждены, и я поспешил назад в Филадельфию. Представляешь, какая скука на границе, когда там все спокойно?

– Ты имеешь в виду, что там нет молодых леди, за которыми можно было бы приударить?

Оуэн поморщился:

– Несколько молодых незамужних дам на границе едва ли стоят того, чтобы на них тратить время.

– Не подозревала, что ты такой разборчивый, Оуэн.

– Но я такой. Кроме того, соскучился по тебе, Сара.

– Не сомневаюсь, мошенник. – Сара внимательно посмотрела на него.

Оуэну Тэзди около тридцати лет, однако он – один из самых талантливых и уважаемых журналистов в Америке, умеющий излагать даже довольно скучные события весьма ярко и волнующе. К тому же Тэзди весьма красив: высокий и стройный, рыжеволосый, с бакенбардами, обрамляющими вытянутое лицо. Нос у него благородной формы, взгляд голубых проницательных глаз умен и слегка насмешлив. Точнее, одного глаза – правого, так как левый закрыт повязкой, придающей молодому человеку лихой вид. Сара слышала несколько историй о том, как Оуэн потерял глаз, но не верила ни в одну из них. Каждый раз в ответ на ее расспросы он рассказывал по-разному, так что она в конце концов безнадежно махнула рукой.

Сара не знала, как одевается Оуэн, уезжая на задание редакции, но в городе он всегда одет безукоризненно и, по ее мнению, может сойти за денди. В данный момент на нем были высокие блестящие сапоги темно-красного цвета, сизые бриджи, поплиновый пиджак и белый шелковый шейный платок. Он также носил трость с украшенной жемчугом рукояткой. Поговаривали, что в трости спрятано стальное лезвие, которое выскакивает при нажатии кнопки.

Оуэн заметил, что Сара осматривает его, и весело улыбнулся:

– Дорогая, ты изучаешь меня, будто раньше никогда не видела.

– Меня очень интересует нынешняя мода. Поскольку «Бук» специализируется только на женских фасонах, я знаю, что всегда могу положиться на тебя и узнать о последних мужских нарядах.

– Так как у меня нет ни жены, ни детей, я могу побаловать себя.

– По-видимому, одежда делает тебя самодовольным, как павлин, – сухо заметила она.

– Ошибаешься, дорогая Сара, – весело ответил Оуэн. – А как дела с журналом?

– Спасибо, очень хорошо. Благодаря Луису число наших подписчиков скоро достигнет ста тысяч.

Оуэн поднял свою трость.

– Поздравляю, Сара! А как твои наиболее важные проблемы?

– Также в полном порядке. В апреле этого года в штате Нью-Йорк был принят законопроект о собственности, который дает право замужним женщинам иметь свое имущество. Я в определенной степени горжусь этим, так как поддерживала эту идею.

Оуэн покачал головой:

– Я восхищаюсь твоим умом, храбростью и настойчивостью, Сара, причем иногда это даже пугает меня. Если ты будешь продолжать действовать в том же духе, скоро женщины будут управлять миром.

– Возможно, это не так уж и ужасно, как ты думаешь. Может быть, даже к лучшему. Уверена, ты согласишься, что мир недостаточно хорош в руках мужчин.

– Насколько мне известно из истории, в прошлом некоторые монархии, управляемые королевами, также находились в бедственном положении. Могу привести несколько примеров.

– Да, но монархию нельзя сравнивать с демократической формой правления, такой, например, как у нас. Монарх, за редким исключением, является верховным правителем практически без ограничений, не как в нашей системе.

– О, дорогая Сара, знаю, спорить с тобой бесполезно. – Оуэн встал и криво улыбнулся ей. – Уверен, в дальнейшем ты постараешься добиться для женщин права голосовать на выборах.