Т. 13 Число зверя - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 71

Тетя Хильда слегка нахмурилась:

— Очень жаль, что нет тренировочного костюма на мой размер. Это одеяние…

— Тетя Хильда! Твой экипаж в униформе, но сама ты одета по последней голливудской моде. Эту модель разработал сам Феррара, и ты заплатила за нее больше, чем за свою норковую накидку. Ты капитан и одеваешься как хочешь. Говорю тебе три раза!

Тетя Хильда улыбнулась:

— Повторить своими словами в подтверждение понимания сказанного?

— Безусловно.

— Дити, членам моего экипажа положено носить форму. Но я сама одеваюсь так, как нахожу нужным, и, когда я увидела, какие новинки в области дамской спортивной моды предлагает всемирно известный модельер Марио Феррара, я послала за ним и не давала ему покоя, пока не получила в точности то, что хотела. В том числе застиранные брюки, как бы не новые, что высоко ценится избранной публикой во время прогулок на яхтах. Когда пойдешь обратно, захвати мои кеды и ленту для волос, что ты мне подарила. Они входят в замысел синьора Феррары.

— Тетя Хильда, лапочка, у тебя это звучит более чем убедительно!

— Чего там убедительно, это истинная правда. Ты это сказала мне три раза. Я даже не жалею, что дала ему тысячу нью-долларов сверх счета. Он просто гений! Ну, давай поторапливайся. Первый пилот, дай мне наушники.

Я вернулась через десять минут с тренировочными костюмами для себя и папы и чистой формой для своего мужа.

Одежду папы и Зебадии я отправила им по воздуху. Тетя Хильда как раз возвращала Зебадии наушники, и костюм налетел прямо на них.

— Ой, прошу прощения. Хотя не так уж. Что говорят русские?

— Мы нехорошие, — сообщил мой муж.

— Вот как? Костюм, который я сняла, валяется в кормовом отсеке, будь добр, оберни в него свой пистолет и ружье и засунь их под спальный мешок, ладно? Капитан, чем же мы нехороши?

— Мы шпионы, мы агенты-саботажники, мы вообще злодеи, именем царя от нас требуют, чтобы мы возместили понесенные убытки и немедленно сдались властям — все двенадцать…

— Двенадцать?

— Так они утверждают. После чего нас будут судить и повесят. В противном случае… «В противном случае» сводится к угрозе войны.

— Бог ты мой! Так мы садимся или нет?

— Садимся. Британцы прокомментировали это так: источники, близкие к губернатору, сообщают, что русские в очередной раз выступили со своей обычной претензией по поводу якобы имевшего место вторжения на их территорию и шпионажа и что их нота обычным же порядком отклонена. Я намерена соблюдать осторожность. Мы не будем покидать машину, пока не будет уверенности, что с нами обойдутся прилично.

В скором времени мы снова начали перемещаться секундными прыжками в круге с центром в Виндзор-Сити. Если бы не этот папин прокол с тетей Хильдой, мы могли бы приземлиться уже два часа назад. Да, в моих глазах это был прокол, а не намеренное оскорбление — но я ведь не Хильда, я Дити. Мое самолюбие не так-то легко уязвить. Раньше, до замужества, если мужчина разговаривал со мной покровительственным тоном и это меня задевало, я приглашала его посостязаться в стрельбе по тарелкам. Даже если он выходил победителем (было однажды и такое), он навсегда забывал про свой покровительственный тон.

Если мой собеседник не готов вести себя как принято, то со мной шутки плохи: я сильная и в драке не стесняюсь. Мужчина справится со мной только при условии, что он крупнее меня, сильнее и не хуже тренирован. Пользоваться пистолетиком у меня еще ни разу не было нужды. А вот руки я мужикам ломала, два раза, а одного нахала так саданула между ног, что он надолго выключился.

Между тем Зебадия никак не мог договориться с наземными службами:

— Прошу разрешения на посадку. Говорит частная яхта «Ая Плутишка», США, за штурвалом пилот Картер. Нам нужно всего-навсего разрешение на посадку, а вы ведете себя совершенно как эти сами-знаете-какие русские. Не ожидал такого от англичан.

— Эй, послушайте! Где вы находитесь? Вас хорошо слышно, значит, вы близко, но мы не можем вас засечь.

— Мы кружим над вашим городом на высоте пяти километров.

— Сколько это в футах? Или в милях?

Я положила руку мужу на плечо:

— Скажи, шестнадцать тысяч футов.

— Шестнадцать тысяч футов.

— Какое направление?

— Мы движемся кругами.

— Да, но… Видите Имперский Дворец в центре города? Какое направление от этой точки?

— Мы движемся слишком быстро, чтобы вы могли засечь направление. Вы еще не успели закончить фразу, а мы уже дважды облетели вас по кругу.

— Ну ладно, ладно, сказки салагам рассказывайте, старых моряков вам не обдурить.

Тетя Хильда подала Зебадии знак, он передал ей микрофон. Она жестко произнесла:

— Говорит капитан Берроуз, командир корабля. Назовите ваше имя, звание и личный номер.

Послышалось нечленораздельное междометие, затем на той стороне замолчали. Через двадцать три секунды заговорил другой голос:

— Говорит офицер службы слежения лейтенант Бин. Что вас беспокоит?

— Ничего, лейтенант, кроме людской глупости. Мой первый пилот уже пятнадцать минут не может добиться разрешения на посадку. Разве это закрытый порт? В вашем посольстве на Земле нам об этом ничего не сообщили. Нас предупреждали относительно русских, известных своей нелюбовью к гостям, и русские действительно пытались нас сбить. Будьте добры назвать ваше полное имя и полк, лейтенант: по возвращении домой я намерена сообщить о происходящем в соответствующие инстанции.

— Пожалуйста, мадам! Лейтенант Брайен Бин, Девонширские Королевские Фузилеры. Могу я узнать, с кем говорю?

— Хорошо. Я буду говорить медленно, потрудитесь записать. Я капитан Хильда Берроуз, командир космической яхты «Ая Плутишка», порт приписки Гнездышко, Северная Америка.

— Капитан, позвольте уточнить. Чем вы командуете: кораблем на орбите, посадочным ботом или одновременно и тем и другим? В любом случае прошу вас сообщить мне характеристики орбиты вашего корабля для регистрации и нынешнее местонахождение вашего бота. Тогда я смогу указать вам коридор для посадки.

— Даете ли вы мне слово британского офицера и джентльмена, что не станете нас сбивать, как те русское вандалы?

— Мадам капитан — даю слово.

— АЯ, ПРЫГ. Сейчас мы находимся над вашим городом приблизительно на высоте сорока девяти тысяч футов.

— Но… Вы же говорили — шестнадцать тысяч?

— Это было пять минут назад: наш корабль перемещается очень быстро, — Тетя Хильда отпустила кнопку. — Дити, отмени программу «Бродяга».

Я велела Ае вернуть «Бродягу» в долговременную память и стереть временные модификации.

— Готово.

Тетя Хильда нажала кнопку микрофона:

— Теперь вы нас видите?

Она отпустила кнопку:

— Дити, я хочу, чтобы мы оказались над тем большим зданием — видимо, Имперским Дворцом — за одно смещение. Можешь ты сказать Зебби и Джейку, что для этого надо сделать?

Я собралась с мыслями. Скорее всего мы сейчас где-то над окраиной города — но точно ли? Триангуляция? Нет времени. Ладно, прикинем на глаз.

— Папа, ты сможешь совершить смещение по направлению двадцать один градус от вертикали в сторону ратуши?

— Двадцать один градус. Вниз, в сторону большого сарая в парке. Одна единица смещения, то есть десять километров. Установлено!

— Теперь я вас вижу, — раздался голос мистера Бина. — Только очень плохо.

— Мы сейчас снизимся. — С этими словами тетя Хильда отключила лейтенанта. — Зебби, переходи на планирующий полет, как только мы совершим смещение. Дити, следи за высотой и в случае нужды уводи нас прочь, не ожидая приказа. Зебби, можешь выполнять.

— Джейк, выполняй!

И мы оказались внизу так быстро, что я покрылась гусиной кожей… особенно после того, как Зебадия перешел в пике, чтобы набрать скорость для планирования, а на Марсе это делается медленно, страшно медленно.

Но уже очень скоро тетя Хильда спокойно сказала:

— Мы находимся над Имперским Дворцом. Вы видите нас?

— Да, да! Черт, вот это фокус!